Фрейлина немедленного реагирования - Лазарева Молка - Страница 32

За всем этим с самым наиспокойнейшим видом наблюдал герцог, а едва каменная кладка зарастила проем за Танисой, Милой и Хлоей, перевел тяжелый взгляд на зельевара:

— Ты хоть соображаешь, что творишь? А, Глеб? Или опять зельями надышался?

— Я боюсь, это ты чего‑то не понимаешь! Ты совсем на своих допросах сдвинулся? Раздевать‑то их зачем? Или тебя теперь возбуждает насилие над девушками? Неудачный опыт сказывается?

— Ты — идиот! Полнейший! Если я что‑то делаю, значит, так нужно! И

отчитываться перед тобой я не собираюсь!

Выдавая подобное, Эридан выражал полную уверенность, будто являлся истиной в последней инстанции.

— Я не требую от тебя отчета! — уже успокаиваясь, выдохнул брюнет, — Вот только знаешь, когда‑то мне Троя рассказывала об одном ученом из ее мира!

Он сотворил страшное оружие, которое за секунду может убить миллионы,

но был уверен, что делает это ради благой цели и поддержания мира на всей земле! Так вот, ты сейчас похож на такого — у каждого поступка есть грань дозволенного! Ты ее переступаешь!

— Да ты не только поэт, магистр, но и философ! — неожиданная улыбка,

похожая на оскал, сверкнула на лице Эридана, — А еще идиот, которого только что провели девчонки, как малолетнего придурка, помешанного на рыцарстве! — "орлиное око" гневно сверкнуло. — Мы пригрели у себя на первом курсе как минимум двух предателей, кто выдает себя за милых и ничего не сведущих девок.

— Ты о чем?

— Все о том же, Глеб, все о том же, — герцог устало откинулся на спинку кресла. — Эта тройка фрейлин — явно засланные! Мы стали свидетелем чьегото гениального спектакля, который волей случайности умудрились подпортить.

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что кому‑то надо чаще выходить из лаборатории и больше думать! У Танисы в очках, вместо линз, стоят два артефактных определителя магии, каждый из которых сравнится по стоимости с драконом! И я не шучу,

давая им рыночную оценку! А Мила — явный оборотень! И если бы ты обращал внимание не на искусственные слезы и нежную наготу, а например,

на шрам у копчика у этой самой Милы, от купированного в детстве хвоста,

ты бы не стал мне мешать и дал продолжить допрос дальше! Возможно, я бы еще что‑то разглядел у третьей!

— Тогда, почему ты их отпустил?

— Глеб, не заставляй меня думать, что ты полный идиот! Кем бы они ни были — это исполнители, а значит, где‑то есть заказчик! И теперь, поверь, я с этих дамочек не то что глаз не спущу, я буду знать даже о частоте их сердцебиения в минуту!

Дослушав Эридана до конца, зельевар только сейчас осознал — герцог не просто прав, он прав на сто процентов и даже больше. Вот только…

— Они же прошли испытание у Ризеллы. Принесли ей клятву, ответили на вопросы. Если они предатели или будущие убийцы, то как они смогли обмануть шар правды? Это ведь невозможно!

— Вот теперь ты задаешь верные вопросы. И мы переходим ко второй части нашей головоломки — а что, если королева не жертва? И если говорить о "невозможности", то вспомни о Мадлен! Она ведь тоже прошла испытание и принесла присягу…

— Но если предатели есть в этой тройке, то где гарантия, что их нет в остальных?

— Ты будешь смеяться, но судя по раскладу карт в колоде вне подозрений только иномирянки и, как ни странно, маркиза и графиня. Последние во время всех событий были под жестким наблюдением. Плюс ко всему, они слишком очевидные кандидатуры для таких весомых ролей. Я скорее поверю,

что их ввели в игру как безумный отвлекающий внимание фактор.

Магистру захотелось выматериться.

— Ты думаешь, это все игры Ризеллы?

— Я не делаю выводы без доказательств, а конкретно этот может быть плодом нашей больной фантазии. — Герцог сделал паузу. — А теперь расскажи,

с какой стати ко мне пришел ты? Только не говори, что в тебе проснулось рыцарство, и ты решил поиграть в спасителя юных дев от герцогского растления?

— Нет, я здесь из‑за Трои. Возможно, я понял что произошло.

Признаться, Глебу стало совестливо, за этим разговором и раскрывшимися деталями заговора, его гипотеза о возможном способе помочь физкультурнице немного сместилась на задний план.

— Рассказывай! — голос Эридана вновь стал скуп на эмоции.

Все же будучи реалистом, герцог здраво оценивал ситуацию — скорее всего,

блондинка уже никогда не очнется.

— Эта гипотеза безумна, но если ты сложишь все детали, то мозайка сойдется в единую картину.

— Не тяни. У меня не так много времени, — в этот момент блондин почувствовал уже второй вызов из комнаты иномирянок, и от немедленной телепортации туда его удерживала только информация, которую пытался донести до него преподаватель зельеварения.

"Я очень надеюсь, что если у кого‑то еще из этой тройки проснулся дар,

то это будет что‑то безобидное и оно не разнесет половину академии…

Пускай это будет, например, способность выращивать цветочки. Ну или что там любят девчонки в их возрасте".

— Дело в том, что в день Присяги была единственная ночь месяца, когда можно беспрепятственно телепортироваться из Внешнего мира в наш.

Следующее окно должно открыться теперь уже больше чем через двадцать дней. В остальные дни проход доступен только в одну сторону — из Двадцати королевств в иномирье.

— Спасибо за детский ликбез, — перебил герцог, — Я знаю эти прописные истины. Можно сразу к сути вопроса.

— А суть в том, что проход даже сейчас открыт. Тонкий, иллюзорный,

невозможный по всем законам миров, но он открыт! — взволновано выпалил брюнет. — Эр, ты не теоретик в науках, но попробуй осознать, такие проходы могут удерживать открытыми только невозможные вещи. Например,

логические парадоксы!

И действительно, герцог был упрямым практиком и из последней фразы зельвара не понял ни слова.

— Объясни по — человечески! Почему ты вообще решил, что проход открыт?

— Потому что — гладиолус!

— Что?! — "орлиное око" начало раздраженно багроветь, показывая, что герцог теряет остатки терпения, — Ты опять в своей лаборатории выпил яда?

— Я адекватен как никогда, — отбрыкнулся магистр, — Эр, теперь думать твоя очередь. Троя, оставшись на балу за главную, поступила по регламенту и ограничила телепортацию. Но вдумайся сам, она ограничивала ее только для пределов нашего мира.

После этой фразы, Эридан жестом остановил магистра. Герцогу требовалась минута на осмысление.

И ведь правда, все ограничения телепортации всегда касались только одного мира — родного. Никто и никогда не блокировал перемещения во

Внешний мир — нет смысла этого делать. Опасно! Вернуться обратно можно отнюдь не всегда. Ведь существовал риск застрять в чужом пространстве на срок до месяца.

Не зря же во время вступительных испытаний Арвенариус и Троя на целых два лунных цикла уходили в чужой мир и наблюдали там за кандидатами,

чтобы потом в единый момент перенести их в эфемерную экзаменационную комнату, выбраться из которой по силам лишь единицам.

— Продолжай, — после недолгой паузы попросил блондин.

— Я думаю, когда все произошло, — Глеб нервно сглотнул, — Троя поняла, что ей не справиться, ведь против нее был очень сильный телекенезист, вероятно,

даже более сильный, чем я. Она попыталась телепортировать, но понимая,

что в пределах Двадцати королевств перемещение невозможно, попыталась уйти в родной мир.

— Бред! — не выдержал герцог, — Тело же здесь!

И тут же осекся.

Потому что понял. И вспомнил.

Вспомнил, почему сам опасался телепортироваться в тот день. Опасался расщепления тела и души… Да что там опасался, здраво понимал — вполне может бесплотной душой переместиться в точку назначения, а телом остаться на месте… Пустой оболочкой, которая даже дышит лишь на безусловных инстинктах, словно растение. И вернуться обратно станет невозможно!

Души без тела растворяются в пространстве за считанные минуты!

— Черт! — выругался он. — Не может быть!