Флиртуя с огнем (ЛП) - Мидер Кейт - Страница 9

— Капкейки[3] с глазировкой в виде кошачьей мордочки, Кинси. Эти книжные черви любят капкейки и кошек.

Трудно сказать, почему мэр в последнее время одарил особым вниманием именно ее. Работая в подчинении двух других сотрудников Пресс-службы — Джона Хернандеса, известного также как "Джон Любитель Порно", и Марка Бейкера, выше ее по должности и младше по возрасту, — Кинси обычно не пересекалась с Эли. Вступив на должность в феврале, она целыми днями работала над пресс-релизами о городских парковках или популярной системе проката велосипедов Дивви[4]. Раздутая реклама. Жизнеутверждающие статьи. Но все изменилось несколько недель назад, когда на утренних собраниях мэр стал настойчиво интересоваться ее мнением. Эта стычка между поржарными и полицейскими стала первым значительным проектом, предоставленным ей за четыре месяца работы на этом месте.

Этим вечером он пригласил ее на поздний обед в "Смит & Джонс", новое ультрамодное дополнение к серии ресторанов в западном Лупе. Кинси согласилась, надеясь, что Эли руководствовался только деловым интересом, потому что, хоть она и могла бы откусить от него кусочек, но спать с боссом было явно не ее вариантом. В любом случае, этот мужчина использовал слишком много средств для укладки волос.

Перед ними появилась тарелка, наполненная мясными деликатесами.

— Отменные колбаски мергез из ягненка[5], куриные сосиски с острым чеддером и колбаса с фенхелем. Комплимент от шефа, — проговорил небрежно их официант-гот, с выработанным безразличием в голосе.

Оглянувшись через плечо, Эли отсалютовал одним пальцем в сторону кухни, приветствуя шефа в белой рубахе, дежурившего в проходе. Из-за его толстых, покрытых татуировками рук, скрещенных на бочкообразной груди, шеф производил впечатление человека, у которого имеются рецепты “приготовления” не только еды, но и людей. Холодно кивнув, он развернулся и исчез в своем кулинарном святилище.

— Вы очаровываете всех, с кем не можете работать? — поддразнила Кинси.

— У нас колбаски, которые он предоставил по собственному желанию, не так ли? — Эли намазал мясную колбаску в оболочке толстым слоем молотой горчицы и откусил. Немного жира брызнуло на его французскую голубую рубашку и подтяжки, пересекающие одно из его широких плеч. Да, мэр носил подтяжки.

— Я давно знаком с шефом Брейди Смитом, — сказал он, пережевывая. — Служили вместе в Афганистане. — Он медленно подвинул к ней тарелку с мясом.

— Нет, спасибо. Я — вегетарианка.

Она вполне могла и его попросить перейти на овощи, если бы не легкий намек на отвращение, с которым он нахмурил лоб, но быстро оправился и привлек внимание официанта.

— Ты ешь сыр, Кинси?

— Как безумная.

— Принесите ей козий сыр и клецки из сахарной кукурузы, — сказал мэр их официанту, — а я возьму антрекот средней прожарки.

Что ж, это было неожиданно продуманным заказом, даже скорее своевольным. Совсем не так, как поступал ее бывший жених, который в действительности так и не смирился с ее вегетарианством и обычно брал ее с собой в “Стейк хаус”[6], где все доступные ей блюда ограничивались скудным меню салатов. Сейчас удивительно думать о том, как она спускала ему все скрытые насмешки над ее жизненным выбором. Как она находила ему оправдания и позволяла быть главным в их отношениях, потому что его эго было огромным, как земной шар.

А затем он оскорбил ее в высшей степени. Она переехала сюда. Из-за него.

Влюбленной женщине не должно быть позволено совершать поступки, которые изменят ее жизнь, руководствуясь желаниями своего жениха, который считает, что его карьера важнее, чем ее. Кинси оставила позади свою семью, друзей, и великолепную работу в Сан-Франциско ради мужчины, который оказался настолько мягкотелым, что ему требовались подпорки, чтобы оставаться в строю. Не то, чтобы ее новая работа не была достойной, она была, но девушка так и не смогла проглотить горечь от компромисса.

