В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905) - Уткин Анатолий Иванович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/131
• Следующая

Вот как японская сторона представляла себе ход военных действий русской армии и флота в случае начала военных действий:

1. Битва флота за господство на море.

2. Русские войска предпринимают действия по предотвращению высадке японского десанта на континенте.

3. Российский воинский контингент осуществляет оборонительные меры, сопровождаемые диверсионными мероприятиями, дающими время для подхода значительных новых русских сил из Центральной России.

4. Основние линии наступательных операций –

а) выдворение японцев из Маньчжурии;

б) вытеснение японцев из Кореи.

1. Вторжение в Японию; сокрушение японских территориальных войск; операции по подавлению народного восстания японцев.

Армейские и морские штабы занимались раздельным стратегическим планированием, основываясь на собственной гипотезе предполагаемых действий русской стороны. 15 декабря 1902 г. военно–морской министр Ямамото прислал командующему флотом адмиралу Того личное письмо, в котором давалась схема грядущих действий русской стороны.

«1. Русские соберут весь флот в Порт — Артуре и будут завлекать нас туда; именно они выберут удобную для себя позицию, заставляя нас тратить силы в движениях поодаль. Учитывая необходимые расходы угля и прочих припасов, они не выдвинутся далее южного побережья Кореи.

2. Русские превратят Владивосток в базу для четырех крейсеров и шести миноносцев, чтобы воспользоваться преимуществом своей высокой скорости и тревожить нас в районе Отару и Хокодате с целью разделить наш флот на отдельные фрагменты.

3. Если у них появится возможность, эскадры, базирующиеся на Порт — Артуре и на Владивостоке постараются объединить свои силы и уже тогда вызвать нас на бой».

Особенную проблему для японского высшего морского и сухопутного командования представляла собой могучая наземная крепость Порт — Артур. Стратегическую важность Порт — Артура японцы видели в том, что это была главная стоянка российского флота в данном регионе, из которой могли выйти российские устрашающие линкоры и крейсеры, способные сорвать операцию высадки императорской японской армии в Корее и Китае. Успех же Того в блокировании Порт — Артура позволял японцам незамедлительно овладеть портом Чемульпо — (точно так же, как это было в ходе войны Японии с Китаем в 1894 г.). Владение Чемульпо резко облегчало высадку японских войск на Корейском полуострове и в Маньчжурии. Но что будет, если адмирал Того не запрет русских в Порт — Артуре? Тогда высадка японцев в Чемульпо становилась чреватой большими осложнениями. Другой гаванью, где японцы могли высадиться в Корее, был Пусан (юго–восточное побережье Кореи, 700 км на северо–восток от Порт — Артура, но значительно ближе к Японии). Отсюда японские войска могли двинуться на корейскую столицу Сеул — после войны с Китаем японцы провели здесь железнодорожную линию.

Кодама, строго говоря, не хотел идти этим путем; его задачей было как можно скорее выйти к реке Ялу, пересечь ее и решить судьбу кампании решительными наступательными операциями в Восточном Китае, где–то между Порт — Артуром и Ляояном. У японцев, если они высадятся на континенте, было только два пути — победить или быть прижатыми к морю; это напоминало о Сципионе Африканском и сожженных кораблях второго века до нашей эры у стен Карфагена. Пусть японский солдат знает, что для выживания он должен победить. Ничьей быть не может. Отступление равно поражению.

Кодама видел всю большую картину, он предусмотрел многие неожиданности, он увидел главное и отсек второстепенные детали. Но план этот был рассчитан на быстрый успех. Любое промедление ослабляло его силу. Простота и японская аккуратность: Первая японская армия идет на Ялу, пересекает ее и вторгается в Маньчжурию. Вторая японская армия высаживается между Ялу и Порт — Артуром, угрожая главным линиям коммуникаций русских с юга и востока. Если Первая армия встречает сложности, Вторая идет ей на выручку. Японские стратеги при этом предпочитали не заходить слишком далеко и не планировать отдаленного будущего Порт — Артура и Сахалина. Так далеко мысль Кодамы не заходила. Непосредственное будущее императорской Японии зависело от успехов или поражений японской армии и флота. Он видел в качестве своей главной задачи пробиться в центр русских коммуникаций, к железной дороге, соединяющей Харбин с Порт — Артуром и Квантунским полуостровом.

