Милые обманщицы. Грешные - Шепард Сара - Страница 32

Дрожа всем телом, Спенсер смотрела на него.

– Ты и впрямь надеялся, что тебе это сойдет с рук? Чем ты вообще думал, мороча голову Эли?

Не знал, что это неприлично? Не понимал, что злоупотребляешь ее доверием?

Где-то вдалеке громко каркнула ворона.

– Я не злоупотреблял ее доверием, – возразил Йен.

– Она училась в седьмом классе, – фыркнула Спенсер, – а ты в двенадцатом. Тебя это не смущало?

Йен заморгал.

– Да, она поставила тебе дурацкий ультиматум, – продолжала Спенсер, раздувая ноздри. – Но ты не должен был воспринимать ее слова всерьез. Просто объяснил бы, что больше не хочешь ее видеть!

– Ах вот как ты это представляешь! – изумился Йен. – Что Эли я нравился больше, чем она – мне? – Он рассмеялся. – Да мы с ней просто флиртовали. Она никогда не стремилась к более серьезным отношениям.

– Вот именно, – сквозь зубы процедила Спенсер.

– Но потом… внезапно… она передумала, – сказал Йен. – Поначалу я решил, что она хочет кому-то досадить, демонстрируя свое внимание ко мне.

Прошло несколько долгих секунд. Какая-то птичка прилетела к кормушке и принялась клевать зернышки. Спенсер выпрямилась.

– Очевидно, мне, да? Эли решила проявить к тебе внимание, чтобы досадить мне?

– Что? – Концы черного шарфа Йена развевались на сильном ветру.

Спенсер фыркнула. Неужели ей придется произнести это вслух?

– Ты. Мне. Нравился. В седьмом классе. И Эли, я знаю, сказала тебе об этом. По ее наущению ты и поцеловал меня.

Все еще хмурясь, Йен выдохнул облачко дыма.

– Не помню. Это было давно.

– Хватит врать, – вспылила Спенсер. – Ты убил Эли, – повторила она, чувствуя, как у нее горят щеки. – Так что не притворяйся.

Йен собрался что-то сказать, но с губ его не слетело ни звука.

– А если я сообщу тебе нечто такое, о чем ты даже не догадываешься? – наконец выпалил он.

В небе над ними с тихим гулом пронесся самолет. Мистер Херст, живший в одном из соседних домов, включил роторный снегоочиститель.

– Ты о чем? – прошептала Спенсер.

Йен снова затянулся сигаретой.

– Об одном очень важном факте. Думаю, копам тоже о нем известно, но они предпочитают не принимать его в расчет. Пытаются сфабриковать против меня дело, но к завтрашнему дню я получу доказательства своей невиновности. – Он ближе наклонился к Спенсер, выдыхая дым ей в лицо. – Поверь, это перевернет всю твою жизнь.

Спенсер оцепенела:

– И что же это за факт?

Йен отвел взгляд:

– Пока не могу сказать. Хочу знать наверняка.

Спенсер с горечью рассмеялась:

– Думаешь, я… просто поверю тебе на слово? Я тебе ничем не обязана. Мелиссе вешай лапшу на уши. Уверена, она с большим сочувствием выслушает твою печальную историю.

В лице Йена промелькнуло выражение, которому Спенсер не могла найти определения, – будто ему совсем не нравилась эта идея. Их обоих, словно облако, окутывал дурманящий сигаретный запах.

– Может, я и был пьян в тот вечер, но верю своим глазам, – сказал Йен. – Я действительно пошел на свидание с Эли… но увидел в лесу не одну, а двух блондинок. Одна была Элисон. Вторая… – Он вскинул брови, намекая на очевидное.

Две блондинки в лесу. Спенсер быстро замотала головой, понимая, что Йен имеет в виду.

– Это была не я. Я ушла из амбара и последовала за Эли. Но потом она отправилась… на встречу с тобой.

– Значит, это была другая блондинка.

– Если ты видел кого-то, почему не сообщил об этом копам сразу после исчезновения Элисон?

Йен посмотрел в сторону и нервно затянулся. Спенсер щелкнула пальцами и наставила указательный на парня.

– Вот! Ничего ты не видел. Нет никакого важного факта, который не учитывает полиция… и точка. Ты ее убил, Йен, и за это тебя поджарят. Вот так.

