Неразрешимое бремя - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 63

— Януш, я даю вам возможность самостоятельно подать рапорт и уволиться из рядов громадской стражи. Не заставляйте меня…

— Нет, прошу вас! — его лицо вдруг исказилось, и он зарыдал, словно мальчишка. — Прошу, не надо! Мне семью на-а-а-адо кормить! Ку-у-у-да я подамся!

Я вздернул его на ноги и заглянул в лицо.

— А думать надо было, прежде чем продаваться! И хватить сопли развозить, найдете себе работу!

Но глядя на его несчастное зареванное лицо, мне вдруг стало стыдно. Он поступил плохо, но имел ли я право его судить? Ему не место среди стражников, уж коли он продался один раз, то… Но с другой стороны, я нисколько не сомневался, что на его месте появится другой, подкупленный Лидией. Неожиданно мне пришло в голову, что можно ведь поступить иначе.

Опрос остальных стражников ничего не дал. Я съездил в Академию, где обещали к вечеру результаты вскрытия, но все напрасно, ничего нового мне не сообщили. Убийца воспользовался самым обычным кинжалом, был правшой, равно мог быть как мужчиной, так и женщиной. Кардинал и отец Бульвайс были зарезаны во сне, следов сопротивления обнаружено не было. Единственной подробностью, заслуживающей внимания, было то, что убийца, по всей видимости, был достаточно опытный, поскольку жертвы истекли кровью за несколько секунд из-за перерезанной сонной артерии.

А на следующий день меня ждал неприятный сюрприз. Капитан Лунтико арестовал помчика Прошицкого и с позволения отца Валуа отпустил Николаса.

Я влетел в кабинет капитана, хлопнув за собой дверью.

— Вы что творите, капитан? — я повысил голос, уже не заботясь о приличиях. — Вы отпустили на свободу колдуна! А если он опять убьет? На каком основании?!?

— Присядьте, господин инквизитор, — мерзко улыбаясь, сказал капитан. — И успокойтесь. Водички выпейте, жарко сегодня.

Привычная молитва заступнику уже не успокаивала, поэтому я стиснул кулаки и процедил:

— Извольте объясниться.

— А нечего объяснять. Вчера вечером помчик Прошицкий явился в бордель, у него из кармана выпал платок с пятнами крови, девка подняла крик, его скрутили. Как думаете, что за платок?

Я ошеломленно сел на предложенный стул.

— Госпожа Розмари опознала. Помните, вы спрашивали того извращенца Николаса, где вышивка? Так вот, нашлась ваша вышивка. Видно, в нее помчик завернул и ножницы, когда шел к девке, и потом потроха ее, когда выносил и прятал. И никакого колдовства, все это ваши фантазии! Ваши и этой выскочки!

Капитан довольно откинулся в кресле и потянулся за трубкой.

— Я могу взглянуть на платок? И поговорить с помчиком? На каком основании вы отпустили Николаса?

— Помилуй Единый, а за что мне его держать? За то, что в бабье платье нарядился? Ну так это ему к душеведу, а тут держать и кормить его за счет громады я не буду.

— У него двоедушие!

— Тем более, пусть в божевольню отправляется, — капитан был непреклонен, нагло выпустив мне в лицо облако дыма.

— Где платок? — я демонстративно встал и отворил окно, впуская свежий воздух в комнату.

— Держите, — неохотно ответил капитан, доставая из ящика тонкую ткань в кровавых пятнах и протягивая ее мне.

Я аккуратно взял, развернул и вздрогнул — сомнений не было, та самая, что видел у Николаса. Обождите, но…

— Капитан, вы ошиблись. Это та самая вышивка, которую я видел у Николаса, когда приходил… Когда после убийства Ивонны вел дознание в борделе. Я видел ее, и она была чистой. Кто-то подложил ее помчику, предварительно испачкав в крови!

— Не знаю, что вы там видели. Только госпожа Розмари ее опознала, а значит, помчик заходил в комнату ее модистки, взял оттуда ножницы, потом вернул их.

— Он не мог это сделать! Говорю же вам, ткань была чистой!

— Ну значит, вы другую вышивку видели. Господин инквизитор, не морочьте мне голову! У меня есть показания госпожи Розмари. Она заметила помчика, когда он с окровавленными ножницами выходил из комнаты первой жертвы, как же звали эту девку?..

Капитан полез в свои бумаги, я не выдержал и подсказал.

— Лиеной ее звали.

— Точно! Заметила, но побоялась признаться. Опасалась этого вояга. А теперь решилась. Ух, он сейчас лютовать начнет. Но ничего, его помчику уже не уйти от ответа.

— Я хочу увидеть помчика.

Капитан покачал головой.

— Нельзя. Только с разрешения городского совета. Политический вопрос, вы же понимаете, господин инквизитор. Ничего личного.

И опять мерзко улыбнулся, только картину подпортило то, что он подавился дымом и закашлялся. Я не стал тратить на него время и, не мешкая, отправился к отцу Валуа.

Как же я был не прав, когда не желал прислушиваться к подозрениям Лидии относительно того, что все так просто не закончится. Что она там говорила? Помчик Овьедо и управитель Варгес. Оба были постоянными клиентами всех трех девушек. Если предположить политическую подоплеку этого дела… Но нет! Я абсолютно уверен, что их убил Николас. Так же, как и свою мать. Немыслимо поверить в такое совпадение. Но что, если кто-то пытается использовать эти убийства, чтобы подставить помчика Прошицкого и тем самым досадить его воягу? Если предположить, что сводня тоже в этом участвует, то многое становится понятным. Госпожа Розмари понимает, что кто-то убивает ее девушек, допускаю, она действительно могла не знать, что это Николас. Но очень удобно для нее выглядит версия, что это помчик Прошицкий. Сводня находит того, кому выгодно обвинить именно его. Сообщает об этом, заручается поддержкой и?.. И ждет. Ждет следующего убийства. Предварительно пригласив капитана. Чтобы помчика застали на месте преступления. И у них получается. На секунду я позволил закрасться сомнениям, а может это действительно помчик?.. Ведь едва ли колдун стал бы действовать по чужому плану. А может и не было никакого колдовства? Но как тогда объяснить свидетельства того, что мертвые девушки танцевали и пели?

Отец Валуа даже слушать меня не захотел.

— Господин инквизитор, займитесь подготовкой к суду. Необходимо провести его как можно быстрее, пока вояг Хмельницкий не опомнился и не предпринял ответных действий.

— Святой отец, послушайте, — я попытался воззвать к голосу разума и логике. — Я понимаю, что вам политически выгодно обвинить помчика Прошицкого. Но ведь настоящий колдун на свободе! Если он снова убьет в то время, как помчик будет сидеть, то вояг Хмельницкий получит такие козыри против Святого Престола, что…

— Довольно! — оборвал меня отец Валуа. Он встал со своего места, пересек кабинет и вплотную подошел ко мне. — Послушай меня внимательно, Кысей. Не будет никаких убийств. Ты самостоятельно можешь об этом позаботиться, если так хочешь быть уверенным. Достаточно просто упрятать этого полудурка в лечебницу.

— Вы хотите осудить невиновного человека? — я был даже не удивлен, скорее разочарован.

— Интересы Святого Престола превыше всего. И не бывает абсолютно невиновных людей. Каждый получит по заслугам, когда предстанет перед ликом Единого. Вояг Хмельницкий — не просто зарвавшийся властолюбец, он представляет прямую угрозу… Да что там!

Церковник сел на место и неожиданно понурил плечи. Его голос звучал глухо и устало.

— Ты просто многого не знаешь, Кысей. Поверь, мне это не доставляет ни малейшего удовольствия. Ты верно думаешь, что я и остальные члены ордена Пяти боремся за власть, и поэтому готовы идти по головам? Это не так. Ты знаешь, что только за последние десять лет количество безумцев выросло втрое? И продолжает расти. Это только в пределах княжества. Все больше людей становятся на порочный путь безверия и отрицания божественного начала. Просто перестают верить, понимаешь? Территория Мертвых земель уже расширилась, частично захватив Чорногерию. Господи, ну ты же сам был в Асаде!

Он поднял на меня подслеповатые, красные от усталости глаза.

— Я прошу тебя, Кысей. Просто прими мои слова на веру и действуй, как велено. Судебное заседание я назначу на следующую неделю. Подготовься, сделай упор на показаниях госпожи Розмари. Улика с платком довольно слабая, но ее тоже используй. Защитник наверняка будет апеллировать к сходству способа убийства с тем, как была убита мать Николаса. Надо будет доказать, что помчик знал подробности того дела и намеренно пытался подставить Николаса. Заодно будет хорошее объяснение, почему он взял ножницы и платок из его комнаты.