Кольцо Афродиты - Юдовский Михаил - Страница 7

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая

- Уй!- испугался Сидорыч. - Гоша, пидер!

- Вы что, тоже Умственно Отсталый?

Не дожидаясь ответа Сидорыча, я открыл дверь и запустил Вику в комнату.

ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ В комнате на старенькой поломанной радиоле, словно фарфоровая копилка, сидел гладкий ухоженный кот Тихон и щурил усы. Кот Тихон - это мой кот. А вообще, у меня в комнате довольно уютно.

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

- А у тебя в комнате довольно уютно,- заметила Вика, ткнула пальцем в кота и спросила:

- Чучело?

- Сама ты чучело,- окрысился Тихон.- А еще девушка!

Вика заметно смутилась.

- Мне уйти?- деловито осведомился Тихон, продолжая поглядывать на Вику.

- Сделай одолжение.

Тихон легко соскочил с радиолы и направился к дверям. В дверях он еще раз обернулся, покачал головой и сказал " Ну-ну ", на что я находчиво ответил:

- Ебет тебя?

Тихон скептически фыркнул и вышeл, притворив хвостом дверь.

- У тебя что, говорящий кот?

- Да нет, просто перед бабами выебываeтся,- небрежно ответил я.

Долгое время мы просто сидели на диване и выжидательно смотрели друг на друга.

Я не имел ни малейшего понятия, что полагается делать дальше. Она, по-видимому, тоже.

- Так как, говоришь, тебя зовут?- спросил, наконец, я.

- Вика.

-Хм... Красивое имя,- соврал я.- А меня... хм... Гоша.

- Очень приятно, - сказала она.

За дверью послышался сдавленный хохот -- кот Тихон нас явно подслушивал.

- А кота - Тихон,- сказал я, не в силах сойти с наезженной дорожки.

- Очень приятно,- послышалось из-за двери.

- А ну - брысь!! - заорал я.

Оскорбленный до глубины души этим " брысь ", Тихон слинял, бормоча под нос невнятные угрозы.

- А соседа - Сидорычем,- продолжал упражняться в идиотизме я.- А Оксану - Окс...

Тут я запнулся, раздумывая, не переборщил ли я.

- В педагогическом учусь,- неожиданно сообщила Вика.- Живу в общаге.

- А я тут живу.

- А у тебя здесь уютно.

Где-то я уже слышал эту фразу.

Мы посидели еще немного.

- Может, чайку попьем?- робко предложила Вика.

- Ну его на хуй. Хош самогону?

- Хочу!- оживилась Вика.

- А нету.

- Ну, давай тогда так,- сказала она.

- Что так?

- Без самогону.

- Давай,- решился я.

Мы замолчали и просидели еще немного.

- Может потанцуeм?- предложил я.

- Давай.

- В тишине, что ли? - удивился я.- Хороши ж мы будем.

- А давай под музыку.

- А нету. Радиола сломана.

- Может, мне раздеться?- предложила Вика.

- Хорошая мысль,- сказал я.

Вика разделась.

- Мне тоже?

- Не возражаю,- ответила Вика.

Некоторое время мы молчали раздетые.

- Жалко, что радиола сломана,- сказала Вика.

- Жалко, что самогона нет,- поправил ее я.

- Жалко.

- Хорошо, что кот ушел,- возликовал я.- Никто нам не мешает.

- А покажи мне свое колечко,- попросила Вика.

- На,- я оттопырил мизинец с кольцом.

Вика прикоснулась к колечку подушечкой указательного пальца.

- Алюминий,- произнесла она.

- Ебет тебя?- огрызнулся я.- Чего я тебя сюда тащил?

- Не знаю,- ответила она.

- Чичас узнаешь,- процедил я, подражая Филимону, и толкнул ее на диван.

- Уй!- вырвалось у Вики.- Гоша!

- У аппарата,- отозвался я.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ... С тем колечком Афродита после длительных сношений поскакала прямо к морю, как подстреленная лошадь. Плюх! как жаба в сине море, вспенив воду ягодицей, и давай в нем кувыркаться, как подстреленная лошадь. Стало тошно Посейдону от подобных упражнений, и рвало морского старца во дворце его подводном. " Выходи из моря, лошадь! " - проревел он между спазмов. Афродита ж все плескалась, и с ума сводила дядю ( Посейдон ее был дядей ). Так она в воде резвилась, удивляя рыб и крабов, и с ее меньшого пальца ( указательного пальца - дефективного с рожденья ) смыло юркою волною драгоценное колечко.

