Сбить на взлете (СИ) - Бриз Илья - Страница 26

Злобный эскулап в приказном порядке велел напялить теплый больничный халат и незамедлительно явиться в маленькую столовую санчасти. Смысл? - в наличии единственный лежачий больной, остальные на амбулаторном лечении. А я не гордый - могу и в палате поесть. Но приказание, как известно, двоякого толкования не допускает. Направился в столовую. А там... с удивлением обнаружил празднично накрытый стол. И только в этот момент стукнуло - мне же сегодня пятнадцать лет исполнилось! А я-то думал, что торт в честь победы под Москвой. С этой войной все на свете забудешь. Понедельник - день тяжелый?

Первым поздравлял естественно командир полка:

- В это тяжелое время всенародной войны... - ну и так далее. Главное, вовремя напомнил в своей пафосной речи - а куда денешься при посторонних? - что с нынешнего дня считаюсь семнадцатилетним. Вручил текущую мечту - белый командирский полушубок. Елизарыч присовокупил теплые пилотские унты. И где достал? А вот подарок от Бориса Львовича был со значением - новенький зимний меховой летный шлем и отличные очки-крабы с беличьей опушкой. Дядя Витя, думая, что не замечу, показал майору Гольдштейну свой увесистый кулак. Но начальник штаба только отмахнулся с довольной улыбкой. Ленка целомудренно поцеловала в щеку, а потом метала из глаз молнии на Ветлицкую, аналогично ответившую с другой стороны. Во, а этой-то что надо? Удивила дура Копылова, придвинувшая вязанные двухслойные перчатки. Ну, можно, наверное, и вечно глупую рожу простить. Тем более что банки она ставит аккуратно, не жалея вазелина. Савушкин нахлобучил мне на голову шапку-ушанку - ненадеванная, тоже белого меха! - и разрешил со следующего дня выходить на улицу. Строго-настрого предупредил, что во всех сегодняшних подарках и не более чем на четверть часа.

Водку пить этот злобный эскулап мне запретил, сам пробавлявшийся с Красными командирами беленькой. Пришлось употреблять вместе с девчонками красное вино. Жуткая кислятина - и чего в нем ценители находят? Курочка, хоть и не такая как у бабы Сони, была вкусной. А вот торт - офигеть, младший воентехник сама пекла! - просто таял во рту...

В казарме техсостава, пока я болел, почему-то теплее не стало. От дополнительно установленных буржуек толку никакого. Пока непрерывно топишь - терпимо, дрова прогорели - опять холодно. Сколько оконные рамы ни заклеивай аккуратно нарезанными полосами главной армейской газеты "Красная звезда", все равно тепло куда-то выдувается. Двое суток ночевал под несколькими одеялами и полушубком, с тоской вспоминая белые простыни в санчасти. Потом догадался, как горелку для отработанного моторного масла соорудить. Буржуйка гудит как паяльная лампа, вонь жуткая, но замерзать перестали. Пришел военинженер третьего ранга Мамонтов, недовольно поводил носом - от "божественных" ароматов или из-за того, что отработку положено сдавать? - но промолчал. Понимает, что промерзшие младшие авиаспециалисты много не наработают. Тем более что поселили, невзирая на устав, всех вместе. Девки меня особо не стесняются, отгородив брезентовой занавесью. В любом случае все спят одетыми, вопрос с переодеваниями тоже остро не стоит - просто спиной на этот момент поворачиваются, если занавеску лень задергивать. Вот натянуть сверху еще чего-нибудь - другой вопрос. Одна радость - баня по субботам. Елизарыч связкой мочалок - с вениками проблема - в парилке отхлестает, потом за ужином наркомовские сто грамм принимаются с особым удовольствием. И не мной одним принимаются. Наши девчонки пьют не хуже мужиков.

