Гарри Поттер и Огненная Дева (СИ) - "Лицо в ночи" - Страница 42

— Вот только странно, что и он как–то себя непонятно вёл… Не стал сразу ставить её на место, чуть не забыл ей напомнить о её происхождении…

— Рон, прошу тебя, только не надо на эту тему! Между прочим, если ты не в курсе, я с Гермионой не общаюсь! Нашлась тут Мисс Всезнайка… Кстати, она, часом, не принимала участия в распространении извращённых слухов о том, что я проделал в День Святого Валентина? А то я как–то раз такое о себе услышал… «Настоящий Наследник Слизерина»…

— Э, да ты вообще отстал от жизни… Ну, оно и понятно! — Уизли кивнул на спящую красавицу. — В общем, наша староста старательно пытается вдолбить в головы всех, кто её слушает, Истинную Историю Мальчика — Которому-Позарез — Нужна-Слава… Конечно, все нормальные люди плевать хотели на этот бред, даже первокурсники от неё шарахаются… Кто–то решил, что она перетрудилась, кто–то — что она стала тебе завидовать, а кому–то вообще пришло в голову, что Снейп поменялся с ней телами… Все ведь в курсе того, с какой речи начал Ужас Подземелий наше обучение…

— Да уж… Незабвенная речь великого Нюниуса!

— ЧТО??? — Рон аж в осадок выпал от такого… эпитета.

— Я тебе не рассказывал? Это школьная кличка Снейпа! Я вспомнил из–за того, что ко мне вчера Римус заходил…

— Профессор Люпин?

— Ну… он зашёл как друг. Мы с ним поговорили немного, я ему поведал историю Великой Мародёрской Шалости…

— Постой, ты мне–то почему ничего не рассказал???

— Как будто у тебя было время! — не преминул расплатиться за кивок Гарри. — В общем, слушай…

В этот раз история отличалась лишь тем, что воспоминание Северуса было рассказано в подробностях. К сожалению, рассказывать Рону о Легилименции не представлялось разумным, а потому воспоминания Хорька и ментальные разговоры с профессором ЗОТИ, равно как и метод добычи информации, остались за кадром.

— Ну ты даёшь! Подарок к Рождеству, ёлки–палки! — с трудом выдавил из себя рыжий сквозь смех. — Слушай, ты сказал, что к тебе Римус заходил… Ты в курсе?..

— Его отношений с Тонкс? Да… он рассказал. Я посоветовал ему не терять свой шанс, другого такого не будет. А как у тебя с Луной?

— Всё тип–топ! Знаешь, а она ведь вполне нормальная… Ну, то есть, конечно же, она всё время твердит о каких–нибудь несуществующих вещах, но… Это даже забавно! Зато Луна всегда чувствует, в каком ты настроении, всегда готова помочь, никогда не обидит… Жаль, что ей сложно постоять за себя, но я всегда смогу защитить её!

— О, да ты, никак, влюбился! Поздравляю! Я‑то боялся, что ты Мисс Заучку не сможешь забыть…

— Я? Её? Издеваешься, да? Я и не любил её… Ладно, признаю, ревновал я её к Краму, но не разбирался я тогда в своих чувствах… Слава Мерлину, ты тогда устроил эту сцену с Феликсом, так что я немного протрезвел… Спасибо!

— Не за что! Мне бы кто сказал, насколько она лицемерна…

— Кстати, её и учителя не узнают. И что её так изменило?

— Не знаю… Впрочем, какая разница! И не такое бывает! — сказал Гарри с явным намёком на историю с Питером Петтигрю.

— Точно. Ладно, слушай, меня Луна ждёт, ну, ты понимаешь! — и через несколько секунд в палате вновь никого не осталось, кроме пациентов.

К полудню Фламия вновь пришла в себя. Она с трудом попросила попить, и юноша выполнил её просьбу как можно быстрее. Выпив пару глотков сладкого чая, девушка спросила:

— Здесь кто–то был?

— Ну да… Вчера, ещё до твоего первого пробуждения, заходили Дамблдор и Люпин, а сегодня заходил Рон. А что?

— Просто у тебя очень взволнованный вид…

— Это всё из–за того, что ты пострадала, ангел мой — попытался вывернуться Гарри.

— Не пытайся уйти от ответа! Я прекрасно знаю, когда ты говоришь правду, а когда нет. Что–то случилось? Кто из них виноват?

— Никто.

