Десант на Сатурн, или триста лет одиночества - Минаков Игорь Валерьевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/72
- Следующая
2
Ускорение отшвырнуло меня к борту. Потирая ушибленное плечо, я уселся на узенькую металлическую скамеечку и принялся разглядывать грузовой отсек «Птерозавра» и все, что в нем находилось. Ничего, кстати, особенного. В этом широком ребристом тоннеле могло поместиться человек двести десантников, да еще парочка броневиков. Теперь же в подсвеченной синими лампами пустоте были лишь трое людей, и маленький напуганный механорг.
Лиз что-то сдержанно объясняла рослому худющему дядьке, называя его Мастером, а тот благосклонно кивал лысиной, изредка поглядывая в мою сторону.
Между ними мерно раскачивался несчастный онокен, вся беда которого, на мой взгляд, заключалась в том, что какой-то умник ввел в его метаболический цикл вещество, блокирующее «голос крови». Я сразу почувствовал, как одинок бедолага, когда там, на заброшенной дороге попытался привести его в чувство. Нет, это ж надо до такого додуматься? Лишить орга привязанности к родному клану! Не удивительно, что оник стал сбоить, я бы тоже на его месте...
Впрочем, я тоже хорош, внушил ему, что он мой дядя по материнской линии. Теперь не отвязаться...
Лиз с Мастером все-таки о чем-то договорились. Потому что девчонка куда-то убежала, а лысый, раскачиваясь на ходу, подошел ко мне и сказал, ласково так, будто ребенку:
– Привет, Виг! Меня зовут Хо, а это... – он показал на подрагивающие шпангоуты, – это...
Договорить я ему не дал. Выпучив зенки, чуть заикаясь от восторга, я выпалил:
– А я знаю! Это тяжёлый десантный дельтаракетоплан из серии «Птерозавр», последняя модель, – и добавил с благоговением: – Ему, наверное, лет триста?
– Ну не триста, конечно... – озадачено пробормотал Хо, а потом спросил: – Скажи мне, Виг, как это тебе удалось восстановить онокентавра с выбранным силовым ресурсом?
Я пожал плечами и понес какую-то околесицу.
Мастер Хо внимательно выслушал, но в глазах его застыло разочарование.
– Ты молодец, Виг, – сказал он участливым тоном. – А теперь ступай в рубку, там уютнее.
В рубке уже были звезды. Они по-свойски заглядывали сквозь армированный спектролит носового «фонаря», совершенно сливаясь с мерцанием индикаторного кольца и бледным зеленоватым свечением эхоскринов. Это сочетание и впрямь делало пилотажную рубку уютной.
Судя по всему, «Птерозавр» шел на искине.
Лиз сидела в кресле второго пилота, небрежно выложив длинные красивые ноги, обтянутые штанами из серебряной «рыбьей кожи», на луку зафиксированного штурвала. Хо занял место командира, а мне показал на откидное креслице штурмана-радиста.
Усевшись, я немедленно достал из своего красно-зеленого рюкзачка самодельный блокнотик и стило с обоймой десятицветных «вечных чернил».
«Сегодня на старой Трансгобийской магистрали встретил красивую девчонку и благодаря ней пережил целое приключение! Подумать только, прокатится на настоящем „Птерозавре“! Да я и мечтать о таком не мог!»
Написав это, я еще раз обвел каждую строчку, но уже другим цветом. Стило чуть-чуть повибрировало и сообщение ушло к Шуру.
Потом я взглянул на Лиз.
Задремав, она уронила голову на плечо, и я увидел, как выгодно очерчено мерцанием приборных шкал ее бледное от усталости скуластое лицо и какие изумительные тени ложатся на щеки от густых ресниц.
Нужно было ловить момент. Несколькими штрихами я набросал дугу пульта, изящные ножки на штурвале, и спокойное лицо спящей девушки в ложементе. Закончив, я надписал рисунок:
«Спящая девушка-астронавт».
– Почему астронавт? – шепотом спросил Мастер Хо.
Он, оказывается, наблюдал за моими манипуляциями со стилом.
– Это эскиз, – горделиво объяснил я, – к моему будущему фильму!
– Фильму? – с искренним изумлением переспросил он.
– Да! К настоящему двухмерному кинофильму. И называться он будет: «Десант на Сатурн».
– Что случилось? – спросила сквозь зевоту разбуженная нашими голосами Лиз.
– Ты только взгляни, красавица... Узнаешь?!