Достоинством планирования Кодамы было то, что он реалистически оценил стратегическое значение Ляояна — старинного маньчжурского города, стоявшего на железнодорожной линии Порт — Артур — Харбин и ставшего главной базой–складом русской армии. Захватив эту базу японцы могли овладеть стратегической инициативой, подвоз из Европы был долговременным процессом.

У японцев не возникало «излишних вопросов» относительно того, что Корея или Китай могли не пожелать их видеть, что она могла протестовать против японского вмешательства. Японцы полагали, что корейцы — а позже и китайцы — подпишут любой договор, если японская армия прижмет их в столице и на побережье. Одним из важных обстоятельств было то, что Токио решил хотя бы формально соблюдать нейтралитет Китая. Пусть немецкий кайзер и русский царь говорят о «желтой опасности», на данном этапе Токио полагал, что важнее вести боевые действия на более дружественной территории — даже за счет упреков в «сговоре азиатов».

Внешний мир

Западному сознанию было трудно поверить, что после четырех столетий глобального триумфа Европе кто–то может противостоять — даже учитывая определенно незападный характер значительной части России, которую Петр Великий все же сделал лучшим учеником Запада.

В последний момент усилия по предотвращению войны предприняла верная союзница России — Франция, категорически не заинтересованная в уходе российской армии с германских границ на Дальний Восток. 6 января 1904 г. французское правительство предложило свое посредничество. Учитывая интересы своей европейской союзницы, Россия готова была сделать уступки в Корее, но она твердо придерживалась той точки зрения, что Маньчжурия находится вне зоны японских интересов.

Любопытна позиция Британии. С одной стороны, вооружив Японию наиболее современными кораблями, никто не сделал больше для подталкивания Токио к силовому разрешению противоречий, чем любая другая держава. Лондон обеспечил одиночество России, так как, согласно Договору с Японией 1902 г. грозил примкнуть к Японии в случае обзаведения России в конфликте с Японией военными союзниками. Японцы приватно в декабре 1903 г. задали британскому послу в Пекине сэру Эрнсту Сатоу вопрос, должны ли они воевать, и сэр Эрнст не оставил места сомнениям, он ударил по столу кулаком: «Да». Когда Сатоу спрашивали, почему, имея на то возможности, Англия, Америка, Франция не сдержали бросившуюся на Россию Японию, и британский посол отвечал, что не собирается рассуждать о глупостях, что Япония была абсолютно права. Он неизменно характеризовал наместника — адмирала Алексеева как нарушителя мира на Дальнем Востоке, как «склонного к постоянным осложнениям», как «склонного к угрозам миру на Дальнем Востоке».

С другой стороны, уже видя решимость японцев броситься на Россию, Лондон проявил некую сдержанность, не давая Японии новых денег, не спеша с ее фантастическими военно–морскими заказами. Частично такая позиция объясняется тем, что в Европе уже началась знаменитая «морская гонка дредноутов» между Британией и Германией. Британские дипломаты начинали задумываться, а так ли необходимо им геополитическое ослабление России, которое автоматически делает Германию силовым лидером континента? Конечный пересмотр британских — столетней давности — геополитических схем, когда Британия фактически вступит в русско–французский Антант кордиаль, произойдет позднее, но уже на этапе «выхода к барьеру» Японии и России в сознании англичан, как лучших дипломатов мира, возникли новые идеи, не позволявшие им полностью солидаризироваться с энергичной Японией.

• Предыдущая
• 28/131
• Следующая