Ди Канио Паоло. Автобиография - Ди Канио Паоло - Страница 23

Как я сказал, Бруно и Антонелло выглядели людьми, которые могли осуществить свои угрозы. Никаких обвинений выдвинуто не было, они просто сказали, что это было недоразумение, небольшая перепалка, ничего более. Спустя несколько часов их освободили, и они пришли за мной к ресторану. Я сидел все это время там, весь на нервах.

Учитывая этот инцидент и обстановку в Лацио, я пришел к выводу, что, вероятно, переход не был таким плохим событием. В конце концов, Ювентус был крупнейшим клубом Италии, если не Европы. Я бы получил больше денег и перешел на ступень выше. Кто знает, возможно, однажды я смог бы вернуться в Лацио. Я не был в восторге, но смирился.

Иногда распадаются даже династии, и тогда их приходится восстанавливать. «Ювентус», с которым я подписал контракт летом 1990‑го года, был именно таким клубом.

Из всех итальянских команд туринцев можно смело называть королевским клубом. Известный как «Vecchia Signora» или «Старая Синьора», он завоевал титулов больше, чем любая другая итальянская команда. В восьмидесятых «Ювентус» выиграл четыре скудетто, стал обладателем Кубка Италии, Кубка обладателей кубков, Кубка УЕФА, а также победил в клубном чемпионате мира. Грандом владеет семья Аньелли, которой принадлежит крупнейшая итальянская компания — «ФИАТ». Одним словом, «Ювентус» — синоним мощи, власти, которой могут похвастаться только сильные мира сего.

Но времена изменились, и, несмотря на выигрыш в 90‑м Кубка УЕФА, удовлетворения от выступления клуба не было и в помине. Требовалось обновление на всех уровнях. Лука Кордеро ди Монтедземоло, человек, прославившийся удачной организацией чемпионата мира 90‑го года (сейчас возглавляет «Феррари»), назначили вице–президентом, предоставив ему практически полную свободу для создания новой команды. Его первым шагом стало приглашение экстравагантного Джиджи Майфреди на пост главного тренера.

Майфреди был необычной личностью во всех отношениях. Бывший торговец шампанским, он воспринимался многими как футбольный мечтатель. Этот тренер произвел настоящий фурор в итальянском футболе, выведя «Болонью» в Серию А, а затем два сезона подряд удерживая ее на достойном месте в середине турнирной таблицы. Но самое большее впечатление производили не столько результаты, которых ему удалось добиться, сколько то, как играли его команды. Это было нечто фантастически захватывающее: Майфреди исповедовал исключительно зонную защиту, где каждый игрок мог свободно подключаться к атаке, ему не требовались полузащитники, и все футболисты могли принимать участие в атакующих действиях.

За таким футболом было очень интересно наблюдать, но главное — подобный стиль полностью шел вразрез с итальянскими футбольными принципами. Традиционно для итальянцев результат важнее всего прочего. Лучше играть плохо и выиграть 1:0, забив на 93‑й минуте с пенальти, заработанном при помощи симуляции центрфорварда, чем провести прекрасный матч и завершить его вничью 3:3. У Майфреди было собственное мнение. Он считал, что команда должна атаковать с первой до последней минуты, чтобы на ее игру было приятно смотреть. Атака для него была превыше всего.

Я все еще скучал по «Лацио». В глубине души я спрашивал себя, не могло бы у меня все–таки что–то получиться с ними. Но я понимал, что дело зашло слишком далеко, что римский воздух по–прежнему оставался для меня чересчур грязным.

Помню дождливый вечер в августе, в Турине. Я еще не нашел квартиру и жил в гостинице. Бетта приехала ко мне на несколько дней. Мы заказали еду в номер, включили телевизор и стали смотреть предсезонный товарищеский матч между «Лацио» и «Миланом». Во мне проснулся болельщик, я начал кричать, подбадривать, как вдруг что–то заставило меня замолчать.

Сначала я думал, что мне просто почудилось. Но потом я прислушался, и даже среди шума на стадионе разобрал слова, которые распевали фанаты.

«Pezzo di merda! Di Canio, pezzo di merda! Pezzo di merda!»

Они пели хором «Кусок дерьма! Ди Канио — кусок дерьма! Кусок дерьма!» на мотив знаменитой песни «Guantanamera».

