Просто вместе - Гавальда Анна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/90
• Следующая

- Ты преувеличиваешь…

- Клянусь, что нет! Сама увидишь, когда приедешь к нам в гости…

- Но я совсем не хочу ехать в Париж…

- Ладно, тогда мы сами к тебе заявимся, а ты накормишь нас вкусным обедом!

- Ты думаешь?

- Конечно. Испечешь картофельный пирог…

- Только не это. Выйдет слишком по-деревенски…

Потом он рассказал ей об обстановке в ресторане и как орет иногда шеф, о том, как однажды к ним на кухню заявился с благодарностью министр, и о молодом Такуми, который стал так искусен. А потом рассказал ей о Момо и госпоже Мандель. И наконец замолчал, прислушиваясь к дыханию Полетты, - понял, что она заснула, и бесшумно встал.

Он был уже в дверях, когда она окликнула его:

- Франк…

- Да?

- Знаешь, я ведь ничего не сообщила твоей матери…

- И правильно сделала.

- Я…

- Тсс, теперь спи - чем больше будешь спать, тем скорее встанешь на ноги.

- Я правильно поступила?

Он кивнул и приложил палец к губам.

- Да. А теперь спи…

После полумрака палаты свет неоновых ламп в коридоре ослепил его, и он не сразу сориентировался, куда идти. Знакомая медсестра перехватила его в коридоре.

Она предложила ему присесть, взяла историю болезни Полетты Лестафье и стала задавать обычные уточняющие вопросы, но Франк не реагировал.

- С вами все в порядке?

- Устал…

- Вы что-нибудь ели?

- Нет, я…

- Подождите, сейчас мы это поправим.

Она достала из ящика банку сардин и пачку печенья.

- Подойдет?

- А как же вы?

- Не беспокойтесь! Смотрите, у меня здесь гора печенья. Хотите красного вина?

- Нет, спасибо. Куплю колу в автомате…

- А я выпью, но это между нами, ладно?

Франк заморил червячка, ответил на все вопросы и собрался уходить.

- Она жалуется на боль…

- Завтра станет легче. В капельницу добавили противовоспалительное, утром ей будет лучше…

- Спасибо.

- Это моя работа.

- Я о сардинах…

Он доехал очень быстро, рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку, чтобы не разрыдаться. Только не сейчас. Он так долго держался… Продержится еще немного…

- Кофе?

- Нет, колу, пожалуйста.

Камилла тянула воду маленькими глоточками. Она устроилась в кафе напротив ресторана, где мать назначила ей встречу. Допив, положила руки на стол, закрыла глаза и постаралась дышать помедленнее. От этих совместных обедов, как бы редко они ни случались, у нее всегда начинал болеть живот. Встав из-за стола, ей приходилось сгибаться в три погибели, ее качало, с нее словно сдирали кожу. Ее мать с садистской настойчивостью, хотя скорее всего невольно, расковыривала одну за другой тысячи затянувшихся ранок. Камилла увидела в зеркале над стойкой, как мать входит в «Нефритовый рай», выкурила сигарету, спустилась в туалет, заплатила по счету и перешла через улицу. Она засунула руки в карманы и скрестила их на животе.

Камилла отыскала глазами сутулый силуэт матери за столиком и села напротив, глубоко вздохнув.

- Привет, мама!

- Не поцелуешь меня?

- Здравствуй, мама, - медленно повторила она.

- У тебя все в порядке?

- Почему ты спрашиваешь?

Камилла ухватилась за край стола, борясь с желанием сейчас же вскочить и убежать.

- Спрашиваю потому, что именно этот вопрос все люди задают друг другу при встрече…

- Я - не «все»…

- Неужели?

- Умоляю тебя, не начинай!

Камилла отвернулась и оглядела отвратительную отделку ресторана - под мрамор, барельефы в псевдоазиатском стиле. Чешуйчатые и перламутровые инкрустации из пластмассы и желтой пленки-лаке.

- Здесь красиво…

- Здесь просто ужасно. Но я, видишь ли, не могу пригласить тебя в «Серебряную башню». Впрочем, даже будь у меня такая возможность, я бы тебя туда не повела… Зачем бросать деньги на ветер - ты ведь все равно ничего не ешь…

Хорошенькое начало.

Мать горько усмехнулась.

- Заметь, ты могла бы сходить туда без меня, у тебя-то деньги есть! Счастье одних строится на несчастье дру…

- Прекрати немедленно! Прекрати, или я уйду! - пригрозила Камилла. - Если тебе нужны деньги, скажи, я дам.

- Ну конечно, мадемуазель ведь работает… Хорошая работа… А уж какая интересная… Уборщица… Поверить не могу: ты, воплощение беспорядка, и уборка… Знаешь, ты никогда не перестанешь меня удивлять…

- Хватит, мама, довольно. Это невозможно. Невозможно, понимаешь? Я так не могу. Выбери другую тему для разговора. Другую…

- У тебя была хорошая профессия, но ты все испортила…

- Профессия… Тоже мне профессия! Я ни капли ни о чем жалею, она не сделала меня счастливой.

- Но ты ведь не собиралась заниматься этим всю жизнь… И потом, что значит «была счастлива», «не была счастлива»? Идиотское слово… Счастлива! Счастлива! Ты весьма наивна, дочка, если полагаешь, будто мы приходим в этот мир, чтобы валять дурака и собирать цветочки…

- Конечно, я так не думаю. Благодаря тебе я прошла хорошую школу и твердо усвоила: наше главное предназначение - мучиться. Ты вбила мне это в голову…

- Вы уже выбрали? - спросила подошедшая официантка.

Камилла готова была расцеловать ее.

Ее мать разложила на столе таблетки и начала их пересчитывать.

- Не надоело травить себя всем этим дерьмом?

- Не говори о том, чего не понимаешь. Не будь этих лекарств, я бы давно отправилась в мир иной…

- Почему ты так в этом уверена? Какого черта никогда не снимаешь эти жуткие очки? Здесь вроде солнца нет…

- Мне так удобнее. В очках я вижу мир в его истинном свете…

Камилла улыбнулась и похлопала мать по руке. Иначе пришлось бы вцепиться ей в глотку и придушить.

Мать перестала хмуриться, немного поныла, пожаловалась на одиночество, спину, глупость коллег и неудобство кооперативов. Ела она с аппетитом и сделала недовольное лицо, когда дочь заказала еще одну кружку пива.

- Ты слишком много пьешь.

- Что да, то да! Давай чокнемся! За то, что ты в кои-то веки не говоришь глупостей…

- Ты никогда меня не навещаешь…

- Да ну? А что я, по-твоему, здесь делаю?

- Последнее слово всегда должно оставаться за тобой, да? Ты копия отец…

Камилла напряглась.

- Ну да, конечно! Не любишь, когда я говорю о нем, верно? - торжествующе воскликнула Фок-старшая.

- Прошу тебя, мама… Не продолжай…

- Я говорю о чем хочу. Не будешь доедать?

- Нет.

Мать неодобрительно покачала головой.

- Посмотри на себя… Похожа на скелет… Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь на тебя польстился…

- Мама…

- Что «мама»? Конечно, я беспокоюсь о тебе, детей рожают не для того, чтобы смотреть, как они гибнут!

- А ты, мама, зачем меня родила?

Не успев договорить фразу до конца, Камилла поняла, что зашла слишком далеко и сейчас получит по полной программе - мать разыграет «сцену № 8». Этот номер не предполагал импровизаций, он был давно отрепетирован и исполнялся многократно: эмоциональный шантаж, крокодиловы слезы и угроза покончить с собой. Порядок произвольный.

Мать плакала, укоряла дочь за то, что та ее бросила, как сделал пятнадцатью годами раньше ее отец, называла бессердечной, восклицая, что жить ей незачем.

- Скажи мне, зачем, ну зачем я живу? Камилла свертывала себе сигарету.

- Ты меня слышала?

- Да.

- Ну и?

- …

- Спасибо, дорогая, благодарю от всего сердца. Ответ более чем ясный…

• Предыдущая
• 7/90
• Следующая