Черно-белая палитра - Куно Ольга - Страница 21

Доев фасолевый суп, я приступила ко второму – гречневой каше с котлетой. Правда, к котлете я отнеслась с некоторым подозрением. Смущал болотно-зеленоватый оттенок. Вообще, к чести нашей столовой надо сказать, что кормили там хоть и невкусно, но сытно, и вроде бы никто не травился. Тем не менее котлета пугала, и я, невзирая на неутоленный супом голод, отодвинула ее в сторону. Сосредоточусь лучше на гречке.

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Чуть не выронив ложку, я подняла взгляд и обнаружила стоящего рядом Уилфорта.

– Н-нет, конечно.

А что еще мне было сказать?

Кивнув в знак благодарности, капитан опустился на стул напротив меня. Никогда не видела его в столовой. Неужели он тоже будет есть зеленую котлету?

– Вы часто здесь обедаете? – не удержалась от вопроса я.

– Время от времени, – уклончиво ответил Уилфорт.

Между тем к нам грациозно подплыла буфетчица Амалия, обладательница необычайно пышных форм и кудрявых золотистых волос. Амалии был сорок один год, но буфетчица утверждала, что ей тридцать два, и все вежливо делали вид, что верят. На работу в участок она пришла по той единственной причине, что здесь служило много неженатых мужчин.

Плавно покачивая бедрами и прочими частями тела, Амалия опустила на стол перед Уилфортом поднос с тарелками. Я завистливо сглотнула. Ого, а начальство-то котлетами не травят! На блюде с гречкой лежала аппетитная куриная ножка. Причиной моей зависти был даже не тот факт, что Уилфорта кормили курицей. Главная социальная несправедливость заключалась в том, что эта курица была ни капли не зеленой! Я снова покосилась на собственную котлету.

– Желаете десерт? – томно спросила Амалия, склонившись над капитаном.

При этом ее внушительная грудь, совершенно не умещавшаяся в платье, оказалась перед самым носом Уилфорта, почти полностью заслоняя ему обзор.

Когда я уже было решила, что именно в груди предложенный десерт и заключается, Амалия все-таки продолжила.

– Сегодня нам завезли спелые апельсины.

Сказано это, правда, было таким тоном, словно речь шла именно о груди.

Я мысленно возмутилась. Это же надо! Мне про апельсины не сказали ни слова. Любопытно, это потому, что я не начальство, или потому, что имела несчастье родиться женщиной?

То ли прелести Амалии не произвели на Уилфорта должного впечатления, то ли ему просто захотелось дышать, что в данном положении было несколько сложно. Но, так или иначе, он отодвинулся и спокойно произнес:

– Хорошо, принесите апельсины мне и моей коллеге.

Амалия возмущенно воззрилась на меня. Тут стоит отметить: буфетчица была свято уверена, что все работавшие в участке женщины пришли сюда по той же причине, что и она. Соответственно, и относилась она к нам как к соперницам, даже не потенциальным, а самым что ни на есть настоящим.

– Простите, но у нас не так много апельсинов, чтобы раздавать их всем работникам участка, – сурово произнесла она, выпрямив спину.

Уилфорт очень внимательно на нее посмотрел. Не сердито, не возмущенно, а именно внимательно, но почему-то от этого взгляда даже мне захотелось побыстрее исчезнуть из столовой.

– Вы всерьез полагаете, – бесстрастным тоном осведомился он, – что я стану есть десерт, в то время как обедающая со мной дама его не получит?

Пробурчав себе под нос нечто неразборчивое, но точно недовольное, Амалия удалилась. Мы приступили к еде. Точнее, я продолжила ковырять гречку, а Уилфорт, почему-то проигнорировав суп, принялся за курицу. Я украдкой наблюдала за процессом. Это надо же – он умудряется есть ножку ножом и вилкой! При этом ножка не норовит выскользнуть, отскочить и вообще нисколько не сопротивляется такому произволу! Вот что называется аристократ.

– Давно хочу вас спросить, сержант, – произнес Уилфорт, делая перерыв в еде, – как вам впервые пришла в голову мысль о том, что в деле Веллореск замешана темная магия? Нет, я понимаю, по каким причинам вы усомнились в версии отдела убийств. Но с другой стороны, самоубийства действительно случаются, а самое простое объяснение нередко оказывается единственно верным. Что в первую очередь заставило вас заподозрить применение темной магии?

Я опустила вилку и отодвинула в сторону тарелку с остатками гречки и злополучной котлетой.

– Наверное, просто интуиция, – ответила я. – Или не просто… За годы работы вырабатывается определенное чутье. Успеваешь увидеть очень много дел, и далеко не все они уникальны. Многие элементы повторяются. Постепенно начинаешь подмечать нужные детали, даже не задумываясь. Странности, мелкие нестыковки. Они играют роль в любых преступлениях, но в тех, где задействована темная магия, – особенно. Нередко только такие вот странности и позволяют выявить сам факт: было совершено преступление. – Я пожала плечами, чувствуя, что мое объяснение могут счесть неубедительным и вообще недостаточно профессиональным. – Что-то в этом роде.

Уилфорт кивнул. Амалия вернулась и молча поставила перед каждым из нас по тарелочке с апельсиновыми дольками. Так же молча удалилась.

Я задумчиво посмотрела на фрукты. Выглядели апельсины аппетитно, и зелеными не были. Так что мешкала я только по одной причине: засомневалась, как их следует есть. Нет, если бы не присутствие Уилфорта, просто взяла бы руками. Но, видя, как капитан виртуозно доедает курицу, невольно напряглась. Интересно, как полагается есть апельсины в высшем обществе? Наверняка не руками. Может быть, вилкой?

Я покосилась на единственную имевшуюся в моем распоряжении вилку, перемазанную кашей. Нет, пожалуй, использовать такую для апельсинов в высшем обществе точно не стали бы. Представила себе на секунду, как отреагирует Амалия, если я позову ее и потребую еще одну вилку «для апельсинов». И решительно взяла первую дольку в руки. Потом вторую и… даже не заметила, как доела. До чего же вкусно! Все-таки я обожаю фрукты. Наверное, потому, что достаточно редко могу их себе позволить.

Подняв глаза, вдруг заметила, что Уилфорт смотрит на меня не без интереса. Я почувствовала себя неловко. Небось, поглощала апельсины с совершенно неприличной скоростью.

– Ничего не ела со вчерашнего вечера, – призналась я, чтобы хоть как-то оправдаться.

– Почему? – удивился капитан. – Вы не завтракали?

– Дома еды не осталось, – честно ответила я.

И сразу же пожалела об этом, видя, как у Уилфорта вытянулось лицо. Я почувствовала, что краснею. Он же сейчас решит, будто я жалуюсь на низкое жалованье!

– Я просто не всегда успеваю сходить за покупками, – поспешила исправиться я. – Или забываю.

Или ленюсь. К слову, и готовить ленюсь тоже. Нет, уметь умею. В родном поселке, когда я жила у тети, я достаточно много готовила, стараясь помогать ей по мере сил. Но едва переехала в город и стала жить самостоятельно, свела это занятие к минимуму. Ради самой себя напрягаться совершенно не хотелось.

– Странно, а я думал, вы, наоборот, сыты, – заметил Уилфорт.

Я нахмурилась, не вполне поняв, на чем основан такой вывод.

Капитан, от которого не укрылось выражение моего лица, кивком указал на котлету.

– Вы к ней даже не притронулись.

– А вы бы притронулись? – ехидно осведомилась я. Пододвинула тарелку поближе к Уилфорту и повернула так, чтобы бочок с зелеными прожилками смотрел непосредственно на него. – Я, конечно, люблю зеленый – цвет весны, пышных лугов, молодых листьев и все такое… Но зеленые котлеты все же не вдохновляют.

Капитан прищурился, приглядываясь, затем приподнял бровь и нагнулся пониже, чтобы лучше рассмотреть кулинарный шедевр.

– А сразу сказать было нельзя? – не без раздражения спросил он затем.

– Зачем? – удивилась я.

Жаловаться на жизнь не в моих привычках. Тем более малознакомым людям, от которых с трудом представляешь, чего ждать.

Но Уилфорт, которого мой ответ не особенно интересовал, уже махнул рукой, подзывая буфетчицу.

– Курицу будете? – поинтересовался он у меня.

Я замотала головой. Ага, и есть ее при нем ножом и вилкой? Да я лучше с голоду умру! Тем более что в данном случае мне это не грозит: супа, гречки и десерта вполне достаточно.