Карлики рождают гигантов - Крупин Владимир Дмитриевич - Страница 12

Но и доброе семя, попав в борозду, может не дать всходов. Бывают такие горькие дни у хлеборобов. Сев прошел вовремя, а пашня молчит. Случается это в студеные сырые весны. Семя еще дремлет в почве, дожидаясь теплой поры, а на него уже набрасываются недруги и недуги. В этих неблагоприятных условиях семена не могут противостоять атакам вредоносной флоры — они гниют и гибнут.

В обоих случаях — один выход: одеть каждое зернышко в броню из фунгицидов. Тогда оно будет не по зубам ни грибкам-паразитам, ни насекомым, ни иным любителям полакомиться на дармовщинку.

Известны десятки фунгицидов. Простейший и известнейший из них — формалин. Обработанные им семена оказываются устойчивыми против десятка болезней. Семена ржи, овса, ячменя — против головни; сахарной свеклы — против мучнистой росы; огурцов — бактериоза; арбуза — атракноза; хлопчатника — гоммоза; картофеля — против парши.

Дезинфекция семян — очень экономный способ. Килограмма фунгицида хватает, чтобы «оздоровить» тонну семенного материала. А тонна зерна — это 5 гектаров посева.

Шукур Ибрагимов, узбекский ученый, кандидат сельскохозяйственных наук, вытащил как-то из кармана горстку конфет драже и высыпал на ладонь.

— Вот она, агротехника будущего. Вся тут, на ладони, — он протянул мне одну конфетку.

Это было семечко хлопчатника, покрытое какой-то тончайшей пленкой.

— Каково семя, таково и племя, — повторил Ибрагимов азбучную истину. — В семени заложены все качества и особенности будущего растения — его урожайность, его устойчивость к болезням, его способность переносить жару и заморозки, выдерживать безводье и засоление. Попав в почву, оно вступает в длительную борьбу, в которой должны выявиться все свойства растения. В общем-то оно ведет эту борьбу в одиночку. Наша задача — подкрепить его силы, помочь ему проявить себя с лучшей стороны. Вот откуда появилась эта пленка. Ее толщина — сотые доли миллиметра, но благодаря этой броне семена неуязвимы. При низких температурах, до семи градусов, агрессивные микроорганизмы не могут пробить этот щит. При двенадцати градусах пленка растворяется, и семя пускает росток. Как поведет себя микрофлора? Она не тронет семени. Потому что под пленкой заложен фунгицид. Мы хотим, и мы должны идти дальше. Попадая в борозду, семя должно быть не только защищено от враждебных наскоков, но и иметь страховой запас пищи и ростовых веществ. Все это может быть одновременно упаковано под той же пленочкой.

Я слушал его, вертел двумя пальцами маленький орешек, закованный в необычную броню, и снова думал о карликах и гигантах. Буквально несколько пылинок — таков набор веществ, запрятанных под пленку. А сколько важных задач помогут они решить растению!

У пленки, созданной лабораторией защитных покрытий Гипронефтемаша, верное будущее. Она уже неплохо показала себя и в хлопкосеянии, и на плантациях сахарной свеклы, и на кукурузных полях.

Слово «карантин» уже упоминалось.

Карантин — это тоже профилактика.

Карантин — это железная необходимость, средство предотвращения эпидемий.

Карантин устанавливается на границах государств, чтобы предотвратить проникновение непрошеных гостей вместе с импортируемыми продуктами, посадочным материалом. Все растения — овощи, плоды, семена, саженцы переходят границу в установленных пунктах — карантинных станциях защиты растений.

Карантин нужен и на границах областей и республик, чтобы локализовать очаг болезни. Так ее легче ликвидировать. Если вы летите из Душанбе в Москву, диспетчер непременно поинтересуется гранатами, которые красуются в вашей авоське. Острым ножом тут же производится небольшая хирургическая операция: укромное местечко, где может затаиться вредитель, надрезается и вычищается.

Карантинные инспектора вооружены самой современной техникой. Рентгеновские аппараты, газовые камеры, рефрижераторы.

