Стылый ветер - Быков Александр Владимирович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая

Над лесом показался солнечный диск. Легкий ветерок дул им в спину. Деревянные башмаки натерли Ольге мозоль, а Старик все шагал, как заведенный.

– Куда мы идем?

– Я уже говорил. В Вис. Это ближайший отсюда город. Он скоро уже будет виден.

– А потом?

– Потом? Не знаю наверняка... Мы отправимся на север. Мне нужно на север, туда, где война. Может быть, даже в Прагу... Мне теперь нужно яйцо от черного петуха.

Глаза Старика возбужденно блеснули. «Да он двинулся... – подумала Ольга. – Или я. Или весь мир вокруг, что тоже вполне вероятно».

– И не делай такого лица. Ты что, не слышала про василиска?

– Это такое сказочное существо с головой петуха и змеиным хвостом? Какая-то старинная легенда. Все, на кого посмотрит василиск, превращаются в камень... Западноевропейский фольклор.

– Это для вашего двухтысячного года фольклор. Василиск существует. Я встречал несколько весьма достоверных описаний в манускриптах прошлого века и более ранних... И не смотри на меня, как на сумасшедшего. Я понимаю, ты не веришь ни в бога, ни в магию. Однако же ты оказалась здесь по воле божественного Провидения и благодаря моему магическому искусству. По-моему, это достаточный аргумент как в пользу магии, так и в пользу Того, кто в аргументах никогда не нуждался.

– Ну хорошо, – устало выдохнула Ольга. – Пусть так. Но при чем здесь яйцо от черного петуха? И зачем вам, если на то пошло, сказочное чудовище, взглядом превращающее всех в камень? Найдя его, вы же первый окаменеете!

– Если жаба высидит яйцо, снесенное черным петухом, то из него вылупится василиск. Это известно многим.

– Интересно, почему же ваших василисков не разводят на фермах? – ехидно усмехнулась Ольга.

– Твой сарказм понятен. Эти противоестественные условия считаются заведомо невыполнимыми. Однако я уже заставлял жабу высиживать яйца. Правда, вылуплялись обычные птенцы. Ну так и яйца были простые – куриные. Мне нужно яйцо, снесенное черным петухом. Это огромная редкость... Лишь там, где рекой льется кровь, где людское отчаяние и ненависть переполняют допустимый природой предел, происходит такое. Поэтому-то мы едем навстречу войне... А когда василиск родится, ты сумеешь им управлять. Ибо сказано, что василиск подчинится лишь воле непорочной девицы, предназначенной для великих свершений. Безумная Мария была непорочна – я, уж прости, проверял. А воля твоя достаточно сильна. Кому, как не мне, вселявшему тебя в это тело, об этом судить. Да и предначертанное тебе...

– Я не хочу! Зачем это все? То обряд какой-то, то теперь василиск. – Ольгу аж передернуло от омерзения. – Если у вас вдруг получится – он же меня первую превратит в камень.

– Бред. Никого он в камень не превращает. Мало ли, какие сказки дошли до вашего грядущего... Василиск извергает из пасти всепоглощающий огонь. А тот, кто с ним встретится взглядом, впадает в забытье или даже теряет память... Это будет проверкой. Василиск рождается только в переломное время. Последний раз это произошло в одна тысяча пятьсот двадцать пятом году, когда вся Империя была охвачена кровавой распрей и мятежами. Заставлять людей забыть, что видели нас, – вот для чего мне нужен василиск. И еще: он – страшное оружие, если уж придется сражаться. С его помощью мы сумеем незаметно и почти бескровно собрать нужных людей в нужном месте для проведения Обряда... – Старик запнулся. – Кажется, нас кто-то догоняет... Слышишь?

Полуобъеденный птицами труп раскачивался над головой, а Ольга и Старик, приникнув к земле за помостом, следили за дорогой. Ирония судьбы – за придорожной виселицей прятаться от костра инквизиции.

Двое. Верхом. Едут рысью, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Повезло, что поворот близко. Иначе бы нас издалека засекли, – прошептал Старик, когда всадники отъехали на сотню шагов.

– Один из них немец... Этот, офицер, Шульц. Они из инквизиции. Там, на хуторе Шварца, мы вместе укрывались от дождя. Они пиво пили и нас допрашивали. Приметы указали. Ваши приметы... Старый Ходок. Я поняла, что это вы, ну и...