Несколько секунд Йен смотрел на нее. Потом, передернув плечом, швырнул окурок на землю.

– Ты ошибаешься, – произнес он безжизненным голосом. С этими словами Йен развернулся, сошел с террасы, бегом пересек двор и скрылся в лесу. Спенсер дождалась, когда он исчезнет за деревьями, и, обессилевшая, рухнула на колени прямо в талый снег, едва ли замечая, что ее джинсы мгновенно промокли. От пережитого страха по лицу потекли горячие слезы. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она услышала, что на столе звонит ее мобильник.

Девушка вскочила с земли, схватила телефон. В почтовом ящике обнаружилось одно новое сообщение:

Вопрос: кто-нибудь хватится несчастной малышки Мисс Несовершенство, если она вдруг исчезнет? Ты дважды донесла на меня. Еще один удар, и мы узнаем, станут ли твои «родители» оплакивать твою жалкую жизнь. Не искушай судьбу, Спенс. – Э.

Спенсер взглянула на лес, подступавший к самому участку.

– Значит, это не ты присылаешь анонимки, да, Йен? – крикнула она в пустоту охрипшим голосом. – Выходи, чтоб я тебя видела!

Бесшумно дул ветер. Ответа не было. О недавнем визите Йена напоминал лишь тлеющий окурок, медленно угасавший посреди двора.

В четверг вечером после тренировки Эмили стояла перед большим зеркалом в раздевалке школьного бассейна, рассматривая свой наряд. На ней были ее любимые вельветовые брюки шоколадного цвета, бледно-розовая блузка с едва заметными сборочками и темно-розовые балетки. Подойдет ли это для ужина с Исааком в «Китайской розе»? Или слишком по-девчачьи, не в ее стиле? Впрочем, теперь она уже и не знала, что такое «стиль Эмили».

– Куда это ты так мило вырядилась? – спросила Кэролайн, неожиданно появляясь из-за угла, так что Эмили чуть не подпрыгнула на месте. – На свидание?

– Нет! – в ужасе воскликнула Эмили.

Кэролайн склонила набок голову, пытливо глядя на сестру.

– Кто она? Я ее знаю?

Она. Эмили сквозь зубы втянула в себя воздух.

– Просто иду на ужин с одним парнем. Мы с ним друзья. Вот и все.

Кэролайн легким шагом подошла к Эмили и поправила на ней воротник блузки.

– Ты и маме эту сказку рассказала?

Вообще-то, именно это она маме и сказала. Пожалуй, только она одна из всех девчонок роузвудской школы могла заявить родителям о предстоящей встрече с парнем, не опасаясь услышать в ответ лекцию о том, что секс – дело серьезное и в интимную близость вправе вступать только любящие друг друга люди более зрелого возраста.

После вчерашнего поцелуя Исаака она ходила, как в тумане. Понятия не имела, что сегодня происходило в школе. Если б на обед ей вместо бутерброда со сливочным маслом и джемом подсунули сэндвич с древесными опилками и сардинами, она, пожалуй, не заметила бы этого. Эмили даже не поморщилась, когда Майк Монтгомери и Ноэль Кан, окликнув ее на парковке, спросили, как она встретила Рождество.

– К тебе приходила Санта-Клаусиха? – в возбуждении крикнул Майк. – Ты садилась к ней на колени? А бывают эльфы-лесбиянки?

Эмили даже не обиделась, и это был тревожный звоночек: раз ее не задевают шутки на гомосексуальную тему, выходит, она не лесбиянка? Но не это ли пугающее открытие она сделала о себе несколько месяцев назад? Не по этой ли причине родители отправили ее в Айову? И если к Исааку девушка способна испытывать те же чувства, что к Майе и Элисон, тогда кто же она такая? Гетеросексуалка? Бисексуалка? Просто запутавшаяся девчонка?

Эмили очень хотелось рассказать родным про Исаака – тем более что он был образцовым парнем, которого не стыдно привести домой и познакомить с семьей, – но она стеснялась. А что, если ей не поверят? Будут смеяться? Или рассердятся? По ее милости они бог весть что пережили минувшей осенью. А теперь ей вдруг опять стали нравиться мальчики, так, что ли? И в намеках Анонима тоже есть своя правда. Она понятия не имеет, насколько консервативен Исаак и как отреагирует на тайны ее прошлого. Не исключено, что придет в замешательство и больше не захочет с ней общаться.