И это были мои фанаты. Мои фанаты! Мои друзья, братья. Если бы я не стал футболистом, я бы мог сидеть рядом с ними на трибуне!

А сейчас они смешивали меня с грязью. Каллери удалось убедить их в том, что я предатель, что я повернулся к ним спиной.

Чувства переполнили меня, я разрыдался, как ребенок. Я плакал и плакал, не в силах остановиться. Если бы только они знали правду, если бы только я мог сказать им, как хочу быть там, с ними.

Это была настоящая истерика. Бетта пыталась меня успокоить. Не будь ее рядом, не знаю, что бы я сделал. Тот вечер стал одним из самых мрачных моментов в моей жизни. Раньше каждый раз, когда я чувствовал боль, я одновременно ощущал и гнев. Как бы сильна ни была боль, гнев был сильнее, и он помогал мне справиться с болью. Сейчас же я ощущал только боль, чистую боль.

На следующий день я позвонил лидерам ультрас «Лацио»: главам группировок «Irriducibili» и «Eagles». Они объяснили, что песню распевала всего кучка фанатов, хотя их и было хорошо слышно. Это были люди, поверившие Каллери на слово. Лидеры группировок заверили меня, что подобное больше не повторится.

Хотя я по–прежнему переживал, я понимал, что нужно двигаться дальше. Приближался новый сезон, который мне предстояло провести в величайшем итальянском клубе, и я просто не имел права упускать такой шанс.

«Ювентус» сильно нуждался в обновлении, и перемены обещали быть радикальными. Майфреди получил абсолютную свободу в выборе игроков, и долго не думая, стал налево и направо тратить выделенные ему средства.

Кроме меня, тем же летом был приобретен Роберто Баджо, прекрасно отыгравший на только что закончившемся чемпионате мира 90‑го года; Массимо Орландо, выступавший за сборную футболистов до 21 года, которого многие сравнивали с легендарным бразильцем Зико; и звезда немецкой сборной на чемпионате мира Томас Хеслер. По амплуа мы все являлись игроками атаки, и должны были присоединиться к группе форвардов, в которую входили сборники Тото Скилачи, лучший бомбардир чемпионата мира, и Пьерлуиджи Казираги.

С последним мы жили в одной комнате, и это самый добрый, отзывчивый человек, которого я когда либо встречал в мире футбола. В первый год мы были неразлучны. У меня мурашки по телу, когда вспоминаю, что произошло с ним потом. Он только что переехал в Лондон и готовился начать карьеру в английском футболе, когда, спустя каких–то два месяца, всему внезапно пришел конец.

Опасность получить травму существует постоянно. Если ты профессионал, с этим нужно смириться. Хуже всего, когда больше не можешь делать то, что делал раньше. Подумайте. У футболистов жизнь не такая, как у обычных людей. Начиная с четырнадцати лет (а иногда даже раньше) у нас одна цель — стать профессионалом. Мы многим жертвуем, нам часто не хватает времени на общение с друзьями, на учебу, семью. Все подчинено главной цели. И вот, едва достигнув ее, мы в одночасье теряем все, чего добились.

Кроме психологических проблем, страдает и материальная сторона. Это может показаться смешным, ведь некоторые игроки зарабатывают миллионы фунтов в год. Но на самом деле таких футболистов единицы. Многие из нас ушли из школы в раннем возрасте, чтобы сделать карьеру в футболе. Не все могут похвастаться школьным аттестатом, а закончивших университет можно пересчитать на пальцах одной руки. После ухода из футбола у нас остается минимум возможностей заработать себе на жизнь.

Как бы там ни было, Казираги повезло. Он сделал успешную карьеру, у него прекрасная семья, и ему, наверное, больше не придется беспокоиться о том, как обеспечить своих родных и близких. А как же другие? Как же футболисты из низших лиг, которым приходится заканчивать карьеру в 23 или 24? Что ждет их?

Я думаю, что знаю цену деньгам, если учитывать мое происхождение. Я знаю, что футболисты невероятно счастливы уже только потому, что могут зарабатывать, посвящая себя игре, которую любят. И все же стоит помнить, что неспособность обеспечить свою семью — самое худшее, что может произойти с мужчиной. Подобное случается и с футболистами.