Большая восьмерка: цена вхождения - Уткин Анатолий Иванович - Страница 50

186

ракета СС-24. Именно о ней прежде всего думали американцы, когда готовились к обсуждению проблем СНВ — стратегических наступательных вооружений — на средиземноморской Мальте. Лишить русских всех мирвированных ракет (на которые приходилось 70 процентов советской ядерной мощи) — вот что стало главной задачей американской дипломатии. Снять с советского боевого дежурства не только мобильные СС-24, но и шахтные гиганты СС-18 (десять боезарядов в головной части), СС-19 (шесть боезарядов на каждой ракете) и СС-17 (четыре заряда в головной части каждой ракеты).

В конечном счете главной темой Мальты стало осмысление ослабления Советского Союза в Восточной Европе и влияние этого ослабления на американо-советские отношения. Это было начало новой фазы в американо-советских отношениях. «Раненый» восточный исполин под неверным руководством Горбачева теперь мог просить лишь о милости. Президент Буш хотел лучше понять, чего добивается Горбачев такими невероятными жертвами. Следовало установить рабочий контакт с супердержавой, лишающейся и своих союзников и статуса. Может ли помочь хороший рабочий контакт на персональном уровне?

Президент Буш собрал весьма узкую группу специалистов из Совета национальной безопасности, чтобы вдали от бюрократии выработать новую стратегию в отношении Советского Союза. Как и его предшественник в Белом доме, Буш весьма тщательно готовился к встрече с Горбачевым. Он беседовал со специалистами, встречался с дипломатами и даже изучил фильм о Горбачеве. (У Рейгана тоже был фильм о Горбачеве, но внимание Рейгана было ограниченным — десять минут бывшей кинозвезде; президент Буш смотрел гораздо более обширные киноматериалы о Горбачеве). Джордж Буш хотел выйти шире — за пределы чисто технических переговоров о стратегическом оружии. Во главе подготовительной работы стояли Бейкер и Скаукрофт; именно они считали мирвированные боеголовки. Но Министерство обороны и Объединенный комитет начальников штабов прознали об этих предпереговорных усилиях. Они воспротивились, и подписания СНВ на Мальте не получилось.

В окружении президента сложились две точки зрения. Приверженцы первой (в основном сотрудники ЦРУ) исходили из того, что ожидания людей перестройка не реализовала, так называемые реформы Горбачева в конечном счете подорвут его влияние внутри страны — либо сам Горбачев образумится. В конечном счете, произойдет распад Советского Союза на части. Так полагали директор ЦРУ Вильям Уэбстер, глава Национального совета по разведке Фриц Эрмат, директор советского отдела ЦРУ Джордж Колт, главный специалист по России Ходнетт.

Вторая точка зрения была присуща людям из Совета национальной безопасности, сотрудниками Скаукрофта. Они полагали, что Горбачев сумеет добиться положительных результатов, не лишаясь при этом контроля над ситуацией. Он действует осторожно и, скорее всего, преуспеет. Обращение к силовым решениям маловероятно, хотя этнические конфликты могут того потребовать.

Противостояние двух точек зрения на Горбачева впервые было столь ожесточенным. И впервые прозвучало имя того, на кого ЦРУ решительно указывало как на более надежного проводника интересов, соответствующих американским: Ельцин. За смещение позиции США к последнему выступили Ходнет, Колт, Гейтс.

Буш жаловался на то, что аналитики были «хороши в изображении общей картины, но плохи в определении деталей».

Накануне встречи на Мальте Горбачев был в нервном состоянии. Советники видели не только крах «империи», но и холодность американского руководства в первую половину 1989 г. Стоило ли идти на такие жертвы? Горбачев желал знать свою судьбу как можно скорее. Воспринимается ли он еще как лидер половины мира, или добровольные геополитические потери привели его к потере влияния?