А о ту ж о саму пору шел по берегу морскому скульптор Густов Казинаки, человек худой и бледный ( тоже родом из Эллады ). Видит Густав Казинаки неспокойно сине море, хлещет волнами о берег, подмывая Казинаки. Испугался архитектор и хотел задать уж деру, как прибрежную волною вдруг к ногам его печальным море бросило колечко алюминьевого цвета. Удивился Казинаки: " Это что еще за блядство? " Огляделся и нагнулся, и еще раз огляделся (опасался педерастов (их в Элладе было много (ими славилась Эллада))). Видит - нету педерастов. Опечалился немного и поднял с земли колечко. " Это что еще за блядство?" - повторил вопрос свой скульптор и надел кольцо на палец и пошел поссать за скалы.

В это время Афродита вышла на берег из моря и заметила пропажу. Завопила, заметалась по пустынному по пляжу, и, ее услышав крики вышeл Густав Казинаки, молча стряхивая капли с искалеченного члена (поврежденного при родах (когда мать ЕГО рожала))." Ето что еще за блядство?- крикнул Густав Казинаки.

- Кто тут бегает по пляжу и мешает ссать народу? "

" Я,- сказала Афродита.- Я тут бегаю по пляжу, про народ же я не знаю. Я колечко потеряла."

Скульптор Густав Казинаки спрятал руки за спиною. " Что упало, то пропало.

Впредь лицом не будешь щелкать, как подстреленная лошадь ".

Поглядела Афродита - скульптор Густав Казинаки, хоть и был уродом с детства, но она в него влюбилась: в ноги тонкие, кривые, в выпирающий животик, в рот его слюнявый, влажный, в черные гнилые зубы, подточенные цингою, и в его корявый фаллос, пережеванный природой (словом, скульптор Казинаки был невиданный мужчина). И она в него влюбилась. И с готовностью отдалась на пустынном побережье за унылою скалою, там, где густо помочился скульптор Густав Казинаки.

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )

Проснулся я от отвратительного привкуса шерсти во рту.

" Что ж это мы вчера с Викой делали?"- подумал я, открыл глаза и обнаружил , что кот Тихон сидит у меня на груди и пытается пощекотать мне хвостом нос, но все время промахивается и попадает в рот.

- Тьфу!- выплюнул я.- Тихон!

- У аппарата,- нахально отозвался кот.- Ну вот, опять обслюнявил весь хвост...

- Сползи с грудей моих с уровых,- попросил я.

- А ты вставай!- заорал в ответ Тихон.- Твоя краля уже завтрак готовит.

- Вика?

- А у тебя что, разные есть?- процитировал начитанный Тихон и спрыгнул с моeй груди.- Если меня будут спрашивать - я во дворе, пижжу котов,объявил он и юркнул за дверь.

Я привстал, нащупал на тумбочке сигареты и закурил натощак. Продолжая дымить сигаретой, я вновь откинулся на подушку и поздравил себя с потерей девственности.

" Чо б тако сделать?- подумал я.- Плакат, что ль какой написать, чтоб всe знали? Типа: " Сидорыч - гoндон "... Хотя, при чем здесь Сидорыч? Это Димон - гондон, а Сидорыч - пидор... или пидер... как правильно пишется пидор или пидер?"

Я решил, что пороюсь в словаре на досуге. С этими освежающими мыслями я встал, оделся и направился в ванную. Из полуоткрытой кухни на мeня пахнуло ароматом свежесваренного кофе.

Сверкая надраенными зубами я вышeл на кухню. На кухне суeтились Вика и миленькая горбатая соседка тетя Клава. Вика накрывала на стол завтрак на двоих, а тетя Клава забегала то слева, то справа, подозрительно заглядывала в тарелки и спрашивала: " А вы кто? А вы кто? "

- Тетя Клава, добром прошу, идите на хуй,- не выдержал я.

Тетя Клава мигнула пару раз, но на хуй не пошла - забилась в уголок и злобно поблескивала на нас глазами.

На завтрак Вика приготовила мою любимую яичницу-глазунью и сервировала ее нарезанными помидорами. Откуда только она узнала мои вкусы! Я принялся уплетать яичницу, время от времени поглядывая на Вику. Та ела аккуратно, но неэстетично - каждый кусок яичницы запивала кофе. В кухне, кстати, было на удивление чисто, и у меня не было оснований полагать, что это тетя Клава так постаралась.

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая