Неразрешимое бремя - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 60

— Ничуть не удивлюсь, если это все окажется выдумкой церковников. Им выгодно стращать верующих, чтоб те видели в них свою защиту от безумцев и колдунов, но на деле… Они палец о палец не ударят, а уж если им выгодно, то и вовсе используют колдовство без зазрения совести!

Я сидела и слушала, как стихают звуки в здании громады, как пустеют комнаты и коридоры, как ночная прохлада проникает в изморенный дневной жарой камень. Я заявилась сюда незадолго до закрытия, мне ничего не стоило внушить охраннику казематов, что госпожи Хризштайн здесь вовсе не было. После пришлось ждать в узком закутке возле архива, закутанной в привычное облачение Серого Ангела, когда уйдет последний заработавшийся допоздна писарь, когда охранники в тюрьме поужинают похлебкой с сонной настойкой, чтобы уснуть и не мешаться у меня под ногами. Ожидание — самое худшее испытание, слишком много мыслей лезет в голову. Меня не на шутку встревожило то, что я не помню недавних событий. Придется опять вести дневник? Вспомнились слова инквизитора про то, что ему известны мои симптомы. Когда же именно он солгал? Если он действительно что-то знает, почему не сказал? И откуда ему к демону известно про то, что я не все помню? Из-за колыбельной? Или я ляпнула что-то, а теперь не помню? Если так, то это сильно осложнит мне планы.

Кажется, уже почти полночь, пора. Привычное бурление риска в крови и сладостный охотничий азарт охватили меня. В такие моменты чувства обостряются до невозможности, а время замедляется, словно попадаешь в густой сироп. По коридору прошел человек, я слышала его слегка шаркающую походку в тишине полупустого здания. Стражник? Или писарь? Обождав еще минут двадцать, выскользнула и отправилась вниз, в казематы. Оба охранника мерно храпели на своем посту, я вытянула у них из-за пазухи ключи, двигаясь бесшумно, чтобы не разбудить остальных заключенных, и направилась к камере кардинала. Отворила дверь, положила руку на рукоять кинжала, чувствуя, как ускорился ток крови, затаила дыхание. Он спал, отвернувшись к стене и укрывшись одеялом с головой. Я сделала к нему шаг, еще один, потом замерла. Обоняние уловило тончайший, едва заметный запах, сладко-теплый и до боли знакомый. Он не дышал, теперь я это видела. Продолжая сжимать кинжал, протянула руку и откинула одеяло. Мне нужно убедиться. Горло кардинала было перерезано, глаза остекленели. Свежая, еще теплая кровь пропитала одеяло и начала просачиваться вниз. Значит, его убили совсем недавно. На мгновение меня охватил ужас, что это я его зарезала, а потом забыла. Вытащила кинжал, осмотрела, но лезвие было девственно чистым. Получается, тот человек в коридоре?..

Пора убираться. Думать буду позже. Я выскользнула из камеры, но закрыть ее не успела. По лестнице спускались, я услышала знакомый голос инквизитора, что пререкался с дежурным стражником.

— Говорю вам, мне надо удостовериться… — он замер, заметив меня. — Охрана! Стоять на месте!

Я закусила губу от досады — это ж надо было так глупо попасться. Единственный выход из казематов был по лестнице, проход к которой загораживал красавчик. Стражник бросился будить охранников, а инквизитор тут же выхватил клинок и приблизился ко мне, держа его наизготове.

— Снимай маску! Живо! — я застыла, потом начала пятиться, пока не уперлась спиной в стену. — Кому говорю!

Острое лезвие клинка приблизилось ко мне вплотную, опасно застыв у подбородка. Справлюсь ли я с красавчиком? Он выше и сильнее, кроме того, должен хорошо владеть мечом. Это не портовые забулдыги, что выдохнутся на первых минутах боя. Кысей поддел кончиком клинка маску, пытаясь сорвать ее, но я отклонила голову в сторону.

— Снимай! — ему надоело, и он немного отвел клинок в сторону, свободной рукой потянувшись ко мне, чтобы освободить лицо от маски. Я ждала этого, поднырнув ему под руку и с силой ударив локтем по шее сзади. Удар достиг цели, только Кысей среагировал быстрее, он стремительно развернулся и успел схватить меня за плащ. Я дернула завязки, избавляясь от ненужной обузы, но клинок в развороте достал меня и ожег спину злобным укусом. Позади меня причитал стражник, заметивший мертвого кардинала, инквизитор приказывал сдаться, но мне уже было не до них, я достигла лестницы и помчалась наверх.

Острое понимание того, что я в ловушке, только добавляло азарта. С казарм уже подтянулись сонные стражники, перекрыв выход, но я не собиралась бросаться к ним в объятия. Моей целью была крыша. Я помнила, что здание громады примыкает почти вплотную к жилому дому с одной стороны и к мебельной мануфактуре с другой. На лестнице за мной оставались кровавые следы, расстояние между мной и инквизитором стремительно сокращалось, я уже слышала его шаги.

— Стоять! — крикнул он, и я еще больше припустила по лестнице, перескакивая по несколько ступенек. Добралась до третьего этажа, обнаружила, что выход на крышу заперт на тяжелый замок, времени на его взлом не было. Красавчик уже достиг второго этажа, между нами оставался всего один лестничный пролет. — Сдавайся, тебе все равно не уйти!

Бросила взгляд в окно, крыша соседнего дома казалась такой обманчиво близкой и желанной. Деваться некуда. Я отступила на пару шагов для разбега, прикрыла глаза, чтобы защитить их от осколков, бросилась в окно…

… и приземлилась на выступающем желобе в виде каменной химеры, в опасной близости от края. Расшатанная конструкция опасно задрожала под моим весом, но выдержала, лишь несколько осколков полетели вниз. Я легко перескочила на покатую кровлю, торжествующе улыбнулась своей удаче и обернулась к красавчику. Меня прекрасно было видно в свете полной луны, поэтому я нахально помахала рукой его темному силуэту с бледным перекошенным лицом. Победила!

А теперь надо поторопиться и выбраться отсюда, скинуть одежду, переждать где-нибудь, пока стихнет тревога. У меня за спиной послышался грохот и сдавленное ругательство. Этот идиот прыгнул вслед за мной, и ему почти удалось. Только вот старая химера его веса уже не выдержала и обвалилась. Я бросилась к пропасти. Так и есть, Кысей, без мантии, в одной белеющей в темноте рубашке, висел, уцепившись за выступающие острые края черепицы, которая в любую секунду грозила улететь вниз. Пальцы в кровь и вот-вот соскользнут. Он отвел взгляд от каменной мостовой, где беспорядочной кучей лежали каменные осколки химеры, посмотрел наверх. Наши взоры на мгновение встретились, и мне пришлось тут же отвести глаза, но я успела заметить на его лице упрямую обреченность фанатика. На крыше громады уже стали появляться стражники, некоторые были вооружены арбалетами. Столь ясной ночью на крыше я представляла собой идеально четкую мишень. Проклиная Единого, вытащила из-за пояса кинжал, лезвие которого хищно блеснуло в лунном свете…

Когда противник вытащил кинжал и поиграл его лезвием, я подавил малодушное желание закрыть глаза. Я понимал, что упаду, но все равно пытался ногами нащупать хоть какую-нибудь опору. Руки совсем онемели, изрезанные острыми краями черепицы. Но мерзавец решил добить меня наверняка. Он замахнулся кинжалом, но вместо того, чтобы полоснуть меня по пальцам, неожиданно вогнал его со всей силы в крышу. Следом ухватился одной рукой за него для опоры и перегнулся ко мне. Острые цепкие пальцы противника впились в мою руку выше локтя, и я почувствовал, как он тянет меня наверх. Что он делает? Это не похоже на подвох, ведь я могу… Я отцепил пальцы, ухватившись за протянутую мне руку. Противник оказался на удивление тощим и жилистым и определенно весил меньше меня. Ему не вытащить мой вес, если я не нащупаю опоры. И тогда мы вместе рухнем на мостовую… Носок соскользнул с казавшегося вполне надежным уступа, и я снова просел вниз, утягивая за собой вора. В ясном свете луны я видел только маску да белеющую узкую полоску глаз, противник отвернул голову, отчаянно пыхтя. Мне на лицо капнула теплая капля, а пальцы стали скользить по пропитанному кровью рукаву его куртки. Демон, я ведь успел ранить убийцу, и моя хватка наверняка доставляет ему мучений…