Хо бесцеремонно отобрал у меня блокнот и сунул его Лиз. По тому, как расширились ее рысьи глаза, было видно, что сходство изображения с оригиналом она признала.
– А ты, оказывается, не только оников чинить умеешь! – сказала Лиз с неподдельным восхищением, возвращая блокнот.
Ее восхищение мне польстило. С чего бы это...
Дабы несколько подпортить им впечатление, я смущенно пробормотал:
– Я еще и читать умею, и на машинке...
И Лиз, и ее лысый приятель с облегчением расхохотались.
В этот момент небольшой пульт штурмана-радиста передо мной ожил, перемигнулся огоньками и заговорил:
– Борт тринадцать восемьдесят два, ответьте. Прием.
Мастер Хо, пошарив под креслом, извлек оттуда мягкий шлем с ларингофоном и наушниками, неуклюже натянул его на свой загорелый череп и сказал:
– База, я борт тринадцать семь... восемь... тьфу... Кто там дурака валяет? Ты Люц? Все в войнушку играешь? Давай посадку. Я везу Ведьму и еще... одного... – Хо с сомнением на меня поглядел, видимо, затрудняясь подыскать мне определение. – Короче, сами увидите.
– Вас понял, борт... – прохрипел динамик. – Только я не Люц, а Сом. Люца нет... Давайте быстрее... Садитесь по маяку. Конец связи.
«Командир» содрал шлем и виновато посмотрел на Лиз.
– Наверное, еще не прилетел, – сказал он, щелкая тумблерами и укладывая длинные костлявые пальцы на рифленых рукоятях командирского штурвала. – Тем более что телепорт работает только на грузовых каналах. Какой-то сбой в инфосфере. Из-за этого и Узел остановлен. Тебя... вас вот подбирать пришлось, а он может быть в другом полушарии, если вообще на Земле...
Мастер Хо еще бормотал что-то, погружаясь в пилотажный транс. Лиз, будто и не слушала его, сидела, уткнувшись носом в боковой иллюминатор. Я тоже стал смотреть вниз на подсвеченные полной луной облака, которые на глазах из ровного голубого поля превращались в округлые посеребренные башни и уступчатые пирамиды. Потом иллюминатор на несколько секунд заволокло дымкой, а дальше была лишь муаровая чернота южной ночи.
Я смотрел в эту ночь, пытаясь проникнуться чувствами древних десантников, которые вот так, прямо отсюда, с оружием в руках падали в кромешную тьму, чтобы... дальше воображение буксовало. Несмотря на груду прочитанных книжек, войну я представлял весьма смутно.
– Пристегнитесь, – посоветовал Хо.
И совет этот оказался не лишним. «Птерозавр» клюнул носом, задрожал крупной дрожью, осел на корму и в таком положении стал падать.
Признаться, я не ожидал от «командира» столь мастерской посадки.
Внизу вспыхнули и заплясали посадочные огни таинственной Базы. Дельтаракетоплан надсадно завыл двигателями, выровнялся, и вдруг навалилась тишина. Я вжал голову в плечи, ожидая удара о землю, но древний реактивный ящер уже прочно стоял, как и положено, на трех точках опоры.
Перед тем, как выставить из рубки, Мастер Хо взял меня за плечо, повернул к себе лицом, и сказал:
– Послушай, Виг... Ты, вроде, парень сообразительный, и поймешь меня правильно. Здесь ты сейчас увидишь некоторых... людей, которые, боюсь, станут относиться к тебе как... к надоедливому малышу что ли... Ты не обижайся, ничего не трогай, и постарайся не задавать вопросов. Иными словами, держись поближе ко мне или к Лиз. Хотя Лиз сейчас лучше не трогать...
– А что здесь? – немедленно нарушил я запрет.
– Мы называем это место Базой. Она находится в Тибетском нагорье. Подробнее тебе знать не положено. Кстати, учти, что все мехи на Базе, включая сервисные, полностью автономны, и нет никакой связи с Ирмой, поэтому обслуживать себя будешь сам...
– А, понял! – воскликнул я, демонстрируя свой врожденный инфантилизм. – Это вы так играете!
– Да уж, играем, – угрюмо бросил Хо и отвернулся.
Покидая борт, я прошел через десантный отсек, где все еще торчал забытый онокен. Я похлопал его по теплому боку и почувствовал, что его семикамерное синтетическое сердце под жесткой силиконовой оболочкой забилось сильнее.
- Предыдущая
- 5/72
- Следующая