Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/113
• Следующая

AAF потребовал корректировки после атаки на Пёрл-Харбор, так как главным театром боевых действий оказался Тихий океан, японцы ударили первыми, взяв инициативу в свои руки, от наступления пришлось отказаться, США в первом полугодии 1942 г. оказались в обороне. Командование ВМС требовало пересмотреть «Радугу», перенеся приоритеты с войны в воздухе на войну на море. Логика была простой: подготовка к стратегическим ударам с воздуха потребует расхода больших ресурсов в условиях непредсказуемости ситуации на Тихом океане, когда флот терпел поражения, требуя все больше и больше ресурсов.

Свои коррективы в «Радугу» собирался внести Д. Эйзенхауэр. Он предложил высадку в Европе уже в конце 1942 г. Д. Эйзенхауэр не видел смысла тянуть с наступлением на суше против Германии, поскольку США, по его мнению, осенью 1942 г. уже могли располагать достаточно сильной армией, чтобы вступить в противоборство с вермахтом непосредственно на линии фронта. Маршалл внес свои коррективы в план Эйзенхауэра, «бросок через канал» отодвигался по времени на начало апреля 1943 г., этот план получил название «Меморандума Маршалла» и был одобрен Ф. Рузвельтом, который был за перенос центра тяжести действий вооруженных сил на европейский ТВД.

Разумеется, генералы ВВС не имели такого веса в Верховном командовании, как Эйзенхауэр и Маршалл, к которым Рузвельт питал особое доверие, поэтому требования летчиков в середине декабря 1941 г. отдать приоритеты в развитии военной промышленности авиационной отрасли остались без особого внимания. Новая программа развития американских ВВС подразумевала создание в первую очередь прикрытия зоны развертывания сухопутных сил западных союзников в Англии и их максимально возможной поддержки при высадке, что требовало развития истребительной авиации и строительства множества легких бомбардировщиков. Стратегическая авиация, согласно новой редакции «Радуги», становилась вспомогательным средством борьбы с нацистской Германией.

Несмотря на возражения Маршалла, Рузвельт все-таки надеялся на высадку в 1942 г. Однако с оппозицией этому намерению выступил британский Генштаб, выдвинув достаточно весомый аргумент— дефицит транспортных средств. Белый дом в то же время «осаждал» командующий ВВС Арнольд, который считал план AAF своим детищем, его аргументом в пользу концентрации на стратегических воздушных операциях было оттягивание сил люфтваффе на борьбу с превосходящими силами западных союзников в воздухе непосредственно над «крепостью Европа», что должно было истощить силы рейха и обескровить его ВВС.

«Меморандум Маршалла» был хорош, если бы другие ТВД не потребовали роста тоннажа задействованных транспортов, поставки по «ленд-лизу» шли бы без больших потерь судов, потенциал люфтваффе оставался бы на уровне второго полугодия 1941 г., немецкие подводные лодки не совершенствовались бы, и их число не возрастало бы, К. Дениц не понял бы, что код «Энигма» раскрыт, англичане и их доминионы самостоятельно могли бы справиться с корпусом Роммеля и итальянскими дивизиями в Северной Африке, Румыния не увеличила поставки нефти в Италию и Германию, и существовало еще множество «бы». Поэтому генерал Арнольд настоятельно требовал уделить больше внимания стратегической авиации.

Встретив оппозиционный настрой со стороны англичан по поводу «броска через канал», Рузвельт ухватился за план «Гимнаст», то есть десант в северо-западной Африке для поддержки наступления английских войск в Ливии. «Гимнаста» переименовали в «Факел». Однако «Факел» блокировал инициативы Арнольда по поводу стратегических ударов по Германии в еще большей степени, чем «Меморандум Маршалла». Теперь силы 8-й воздушной армии, которые с лета 1942 г. активно развертывались в Англии, надо было перебросить на совершенно не подготовленные плацдармы[330]. В Северной Африке был минимум стратегических объектов государств «Оси».