Но Горбачев не долго мучался потерями. С каждым месяцем его гораздо больше волнует не череда утрат в Восточной Европе, а уровень отношений с главным деятелем современного мира — американским президентом. У него еще есть для него подарки, самые главные из которых — в среде стратегических вооружений. Пусть Буш в ответ на немыслимые уступки поможет Советскому Союзу интегрироваться в мировую экономику. Пусть Америка не пытается использовать ослабление СССР в Европе. С этим Горбачев и собирался на Мальту.

Главный подготовительный документ был создан Институтом США и Канады Академии наук. В нем говорилось, что проблема политического будущего Горбачева будет центральной в американской стратегии в несколько предстоящих лет. Документ правильно указывал на существование двух лагерей среди американских советологов. Гейтс и Чейни хотели использовать слабости советской стороны для дипломатического продвижения Америки. Бейкер и традиционные дипломаты приходят к пониманию того, что излишне суровые американские требования способны в критической степени ослабить Горбачева. Президент Буш находится посредине этих двух лагерей. Задача Горбачева на Мальте — убедить Буша в предпочтительности второго курса. Советовалось не стремиться к завораживающим предложениям, а найти твердую деловую основу советско-американского диалога. Буш более всего ценит предсказуемость и деловой стиль, а не триумфы P.R. Не следует пытаться его ошеломить в стиле Рейкьявика. Он деятель эволюционного стиля.

Горбачеву не нравился совет «быть сдержаннее». Это не соответствовало его темпераменту и его чувству мессии. Если «нельзя» на Мальте, то никто не ограничивает его на предшествующем итальянском сапоге. Кортеж Горбачева проехал мимо римского Колизея, и советский гость вышел из лимузина. Он прорвался сквозь два кольца охраны, целовал детей, пожимал руки налево и направо. В его сознании билась одна мысль: при самых слабых картах вести себя так, будто у тебя на руках все козыри. В римском муниципалитете, стоя под фигурой Юлия Цезаря, Горбачев призвал к созыву в 1990 г. Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе, возобновить движение, начатое в 1975 г. созывом конференции ОБСЕ в Хельсинки. Главной идеей Горбачева отныне становится следующая: заменить оба военных блока — НАТО и ОВД на господствующую в Европе ОБСЕ.

Итак, дипломатическое наступление было возобновлено. Но, увы, нельзя не присоединиться к американским авторам: «В действительности же было уже достаточно ясно, что Генеральный секретарь Коммунистической партии, главнокомандующий Варшавского Договора, прямой наследник Ленина, Сталина, Хрущева и Брежнева — Горбачев, как ни пытался он представить себя выразителем самых смелых чаяний человечества, оказался великим историческим неудачником»²³³.

У входа в бухту Ла-Валетты стоял крейсер «Слава», а за ним, в глубине гавани — тяжелый ракетный крейсер «Максим Горький». На нем и провел Горбачев со своим окружением первую ночь на Мальте после авиационного прыжка из Милана. Утром они все вместе позавтракали — Э.А Шеварднадзе, А.Н. Яковлев, А.Ф. Добрынин, Г.А. Арбатов. Затем собрались в кают-компании. Согласно впечатлениям С. Тарасенко, Горбачев и Шеварднадзе «были охвачены острым чувством необходимости совершить крупный маневр, не теряя при этом времени. Мы все ощущали, что Советский Союз находится в состоянии свободного падения, что наш статус сверхдержавы превратится в мираж, если его не скрепят своей поддержкой американцы. За нашей спиной была лавина 1989 года. Теперь мы хотели достичь некоего плато, которое позволило бы нам отдышаться и осмотреться»²³⁵.

1 декабря 1989 года президент Буш прибыл на Мальту. В10 часов утра небольшой катер пришел от флагмана американского Шестого флота крейсера «Белкнап», стоявшего посреди кипевшего штормом моря. Буш, Бейкер, Скаукрофт, Сунуну, Фицуотер и Зеллик начали взбираться на советский крейсер. Пряча таблетки от невыносимой качки, президент Буш изобразил самую широкую улыбку и вошел в кают-компанию, где ему уже пожимал руку Михаил Сергеевич Горбачев. Президент изображал из себя бывалого моряка, хотя это давалось ему с трудом.