Она думала, что они были золотой парой. Красивый кардиохирург и ушлая специалистка по рекламе — пара, достойная страниц глянцевого журнала об образе жизни. Так может быть, она проводила больше времени, организовывая вечеринки, чтобы угодить коллегам Дэвида, чем наслаждаясь плодами их энергичного партнерства. И может быть, секс сошел почти на нет в последний год их отношений, но переезд в Чикаго через год после того, как его назначали заведующим кардио-хирургического отделения Северо-Западного Медицинского центра, должен был это исправить. После всех его жалоб на недостаточную поддержку с ее стороны и эгоистичного внимания только к собственной карьере, он казался таким довольным, когда Кинси сказала, что нашла работу в Чикаго.

Но через два месяц после переезда через всю страну, и менее чем за три недели до их майской свадьбы, крысеныш бросил ее ради нежной "женственной" медсестры с достаточно широкими плечами, чтобы удерживать на них его хрупкое эго. Десять лет вместе и — пуф! — все закончилось. Такая замена соответствовала его потребностям, как объяснил Дэвид своим рассудительным тоном. Она не всегда хотела участвовать в играх за власть и не стремилась перещеголять других. Она получила его. Мужчина с его положением просто хотел приходить домой и получать двойную порцию Лагавулин[7], а не уставшую женщину или, еще хуже, пустой дом и никакого ужина на столе, потому что Кинси занята на рабочем мероприятии.

Ох, жаль, что она не добралась со ржавой ложкой до его яиц. Посмотрела бы, каким рассудительным он был тогда.

Отложив свой гнев на потом, когда она сможет выместить его на Черри Гарсиа, Кинси подняла глаза и обнаружила, что мэр, нахмурившись уставился в одну точку в конце набитого битком бара. Или точнее, на темноволосую амазонку с копной кудряшек, с красными прядками в ней, и недовольным выражением лица, которое она использовала на ... ну и ну, если это не Гейдж "Малыш Тор" Симпсон.

Гейдж воодушевленно размахивал руками, объясняя что-то действительно важное. С каждым преувеличенно драматическим жестом, брови женщины поднимались все выше в скептицизме, пока, под конец, он с раздражением не потряс ее за плечи и она не рассмеялась. Легкость в их отношениях и очевидная привязанность излучалась ими даже с такого расстояния. И она принесет свою “мясную девственность” в жертву отменным колбаскам, если эти двое не состоят в родстве.

— Вы знакомы с Гейджем Симпсоном? — спросила она Эли, который до сих пор был приклеен к парочке в баре.

— С кем?

— Это Гейдж Симпсон, один из Дэмпси. И если я не ошибаюсь, женщина рядом с ним его сестра, Александра.

— Расскажите мне, как все прошло с Алмэйда, — в тоне мэра появились раздражительные нотки, когда он оторвал взгляд от Дэмпси, или, если быть более точной, от Александры. Интересно.

— Не о чем беспокоиться. Реабилитационная машина запущена.

— Сэм Кокрэйн устроил из-за этого шума больше, чем я ожидал, — сказал Эли, с достаточной долей усталости в голосе. — Он на стороне полиции.

Один из крупнейших спонсоров кампании мэра, чикагский барон, владеющий чуть ли не всей недвижимостью, медиамагнат, и подражающий Трампу — миллиардер Сэм Кокрэйн, владеющий Трикаго Трибьюн. Его газета с резкой передовой статьей о том видео облетела город, и с тех пор мэру поступали постоянные звонки с призывами разобраться с виновными. Кокрэйн также ясно выразил свои намерения, что не окажет ни своей поддержки, ни финансовой помощи Эли на следующих выборах, если тот не замнет все, что касается этого скандала.

— Не важно, чем это закончится, он выйдет победителем, — сказала Кинси, заведомо зная, как действуют акулы вроде Кокрэйна. — Сообщения о плохом поведении государственных служащих позволяют ему читать наставления, пока сам он продает больше газет и усиливает свое давление на тебя.

— У тебя не заняло много времени, чтобы разобраться в текущей ситуации, — криво усмехнулся Эли. — Однако, здесь не все так просто. У Кокрэйна своя история с Дэмпси. Перед тем, как поссориться, они с Шоном Дэмпси были совладельцами одного бара. Теперь его дочь, Дарси, снюхалась с Бэком Риверой.