План «Факел» при всей своей кажущейся нелепости имел определенные политические мотивы, которые были у Рузвельта в первом полугодии 1942 г. Тогда Эйзенхауэр и многие генералы, не говоря уже об адмирале Кинге, настаивали на том, что надо надолго забыть о Европе и сконцентрировать внимание на Тихоокеанском ТВД, победа (во многом случайная) в битве у атолла Мидуэй еще сильнее стала подогревать эти настроения[331]. Однако решение Рузвельта, принятое вопреки логике как американских военных, так и логике ведения войны вообще, спутало все планы, но иначе невозможно было заставить американские военные ведомства бросить большую часть ресурсов в помощь Англии.

Адмирал Кинг, протестуя против «Факела», настаивал перед Рузвельтом на развертывании в Европе стратегических операций против Германии, особенно против ее военной промышленности, эти операции теперь должны были носить независимый от целей сухопутных сил характер. Эйзенхауэр и Маршалл пошли на компромисс Кингу, который буквально умолял Белый дом развить наступление в районе Соломоновых островов, чтобы не поставить США в ситуацию, когда поражение уже будет неизбежно. Предназначенные для развертывания в Англии 15 авиационных групп были переброшены на Тихий океан.

По мнению генерала Арнольда, силами ВВС которого Белый дом теперь распоряжался без длительных с ним консультаций, Тихоокеанский ТВД был достаточно насыщен американской авиацией, США добились к осени 1942 г. двукратного превосходства над японцами по численности самолетов, чего было достаточно для стратегической обороны.

По мнению Арнольда, дальнейшее наращивание сил ВВС на этом ТВД просто не имело смысла, так как там не было достаточного количества баз для столь огромного количества самолетов, что было им доказано после специальной инспекционной поездки на Тихий океан. Составленный там Арнольдом отчет кардинально повлиял на дальнейшую стратегию Белого дома — приоритеты в планировании воздушной войны снова сместились в сторону Европы, хотя еще существовали сомнения на этот счет. В результате жарких дебатов Арнольд настоял на том, чтобы большая часть предназначенных для Англии сил осталась там или где-то еще на Европейском ТВД. Арнольд надавил на Белый дом посредством аргумента, что удары стратегической авиации по немецким объектам намного облегчат осуществление «детища» президента — операцию «Факел». С этого времени, примерно с конца осени 1942 г., стратегические бомбардировки окончательно приобрели приоритет в планах Белого дома.

По сделанным в конце 1942 г. расчетам Арнольда, западным союзникам требовалось максимум 6000 тяжелых бомбардировщиков, чтобы поставить Германию на колени. Однако шеф ВВС не брал во внимание модернизацию ПВО Германии и резкий рост численности истребителей люфтваффе, который произойдет в 1943 г. и особенно в первом полугодии 1944 г.

Таким образом, до операции «Факел» у США не было четких планов не только в отношении масштабов и характера применения стратегической авиации в Европе, но и определенной стратегии вовсе. Американские военные летом 1941 г., судя по всему, не рассматривали всерьез вероятность нападения Японии непосредственно на США, объектом возможной японской атаки считался остров Лусон, который располагался в тысячах километров от Пёрл-Харбора. «Факел» при всех своих противоречиях логике войны стал тем бюрократическим двигателем, который изменил траекторию текущих планов Верховного командования США.

План «Rainbow-5» отразился на производстве истребителей в США, их доля в общем выпуске военных самолетов была самой низкой у США в 1942 г., по сравнению с другими странами, 22,5 %, при 35,8 % у Германии[332], это осложнило положение американских войск на Тихом океане в 1942 г.

Положение США можно сравнить с ситуацией, в которой оказалась Германия после начала агрессии против СССР. Образовались два отдаленных друг от друга ТВД, каждый требовавший специфических ресурсов, например охранные дивизии совершенно не были нужны для борьбы с Англией, но океанские субмарины не подходили для войны с СССР Поэтому концентрация усилий на одном ТВД приводила к введению в дело формаций и типов вооружений, не соответствовавших или мало соответствовавших условиям другого ТВД.

• Предыдущая
• 59/113
• Следующая