Вот на кожуре апельсинов из Марокко обнаружены личинки средиземноморской плодовой мухи. Вся партия цитрусов немедленно отправляется в холодильник. Только когда все личинки погибнут от холода, фрукты поступят в торговую сеть.

Семена фасоли. Они выглядят совершенно здоровыми. Но стоит им попасть под луч ультрафиолетовой лампы, как они начинают светиться. Этот свет — признак болезни: фасоль заражена болезнетворным грибком.

Семена хлопчатника проверить сложнее. Они защищены, как фисташковые орешки, кожурой и укутаны ватой. Карантинный врач отправляет их на рентген. И вот на голубом экране видно, как внутри семени шевельнулось что-то живое. Это розовый червь — гроза хлопковых плантаций. В соседних с нами странах — Иране и Афганистане — он пожирает две трети урожая. Но на наши поля дорога ему надежно закрыта. В 1930 году из Египта была доставлена большая партия семян хлопчатника. Она предназначалась для полей Таджикистана, где начиналась в это время битва за хлопковую независимость страны. Случайно или не случайно, но почти в каждом семени притаился розовый червь. На границе тревога! Непрошеные гости могут проникнуть дальше. Партию тут же подвергли фумигации. «Диверсанты» были полностью обезврежены.

Карантинная служба не раз спасала поля Советской страны от опасности вторжения «чужеземцев». Так было и в 1925 году, когда возле наших границ бушевала эпифитотия картофельного рака.

Если взять пробу почвы, частицы которой пристают к клубням, в ней иногда удается обнаружить споранги картофельного рака. Иногда, но не всегда. Поэтому лучше держать границу на замке.

Но есть и такие болезни, возбудители которых настолько ничтожны по размерам, что обнаруживаются только в процессе роста растения. Приходится держать специальные оранжереи, где высаживаются растения, проходящие карантин, и за ними ведется неусыпное наблюдение.

Нет хуже ждать, не зная, чем кончится ожидание. Но приходится терпеливо ждать нападения невидимого врага, ибо выстрел с его стороны — это единственный ориентир, по которому можно обнаружить противника.

В конце прошлого века русский ученый Д. И. Ивановский открыл, что болезнь многих растений, табачная мозаика, обязана своим происхождением сверхмалым веществам. Они были так ничтожны, что проходили через фильтры, задерживающие микробов. Что представляют собой эти сверхкарлики, никто не знал. Предполагали только, что это ядовитые вещества. Их назвали вирусы (по-латыни это значит «яды»).

Открытый Ивановским яд обладал способностью размножаться. Следовательно, он представлял собой частицы живой материи. Английский вирусолог Н. Пири так оценивает труд русского ученого: «Огромное значение открытия Ивановского для теоретического естествознания заключается в том, что им была найдена новая форма существования белковых тел».

Поиски невидимок ни к чему долгое время не приводили. Зато сами они все чаще заявляли о своем присутствии.

С такими врагами, как сорняки или саранча, бороться было много проще — они видны невооруженным глазом. Чтобы обнаружить тлю, достаточно вооружиться лупой. Грибки и бактерии хорошо просматриваются под микроскопом.

Вирусы были неуловимы даже для мощной оптики. А потому неуловимы вообще. Только в 1925 году русскому ученому М. А. Морозову удалось разглядеть разносчика оспы. Окрашенные серебром тельца вируса оспы просматривались под микроскопом, дающим тысячекратное увеличение. Размер каждого достигал всего 302 × 224 миллимикрона. Тысячная часть тысячной доли миллиметра! Но это были, как оказалось впоследствии, едва ли не самые крупные вирусы.

Только изобретение электронного микроскопа, дающего увеличение в 100 тысяч раз, открыло исследователям глаза на самые сокровенные тайны переносчиков болезней. Американец В. Стенли перевернул одновременно с этим еще одну страницу науки о вирусах. Он открыл у вируса табачной мозаики способность переходить в кристаллическое состояние. Выяснилось также, что вирусы представляют собой нуклеопротеиды. Белки и нуклеиновые кислоты — главные вещества каждой живой клетки — составляют основу вирусов.