– Вот как? Значит, теперь они охотятся за мной... Ладно, пошли. Нам все равно надо в Вис. Вон, уже видны крыши домов.

Вис – городок небольшой. Собственно, это старый замок, рыночная площадь и дорога. А вокруг – не очень-то густая россыпь домов. Оглядев рыночную площадь, Старик засуетился:

– Слушай, Мария. Иди в тот трактир с зеленой вывеской. Они уже открылись. Подойдешь к трактирщику – спросишь пива и соли. Он спросит: для кого. Ответь: для одного вашего старого знакомого... Тогда он накормит тебя, покажет, где выспаться. Я подойду попозже.

– А сейчас куда?

– Надо поговорить с этим Шульцем. Подробно все разузнаю.

– Нет. Он убьет вас!

– Все, иди. – И, чуть подтолкнув Ольгу в направлении трактира, Старик двинулся к коновязи. Там были привязаны две лошадки – те самые, что обогнали их по дороге.

– ...Для одного вашего старого клиента.

– Сразу бы так и сказала... Голодна, небось.

У нее хватило сил только кивнуть головой.

– Вот, кушай, бедняжка.

«Как я, оказывается, голодна... – подумала Ольга. – Никогда не ела такую гадость с таким удовольствием и так быстро... Куда же подевался Старик? На площади его теперь не видно. Немца тоже. Лошади, вон, стоят... Только бы все с ним было в порядке».

А это еще кто? Оп-па...

Оказывается, бывает так страшно, когда смерть ходит рядом. Живая. Смеется и привязывает узду к коновязи: на площади шесть новых всадников. Первым – Хорват. У двоих, что следом за ним, поперек седла люди: Франко и Густав. Мертвые?.. Нет, Густав шевельнулся. А может, лучше бы мертвый... Хотя он, наверное, уже все им и так рассказал.

– Хозяин!.. Мне бы поспать. Скорее.

– Да что с тобой, деточка? Бледная вся. Ну пойдем. Пойдем. Ты устала... Теперь наверх. На мансарде еще тепло, хоть и осень. Вон одеяло, тюфяк, подушка. Если надо что – ты говори, не стесняйся. С хозяином твоим мы старые знакомцы. Сам-то здесь?

– Да, – слабым выдохом. И упала без сил на набитый душистой соломой тюфяк.

Но как только он закрыл люк, вскочила и – к оконцу. Только шесть лошадей у коновязи. Ни солдат, ни Франко и Густава из окошка не видно. И не высунешься же – заметят...

Откуда в хрупкой девушке взялось столько силы? В одну минуту единственное, что было на мансарде тяжелого, – стол, переволокла, поставив из четырех две ножки на люк. Теперь сразу до нее не доберутся.

И на тюфяк. С замиранием сердца. Чутко прислушиваясь – что там внизу? Ольга и сама не заметила, как провалилась в глубокий отчаянный сон.

Ее разбудил стук. И не просто стук, а прямо-таки грохот.

– Открывай, чертовка! Что это ты еще там удумала? Открывай. Все равно же сломаем, только тебе хуже будет.

Ольгу прошиб холодный пот. Какое-то общее оцепенение, и в голове одна только мысль: «Все. Попалась».

– Открой, Мария. – Голос Старика был как всегда спокоен. – Ты там?.. Мария, никого не слушай. Открой. Это я... Поторопись, а то ведь действительно через крышу полезут.

– Это вы? Все в порядке?

– Да. Все хорошо. Только мы с хозяином тут под лестницей торчим уже полчаса.

– Сейчас. Подождите.

Она отволокла стол чуть в сторону и открыла люк. Старик хромал. Хозяин был чем-то встревожен.

– Вы говорили с немцем?..

– С тобой точно все в порядке? – произнесли они практически одновременно.

– Вы хромаете? Ранены?..

– Ты почему не открывала?

– Да просто спала!

– Так... – Старик уселся на стол и посмотрел на хозяина трактира.

– Ну... я пойду? Принесу, это...

– Добудь нам одежду, подобающую знати. Можно поношенную. Мне и девушке. И как можно скорее... Стой! Может, у тебя есть что в трактирном гардеробе – мало ли, забыли или оставили в залог?..

– Ага. – И трактирщик удалился, забыв закрыть за собой люк.

– Хорошо, – вздохнула Ольга. – Так что у вас с ногой?

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая