Выбери любимый жанр

Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Лукашевич Денис - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Как известно любому колдуну, вода смывает все следы, в том числе и магические. Цверг разочарованно потянул воздух крупным пористым носом – не осталось даже запаха. Оставалось либо сдаться, либо начинать шевелить мозгами. Шевелить мозгами было тяжело, но, как известно, если гному предложить сдаться, то это значит нанести тому смертельное оскорбление, которое смывалось исключительно кровью.

Шмиттельварденгроу вернулся в свою пещеру, угрюмо сел за старый, бугристый от многочисленных ножевых шрамов стол и вперился в мутную бутыль из-под самогона. Мысли ворочались тяжело, постоянно сталкиваясь друг об друга с глухим звуком и редко несли хоть какое-нибудь рациональное зерно. В таких случаях обычно помогала чарка чего-нибудь горячительного, но все запасы цверг успел осушить еще раньше.

Однако, несмотря на все препятствия, мысли постепенно упорядочились, потекли ровным потоком, а в голове из разрозненных кусочков как мозаика стала складываться единая картина.

Гоблины. Длинноухие обычно не вмешиваются в дела людей, троллей и прочих светлых рас, потому что, как известно каждому, они приходились дальними родственниками побережным оркам, а значит, в их крови могла присутствовать и толика Тьмы. Нынче им то и дело приходилось доказывать, что на самом деле все обстоит иначе и более верных делу Свету проходимцев больше нельзя было найти. И хитростью гоблины могли уделать любого из Громадин — по крайней мере, они так сами считали.

Цверг стал перебирать в голове всех влиятельных и богатых гоблинов, которых он знал. Круг подозреваемых резко сократился. И первое место в нем занимал гоблин Джеремия Глазастый, он же — Глазастик. Пренепреятнейшая личность, однако, не стоило забывать, что и сам Шмиттельварденгроу не пользовался особым почетом, так что общаться приходилось. По крайней мере, из-за того, что он снабжал гнома выпивкой за те крохи, что удавалось стянуть у крестьян. Вспомнилось одновременно и то, как курьер от Джеремия — тоже, между прочим, гоблин — с подозрительным любопытством оглядывался в пещере цверга. Видать, примеривался, как сподручнее проникнуть.

- Ну что ж, Глазастик! – пробормотал цверг, все также буравя взглядом пустую бутыль. – Ты совершил большую ошибку, раз решил обворовать меня. А я ошибки не прощаю.

Гном поднялся из-за стола и спустился в замаскированный проход, ведущий в сокровищницу. Правда, от маскировки после нашествия гоблинов осталась лишь рваная циновка, зашвырнутая в угол. Сокровищница была неприятно пуста, лишь всякий хлам валялся по углам, который и стоило убрать уже давным-давно, да руки никак не доходили. Посеред сокровищницы на собственном пьедестале, грубо тесаном из массивного валуна, серого гранита с черными прожилками обсидиана, таинственно сиял Головоруб – монструозная секира, украшенная многочисленными барельефами демонических рож и черепов. Сиял он тоже своеобразно: от него не исходило никакого света, наоборот, казалось, он вбирал в себя свет от прогоревших факелов, напитывался тьмой. Ежели свет освещал, то этот наоборот, погружал окружающее в тесный сумрак. Рукоять из того же черного металла была отполирована до блеска многочисленными касаниями и снова просилась в руки, дабы испить крови врагов, как когда-то раньше. Лезвие покрывала густая вязь фигур, изображавших сцены самого изощренного насилия и смертоубийства, скалились отвратные рожи, выполненные с потрясающими искусством и реализмом. Рисунок стекал с лезвия и на рукоять, превращаясь в рубчатые выступы, удобные и для одноручного, так и для обоеручного хвата. Заканчивались рожи острым, чуть искривленным шипом, удобным для добивания уже поверженных противников.

Шмиттельварденгроу осторожно снял секиру со стены и взвесил в руках. Несмотря на размеры, она была невероятно легкой, а лезвие было все также остро, как в тот день, когда великий мастер Доннермагнустру выковал ее.

- Заждалась, дорогая моя, - шептал как живому существу цверг. – Ничего, скоро я дам тебе отведать сладкой крови моих врагов.

Гном поднялся к себе, отыскал в куче тряпок более-менее целый клетчатый плед и тщательно обернул им Головоруб. С помощью обрезка веревки он изготовил лямку и закинул секиру за спину. Сверху он накинул походный плащ, прорванный в нескольких местах и грубо зашитый кусками мешковины. Несколько ножей уютно устроились на поясе. Последний раз оправившись, цверг оглянулся назад в темный уютный зев родной пещеры. Почему-то появилось ощущение, что вернется он сюда не скоро, но сомнения были не свойственны Шмиттельварденгроу. Поэтому он, накинув капюшон, и, как уже век назад, когда он был молод, силен, а Головоруб только-только обживался в его руках, решительно шагнул наружу. А дождь продолжал лить как из ведра и вскоре скрыл плотную коренастую фигуру.

3.

Конечно же, Эратия не ограничивалась низменной плодородной равниной, что окружала Ведьмин Яр, и могла удивить чужестранца многими чудесами, например, белоснежными башнями златоглавного Торгмара, королевской столицы, оседлавшей излучину могучей Торы, или многоголосым портом в Умбриэне, где, если верить очевидцам, мачты причаливших кораблей торчали так часто, что напоминали лес, выросший в море. