Выбери любимый жанр

Гагарин и гагаринцы - Коваленко Александр Власович - Страница 23


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

23

Летом 1967 года Юрий Алексеевич и Валентина Ивановна приехали в родной Оренбург.

Приехали Гагарины с Леночкой и Галочкой.

На следующий день я была у них. Мужественней, тверже стал взгляд по-прежнему приветливых гагаринских глаз.

На скатерти стояла обыкновенная снедь: колбаса, домашние пирожки. Все — как в миллионах других семей. Юрий Алексеевич в спортивном синем костюме. Простые из ситца платья на девочках. В мелкий лазоревый цветочек шелк — на Валентине Ивановне. В отцовские колени уперлась локтями Галочка. А он завязывал распустившийся в ее черной косе белый бант. Лена из блюдечка пила чай. Валентина Ивановна хозяйничала за столом. Покоряла неподдельная простота, естественность каждого взгляда, слова, жеста. Глаза за стеклами очков смотрели спокойно, ласково. Прическа была уже не такой, как на том известном снимке, который обошел весь мир. Он был сделан в минуту, когда объявили: «Пошел на посадку». И мир затаил дыхание, считал минуты, а она дрожащей рукой крутила рычаги телевизора, ладонью другой вытирала катившиеся слезы.

Красивые, густые волосы теперь скромно уложены. До прически ли ей с двумя крошками!

— Здравствуйте, Юрий Алексеевич. Я писала вам в Звездный городок. Помните? Мы делаем телепередачу «Парни из нашего города». О знаменитых людях Оренбуржья…

— Да, я получил ваше письмо.

Глаза его смотрели приветливо, но устало: он только что сдал экзамены и с блеском защитил дипломный проект в Военно-воздушной инженерной академии. Но и мне нужно было сделать свое дело — не ради себя, а для тех кому слова его привета в канун пятидесятилетия Советской Родины были бы предпраздничным подарком.

— Такие же письма мы отправили начальнику строительства Красноярской ГЭС Бочкину, поэту Степану Щипачеву. Они согласились принять участие в нашей передаче… Но без вас все не то будет. Может быть, сегодня вы отдохнете, а я приду завтра, послезавтра или когда вам будет удобней?

Кажется, сдался — потеплели глаза.

— Не хотите ли с нами выпить чаю?

Валентина Ивановна не вмешивалась в нашу беседу. Сидела с дочерьми, что-то рассказывала им.

Захотелось и ее привлечь к нашей беседе. Я спросила:

— Может быть, Валентина Ивановна тоже скажет несколько слов?

Она смущенно улыбнулась:

— Нет! Что вы! Я не вмешиваюсь в Юрины дела…

Опять цветы. На этот раз — степные тюльпаны. Стоял нестерпимо знойный полдень. Накануне договорились, что я заеду за Юрием Алексеевичем. Дверь он открыл сам и сказал:

— Я готов.

У подъезда ждала студийная «Волга». Он предложил:

— Здесь ведь недалеко. Если мы не очень ограничены временем, давайте пройдемся пешком.

Мы пошли. Он говорил о вчерашней ночной рыбалке. Я отвечала невпопад — волновалась, проверяла в уме вопросы интервью. Он заметил это:

— Да не волнуйтесь вы.

И засмеялся так открыто, непринужденно и хорошо, что все мои сомнения улетучились.

— Уж как-нибудь вдвоем не пропадем. Будем выручать друг друга…

Это я-то буду выручать его! Его, дававшего интервью сразу сотне корреспондентов.

Вдруг на середине пути он наклонился:

— Порвался шнурок. Вот это осечка.

— Пустяки, Юрий Алексеевич.

— Так ведь знаю, народ там у вас собрался. Вот явлюсь в расшнурованном ботинке. Как-то нехорошо. Выходит, зря мы отпустили машину.

Я предложила:

— Юрий Алексеевич, через дорогу мой дом. У меня наверняка найдутся шнурки.

На нас уже оглядывались. Его узнавали, удивленно и восторженно смотрели прохожие.

— Что ж, пойдемте.

Пока искала шнурки, он подошел к стеллажу с книгами, взял томик Есенина. Прочел что-то и сказал:

— Ну кто еще так сумеет написать?

Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил,
Вечер синею свечкой звезду
На дороге моей засветил.

Стоит у меня томик Есенина с автографом Юрия Гагарина среди самых дорогих моему сердцу книг.

Захлопнулась дверь студии. Раздалась команда:

— Можно начинать! Все готово!

Юрий Алексеевич повернулся ко мне, ободряюще улыбнулся, и все, кто был рядом, услышали знаменитое, гагаринское:

— Поехали…

Я спросила:

— Юрий Алексеевич, мы накануне десятилетия со дня запуска первого спутника Земли. Это событие — начало новой космической эры. Как далеко шагнули мы в освоении космоса?

Он ответил:

— Шагнули за это десятилетие так далеко и успели сделать так много в современных конструкциях космических кораблей и новых источниках энергии для них, что поражаешься величию человеческого разума.

Ветер странствий, как и четыре столетия назад, наполняет паруса каравелл, готовых отплыть к далеким и неведомым берегам. Тропинка в космосе все еще узка, и по обе стороны ее бездна. Надо расширять и удлинять этот трудный путь, но для этого потребуется много труда. Слова «штурм космоса», к которым мы уже основательно попривыкли, имеют очень емкий и глубокий смысл. Зажечь зарю космической эры мог только великий народ, тот, которому по плечу решение многих принципиально новых научных, технических и организационных задач — задач небывалой сложности и небывалого размаха. Стать первым космодромом планеты могла только могучая и крепкая страна. Мы еще порою не осознаем всей грандиозности того, что свершили: тысячелетиями ждал безбрежный океан Вселенной полета корабля с Земли. И он пришел с гордыми буквами на борту: «СССР». Таинственная и опасная, как всегда, дорога первооткрывателей и первопроходцев. Она сурова и полна загадок, она полна тайн. Звездный океан нелегко отдает их человеку. Будут победы, будут поражения и потери, но люди не свернут с этой дороги. Никогда! Они знают, что это нужно всей планете.

Штурм космоса начался не 12 апреля 1961 года, а с выстрела «Авроры» и штурма Зимнего…

Гагарин говорил увлеченно, и все, кто был в студии, заслушались. Он сам сделал паузу, ожидая нового вопроса.

— Юрий Алексеевич, могли бы вы сказать оренбуржцам о космических планах второго полувека Октября?

— Вы знаете, это сложный вопрос. Но с уверенностью можно сказать, что человек выйдет с земных орбит на межпланетные орбиты, конечно, побывает на Луне и на других планетах. Может быть, человек выйдет за пределы нашей солнечной системы, если на то будут возможности, связанные, естественно, с техникой, с созданием новых станций, более тяжелых новых двигателей, новых видов топлива, ну и, естественно, систем автоматического управления. Тут нужно будет решить ряд очень сложных, очень важных биологических вопросов. Я думаю, в будущем 50-летии человечество обязательно изучит планеты солнечной системы. Мне очень бы хотелось пожелать, чтобы больше, как можно больше выпускников нашего знаменитого Оренбургского училища побывало в космосе.

— Как вы чувствовали себя в космосе?

— Американцы писали, что никто не в состоянии предсказать точно, каково будет влияние космического пространства на человека, но скуку и одиночество он будет ощущать в космосе.

Это совсем не так. Я работал и жил жизнью страны. В каждом слове с Земли я чувствовал поддержку нашего народа.

— Чувствовали ли вы борьбу ракеты с силой земного тяготения?

— Да. Очень сильный гул. И в нем столько новых музыкальных оттенков! Наверное, такой будет музыка будущего…

— А красиво там, в космосе?

— Да, конечно. Космос дает человеку наслаждение особой, необычной красотой. Ну с чем бы ее сравнить, чтобы было понятно? Скорее всего, — с полотнами Николая Рериха… Если вам случалось быть на Карадаге в лунную ночь, вы, наверное, чувствовали это величие.

— Хотели бы вы полететь на Луну?

— Очень. Мечтаю об этом. Но кто бы первым ни прилунился, космонавт любой страны, я желаю ему от всей души удачной, счастливой и мягкой посадки. Ведь в конце концов тайны Вселенной и Космоса — это тайны и проблемы всего человечества…

23
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело