Эпоха Куликовской битвы - Быков Александр Владимирович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/106
• Следующая

Хан Тохтамыш покорил Мамаеву Орду очень быстро. Похоже, что татарские ханы и князья подчинялись ему без боя. «Хан же Тохтамыш взял орду Мамаеву, жен, казну, улусы и богатство его, злато и серебро, и жемчуг, и камения много зело, раздая дружине своей».

Не сохранилось прямых доказательств того, что между московским князем и Тохтамышем существовала предварительная договоренность о совместных действиях против Мамая. Но объективно в борьбе с Мамаем Дмитрий Иванович и Тохтамыш действовали заодно. И обе стороны это прекрасно осознавали. Тохтамыш, сразу после победы на Калке, в 1380 году, посылает на Русь своих послов. В ответ Москва посылает свое посольство уже в Сарай. И, наконец, в 1381 году из Сарая на Русь направляется еще одно пышное посольство из 700 человек.

После победы, одержанной над Мамаем, Тохтамыш той же осенью отправил своих послов в Русскую землю к великому князю Дмитрию Ивановичу «и ко всем князем русским, поведав им свое пришествие на Волжское ханство и как супротивника своего и их врага Мамая победил». Русские князья признали власть Тохтамыша, отпустили «с честию и с дарами» его послов, а вслед за ними в ту же зиму и весну послали к хану «своих киличеев со многими дарами». Раньше всех отправил свое посольство в Орду великий князь московский — «октября в 29 день» — то есть всего через полтора месяца после Куликовской битвы.

Решение по вопросу о взаимоотношениях с ханом Тохтамышем было принято князьями совместно. Разумеется, не все русские князья были довольны прекращением «великой замятни» в Орде. Ведь многие уже привыкли к безвластию и приспособились «ловить золотую рыбку в мутной воде». По свидетельству летописи «ноября 1 все князья русские, сославшеся между собою, учиниша между собою и закляшася все друг под другом ничего не искати татарам не клеветати и на Русь не наводити, и если на кого будет беда от татар, всем заедин стоять». Впрочем, соблюдать этот договор, как показали дальнейшие события, никто из князей не собирался.

«Киличеи» московского и других князей вернулись от Тохтамыша «со многою честию и пожалованием от хана… И была радость великая на Руси». Вопрос о признании Москвой верховной власти Тохтамыша был однозначно решен. Однако «печаль осталась о избиенных от Мамая на Дону князьях и боярах, воеводах и слугах, оскудела бо земля Русская воеводами. Паче же слышали в Орде, как князья Мамаевы, перешедшие к хану, вельми злобствовали на великого князя и прочих князей за избиение многих их сродственников и приятелей, а князь Олег рязанский, боясь, что князь великий Дмитрий воздвигнет на него хана, начал, упреждая, клеветать на великого князя и всех князей русских… и о сем страх и печаль бысть на всей Русской земле».

То есть не успел хан Тохтамыш утвердиться на престоле в Сарае, как вокруг него начали плести интриги и ордынские и русские князья, стремясь склонить хана на свою сторону и с его помощью свести счеты друг с другом.

Однако в целом на Руси эти первые годы правления Тохтамыша прошли мирно. После поражения Мамая у хана Золотой Орды и великого князя Дмитрия Ивановича Московского остался один крупный противник — Литва. А именно — проводивший активную экспансию в русских землях великий князь Литовский Ягайло. Литва представляла опасность как для Руси, так и для Орды.

Но не было стабильности и в Московском княжестве. Наиболее воинственные и преданные Дмитрию Ивановичу люди пали на Куликовом поле. Потери москвичей, да и прочих подданных и союзников Москвы в этой битве были огромны. Вряд ли эти потери, в том числе и среди городского ополчения, привели к росту популярности Дмитрия Ивановича среди москвичей, да и среди всех воинов и союзников князя.

По какой-то причине расстраиваются отношения между Дмитрием Донским и Владимиром Андреевичем Хоробрым. Серпуховской князь не встал на путь военного противостояния Дмитрию Ивановичу. Но врагам московского князя было достаточно и того, что Владимир Хоробрый просто перестал деятельно поддерживать своего двоюродного брата.

В самой Москве ширилось недовольство московских бояр, купцов и простых горожан. Их не устраивает жесткое, единовластное правление Дмитрия Ивановича, упразднение должности московского тысяцкого.

Недовольны политикой Москвы были и купцы-генуэзцы. После поражения Генуи в Кьоджанской войне, после разгрома и свержения в 1380 году их ставленника — Мамая, генуэзцам, чтобы сохранить свои позиции в борьбе с венецианскими и русскими конкурентами, как воздух был необходим новый успех, доходы и новые рынки для торговли. Вспомним, что Дмитрий Донской даровал московским купцам-сурожанам существенные привилегии. И они оказались теперь на Руси в более выигрышном положении, чем сами генуэзцы.

Генуэзцы понимали, что при Дмитрии Ивановиче не развернуться им на рынках Московского княжества, и решили применить силу. Они уже не раз поступали так там, где не получалось подействовать на правителей взятками и разумными (с их, генуэзской, точки зрения) доводами. Почти все предыдущие военные компании (кроме 1380 года) заканчивались для них успешно, так почему бы и здесь не решить дело войной?

Сложился заговор с целью свержения Дмитрия Ивановича. Его возглавил Дмитрий Константинович, князь нижегородский. Кроме того, в заговоре участвовала большая часть служащих Москве, но не подчиняющихся лично Владимиру Андреевичу войск. У Дмитрия Константиновича были весьма веские причины не любить московского князя: вряд ли забылась распря за великокняжеский стол. Были у Дмитрия Константиновича Нижегородского и все предпосылки для успеха. Его дочь — Евдокия, жена Дмитрия Ивановича Московского. Его внук, Василий — наиболее вероятный наследник московского престола (правда, окончательно его первенство в правах на наследование московского престола было признано Владимиром Андреевичем Хоробрым лишь в 1388 году, но Дмитрий Константинович Нижегородский, имея поддержку из Орды, мог добиться такого признания и раньше).

Таким образом, после «случайной» гибели Дмитрия Ивановича, Дмитрий Константинович Нижегородский вполне мог взять в свои руки власть над Москвой и управлять ею от имени малолетнего Василия, по крайней мере пока тот не подрастет и не проявит самостоятельность. К тому же у Дмитрия Константиновича всегда имелась самая оперативная информация, свежие новости. Нижний Новгород — это крупный перевалочный пункт не только для товаров, но и для всевозможных посольств и известий, в том числе из Орды. Обширные связи Дмитрия Константиновича в Орде неоспоримы. Вспомним, что он два раза получал там ярлык на великое княжение. Итак, у Дмитрия Константиновича были и мотивы и возможности для успешного проведения переворота в Москве.

Этот заговор оказался на руку и соседям Москвы. Может быть, в нем участвовал Олег Рязанский, и уж наверняка великий князь Литовский Ягайло. Ягайло уже вступал с Дмитрием в военные столкновения, но решительных успехов не добился. Он отстоял во время московского вторжения свою власть и литовские территории в 1378–1379 годах, но ввязываться в драку на Куликовом поле не стал. Дело в том, что в 1380 году позиции Ягайло в Литве пошатнулись — против него начал активно действовать его дядя — Кейстут. В ноябре 1381 года Кейстут захватил Вильнюс. Ягайло остались его владения в Витебске и Крево. Ягайлу поддерживал Дмитрий Корибут Ольгердович. Дмитрий Иванович, в знак дружбы с новой литовской властью, принял на Москве пролитовского митрополита всея Руси Киприана.

Ягайло отлично понимал, что не сможет вернуть себе власть над Литвой, пока всех его врагов — дядю Кейстута и младших братьев Андрея и Дмитрия поддерживает московский князь Дмитрий Иванович.

В 1381 году Тохтамыш направил на Русь пышное посольство, которое почему-то не дошло до Москвы и застряло в Нижнем Новгороде. А потом вдруг повернуло обратно. То есть либо миссия посольства была выполнена, либо послы сочли, что выполнить ее невозможно.

• Предыдущая
• 49/106
• Следующая