Солярис. Эдем. Непобедимый (сборник) - Лем Станислав - Страница 63

– Это мы обдумаем, – сказал Координатор. – Что дальше?

– Необходимо привести в действие Защитника, – сказал Химик.

– Много на это понадобится времени? – повернулся Координатор к Инженеру.

– Не могу сказать. Без автоматов мы до Защитника даже не доберемся. Он весит четырнадцать тонн. Пусть Кибернетик скажет.

– Чтобы его проверить, два дня. Как минимум, – подчеркнул последнее слово Кибернетик. – Но сначала нужно привести в порядок автоматы.

– За это время ты приведешь в порядок все автоматы? – с сомнением спросил Координатор.

– Где там! Два дня у меня займет сам Защитник – после того как я запущу хотя бы один ремонтный автомат. А для этого мне нужен еще один, грузовой. Чтобы его проверить, опять-таки потребуется два дня. И учтите: я не знаю, удастся ли вообще его наладить.

– А нельзя ли вытащить из Защитника сердечник и установить его за временным экраном здесь, на холме, под защитой корпуса? – продолжал спрашивать Координатор.

Он взглянул на Физика. Тот покачал головой:

– Нет. Каждый полюс сердечника весит больше тонны. Кроме того, их не протащить через туннель.

– Туннель можно расширить.

– Они не пройдут в люк. А грузовой люк в пяти метрах над поверхностью и залит водой из лопнувшей кормовой цистерны, ты ведь знаешь.

– Ты проверил зараженность этой воды? – спросил Инженер.

– Да. Стронций, цезий, изотопы бария и все, что хочешь. Ее нельзя ни спустить – это заразило бы всю почву в радиусе четырехсот метров, – ни очистить, пока в антирадиаторах не будет исправных фильтров.

– А я не могу отремонтировать фильтры без микроавтоматов, – добавил Инженер.

Координатор, который переводил глаза с одного на другого, по мере того как они говорили, вступил в разговор:

– Список наших «невозможностей» велик, но это ничего. Хорошо, что мы его рассмотрели с этой стороны. Я думаю о вооружении. Значит, остаются мониторы, так?

– Какие это мониторы, – с оттенком раздражения сказал Инженер. – Незачем обманывать самих себя. Доктор поднял из-за них такой шум, как будто мы собирались начать тут атомную войну. Конечно, из них можно выбрасывать обогащенный раствор, но дальность действия не превышает семисот метров. Это ручные лейки, и ничего больше, да еще опасные для стреляющего, если на нем нет защитного скафандра. А скафандр весит сто тридцать килограммов.

– Конечно, у нас на борту все вещи страшно тяжелые, – сказал Координатор таким тоном, что никто не понял, насмехается он или нет. – Ты ведь хотел сделать расчет? – напомнил он Физику.

– Сделал. Есть еще такой вариант: два монитора, разнесенные на расстояние не меньше ста метров, стреляют так, чтобы обе выброшенные струи пересекались на цели. Тогда из обоих субкритических потоков образуется критическая масса, и происходит цепная реакция.

– Это хорошо для развлечения на полигоне, – заметил Химик. – Не представляю себе такой точности в полевых условиях.

– Выходит, у нас нет вообще никаких атомных мониторов? – удивился Кибернетик. Его охватила злость. – Так для чего же была вся эта дискуссия, спор, ссора: должны ли мы выступать вооруженными до зубов или нет? Мы что, просто развлекаемся?

– Я согласен, что мы многое делаем не подумав, – сказал по-прежнему спокойно Координатор. – Делали до сих пор. Но больше мы не можем позволить себе такой роскоши. Все не совсем так, как ты говоришь, – он смотрел на Кибернетика, – потому что существует первый вариант использования мониторов: выброс половины содержимого резервуара. Тогда произойдет взрыв. Но нужно стрелять из хорошего укрытия и всегда на максимальную дальность.

– Значит, перед тем как открывать огонь, нужно закопаться на метр вглубь, так?

– Самое меньшее на полтора метра, с двухметровым бруствером, – вмешался Физик.

– Ну это хорошо в позиционной войне. В экспедициях это бессмысленно, – пренебрежительно сказал Химик.

– Ты забываешь о нашем положении, – отпарировал Координатор. – Если не будет другого выхода, один человек с монитором прикроет отступление остальных.

– А! Без всяких метровых насыпей?

– Если не будет времени – без.

Помолчали.

– Сколько у нас еще годной для употребления воды? – спросил Кибернетик.

– Неполных тысяча двести литров.

– Это очень мало.

– Очень мало.

– Теперь прошу делать конкретные предложения, – заговорил Координатор. На белой повязке у него проступило красное пятнышко. – Наша цель – спасти себя и… обитателей планеты.

Стало тихо. Вдруг все головы повернулись в одну сторону. Из-за стены доносилась приглушенная музыка. Медленные такты знакомой им всем мелодии.

– Аппарат уцелел?.. – удивленно шепнул Кибернетик.

Никто не ответил.

– Я жду, – напомнил Координатор. – Нет предложений? В связи с этим принимаю решение: экспедиции будут продолжаться. Если удастся установить контакт в благоприятных условиях, сделаем все возможное для взаимопонимания. Наш запас воды чрезвычайно мал. Из-за отсутствия транспортных средств мы не можем его пополнить немедленно. Поэтому придется разделиться. Половина экипажа будет работать в ракете, другая половина – исследовать территорию. Завтра приступим к ремонту вездехода и сборке мониторов. Если успеем, уже вечером предпримем экспедицию на колесах. Кто хочет что-нибудь сказать?

– Я, – отозвался Инженер.

Скорчившись, уткнув лицо в ладони, он, казалось, смотрел на пол сквозь щели между пальцами.

– Пусть Доктор останется в ракете…

– Почему? – удивился Кибернетик.

Все остальные поняли.

– Он… не предпримет ничего против нас… если ты это имеешь в виду, – медленно, осторожно подбирая слова, сказал Координатор. Красное пятно на его повязке немного увеличилось. – Ты ошибаешься, думая…

– Он… нельзя ли его позвать? Я не хотел бы так…

– Говори, – сказал Координатор.

– Вы знаете, что он сделал там… на этом заводе. Он мог погибнуть.

– Да. Но… он один помог мне… разбросать… – Координатор не кончил.

– Это правда, – согласился Инженер. Он не отрывал рук от лица. – Считайте, что я ничего не сказал.

– Кто еще хочет сказать? – Координатор слегка выпрямился, поднес руку к голове, притронулся к повязке и посмотрел на пальцы.

Музыка за стеной все еще играла.

– Здесь или там – неизвестно, где мы столкнемся с ними раньше, – понизив голос, сказал Физик Инженеру.

– Бросим жребий? – спросил Химик.

– Это невозможно; оставаться всегда должны те, у кого на корабле есть работа, то есть специалисты, – сказал Координатор.

Он медленно, как-то неуверенно привстал и вдруг покачнулся. Инженер подскочил, поддержал его, заглянул в лицо.

– Ребята, – сказал он.

Физик обнял Координатора с другой стороны. Координатор позволил им себя поднять. Остальные раскладывали на полу подушки.

– Не хочу лежать, – сказал Координатор, закрыв глаза. – Помогите мне. Спасибо. Это ничего, кажется, шов разошелся.

– Сейчас будет тихо, – сказал Химик и пошел к двери.

Координатор широко открыл глаза:

– Нет, нет, что ты, пусть играет…

Кто-то позвал Доктора. Он сменил повязку, наложил дополнительные скобы и дал Координатору какие-то укрепляющие порошки. Потом все улеглись в библиотеке. Было уже около двух ночи, когда они наконец погасили свет, и на корабле воцарилась тишина.

На следующий день с утра Физик с Инженером откачали из резерва реактора четыре литра обогащенного раствора урановых солей. Свинцовый контейнер с тяжелой жидкостью стоял посреди уже приведенной в порядок лаборатории. Физик и Инженер работали в неуклюже раздутых пластиковых защитных костюмах и в капюшонах с кислородными масками. Они тщательно отмеряли мензуркой порции ценной жидкости, старясь не пролить ни капли. Для того чтобы началась цепная реакция, было достаточно четырех кубиков раствора. Зарядными устройствами мониторов, укрепленных в штативах на столе, служили специально вытянутые капиллярные трубки из свинцового стекла. Окончив работу, Инженер счетчиком Гейгера проверил герметичность, поворачивая и встряхивая каждый монитор. Утечки не было.