— Но ты взволнован…

— Дамблдор дал мне поручение изучать анимагию. Он дал мне руководство для определения анимагической формы. А там написано, что змееязычие передаётся исключительно от матери к сыну…

— Гарри… Ты ведь не раз совершал то…

— Что считалось невозможным, знаю. Но как ты объяснишь страх Люпина, явно связанный с прошлым моей матери?

Поттер вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию, не забыв упомянуть и про свой ночной кошмар — всё–таки многие решения приходили людям во сне. Вряд ли, конечно, Периодическая Таблица преследовала Менделеева в кошмарах, но…

— Гарри! Это всего лишь сон и пара недосказанных мыслей! Может, твоя мать тоже делала выбор между Слизерином и Гриффиндором! — важность происходящего вынудила девушку преодолеть слабость и говорить решительно.

— Извини, Фламия, но ты сама себе противоречишь… Если моя мама делала ВЫБОР, то она не была магглорожденной, как то считалось. Салазар Слизерин даже полукровок презирал, странно, как они на факультет попадают… Но грязнокровки, как он их называл, не могут попасть к Змеям, будь они хоть богами в Зельеварении и будущими Тёмными Лордами!

— Да уж… В твоих словах есть доля правды… Тебе необходимо поговорить с Дамблдором!

— Я уже думал об этом… И что я ему скажу? «Простите, сэр, вы мне не подскажете, кем были родители моей мамы? А то я тут на днях прочитал, что она должна была быть змееустом, плюс Римус темнит, да и вообще мне уже старина Том в дедушки просится!»

— Ну зачем же так! Гарри, ты можешь спросить о том, что Дамблдор знает о твоей матери, тебе ведь в основном рассказывали об отце. Будь терпелив, и всё выяснишь.

— Ты права! Но тогда мне стоит сначала довершить работу по вычислению своего животного, а то иначе будет как–то некрасиво… Он ведь надеется, что я всё сделаю как можно быстрее, тем более что это в первую очередь нужно мне самому… Кстати, если ты голодна, вот поднос с едой — парень пододвинул поднос поближе к Фламии и вновь вернулся к расчётам, между делом укорив себя за безалаберность — что было бы, будь Рыжий чуточку повнимательнее? Итак, использовав необходимое заклинание, внеся параметры своей палочки и тому подобную дребедень, Гарри открыл конец фолианта, применил заданные параметры и получил однозначный ответ о своей сущности. Ошибки быть не могло. Вот только радости по поводу первых достижений не было. Слишком неоднозначные чувства вызвало у Гарри Поттера это существо.

Василиск. Король змей.

— Да уж… Теперь уж точно есть повод поговорить с директором… Я, конечно, понимаю, чего–то подобного стоило ожидать, если учесть, что я змееуст, но всё–таки!

— В чём дело, Гарри? Что ты теперь о себе узнал?

— Ну, ты ведь, так сказать, помнишь милое создание, которое обитало в подземной комнате, проход в которую скрыт в туалете Плаксы Миртл? Похоже, что мне светит стать таким же приятным в общении…

— Что? Василиск?! Ты ничего не перепутал?

— Единственное, что меня сильно смущает, так это необходимый магический потенциал… Чтобы только превратиться один раз, энергии нужно столько, сколько я потратил последний раз на Патронуса…

«А у меня столько и нет», добавил он про себя.

— Гарри, тебе теперь просто необходимо поговорить с Дамблдором! Не может быть, чтобы он не понимал, чем это может обернуться! И вообще, зачем тебе превращаться в гигантскую змею с убийственным взглядом? Ты ведь не хочешь убивать!

— Да уж… Так, надо как–то связаться с ним… Добби!

— Да, сэр, Га…

— Прекрати! Слушай, мне нужно поговорить с директором, и желательно в ближайшее время…

— Сэр, профессор Дамблдор сейчас не в школе, но, как только он вернётся, Добби приведёт его, сэр!..

— Хорошо! Спасибо, Добби, ступай!

В этот раз эльф не стал раскланиваться и сразу исчез. Вот только поручение выполнить быстро в этот раз он не смог. В этот вечер старый волшебник так и не вернулся в замок. Это очень нервировало, но внешне Поттер старался выглядеть спокойным, чтобы Фламия могла расслабиться и набираться сил. Конечно, девушка понимала, что спокойствие наигранное, однако лучшее, что она могла сделать в данной ситуации — вновь погрузиться в восстанавливающий сон.