Младший сержант Нинка Скалозубова уж на что, по утверждениям подруг, трезвенницей раньше была, но теперь только так свои полстакана беленькой принимает. Закусит квашенной капусткой - начпрод, молодец, где-то четыре бочки раздобыл - и расцветает румяной улыбочкой, в доску пьяная. От горшка два вершка - полтора метра росту еле набрала - тоненькая, легенькая. Много ли ей надо? Но специалист при этом, незаменимый. Скидывает на лютом морозе ватник и лезет внутрь замасленного мотора с ключом подтягивать хомуты подтекающих патрубков, куда рука обычного человека теоретически не в состоянии подобраться - только с частичной разборкой арматуры. Потом командует своим писклявым голосом "Тащи!" - у самой сил выбираться уже не осталось. Старший сержант Кривошеина, то есть Ленка из нашего экипажа, прозванная за силу и выносливость "Кобылой", Скалозубову под свой большой полушубок запускает и бегом в хорошо протопленную техничку тащит. Там Нинку горячим сладким чаем кто-нибудь отпаивает. Начтех Мамонтов посмотрел на это дело и попробовал отругать самоотверженную девчонку за излишнее старание, могущее принести вред ее здоровью. Все-таки летает полк не так уж и много - полностью боеготовых машин хватает. В ответ военинженер третьего ранга получил такую забористую тираду на русском-народном, что даже я покраснел. И никак не от румянца при "легком морозце" под сорок - до войны дома мата вообще ни разу не слышал. Мамонтов благожелательно кивая, выслушал, повернулся через левое плечо и ушел. Ленка схватилась от ужаса за голову - дело-то подсудное, до трибунала за прилюдное оскорбление старшего по званию может дойти. Подхватилась и побежала догонять инженера - может, удастся еще уговорить, не подавать на подругу рапорт? Не уговорила, как на следующий день выяснилось. Бумагу военинженер третьего ранга Мамонтов все-таки написал - представление на младшего сержанта Скалозубову к медали "За боевые заслуги". Через день, с разрешения командира полка, сам и вручил перед строем. Вот отчего Нинка потом красная была, когда ее начтех, поздравляя, в обе щеки расцеловывал, я уже и не знаю...

Через несколько дней было еще одно построение по аналогичному поводу. На майора Коноваленко комдив представление к ордену в штаб армии направил, а младшего воентехника Ветлицкую сам наградил.

Дядя Витя двадцать шестого декабря сбил Ю-86Р. Буква "Р" в наименовании обозначает разведывательный высотный вариант бомбардировщика с герметичной кабиной. Немец шел всего на семи с половиной тысячах метров под облаками, прячась в их почти сплошной пелене и методично снимая специальным фотоаппаратом на мелкозернистую пленку ближние фронтовые тылы Красной армии. Подполковник Коноваленко, барражировавший с еще пятью летчиками над нашими войсками, получил наведение с поста ВНОС по радио. Отыскал по наводке с земли врага, грамотно зашел немцу в хвост, сам маскируясь в облачности. Первой же пушечной очередью - скорострельные ШКАСы, как позже выяснилось, на морозе далеко за шестьдесят градусов отказали - поджег фашисту левый мотор, после чего судьба разведчика была решена - наддув гермокабины идет именно от этого двигателя.

Довольный комдив сам примчался с поздравлениями на разбор полетов. Все-таки редкого зверя завалили, с которым даже столичные пэвэошники справиться не могли. У этого юнкерса потолок свыше двенадцати тысяч метров. Туда даже специально разработанный перед войной высотный истребитель МиГ-3 не дотягивается. А этот гад летает и фотографирует с большой высоты. На разборе и выяснилось, что в основе успеха этого короткого боя была четкая радиосвязь с нашим истребителем. Подполковник Коноваленко честно признал, что без наводки с земли он юнкерс в туманной пелене никак не нашел бы. Снизу на фоне облачности разведчика из бинокля видно, а на той же высоте и с километра не разглядеть. Обнаружил самолет противника только с двухсот метров. А если бы сам искал разведчика, то сразу после обнаружения тот успел бы скрыться в облачности и оттуда уйти вверх на недосягаемую для Яка высоту. Полковник Филиппов внимательно выслушал рапорт комполка и тут же расщедрился на награды. Тем более редкий случай - полк, в котором нарекания на радиосвязь практически отсутствуют.

А Снежная королева, получив "За боевые заслуги", почему-то грустная...

Экипаж сбитого юнкерса на допросах рассказал много весьма интересного. Лейтенант ГБ Свиридов привлек меня и Ветлицкую для записи. Заставил специальную бумагу о неразглашении секретных сведений подписать и оставил в своем кабинете, когда гауптмана, это капитан на ихнем, привели. От меня, конечно, толку было мало - понимал с пятого на десятое. А вот младший воентехник бодренько так строчила, на ходу переводя и иногда даже поправляя Юрь Михалыча или уточняя его вопросы.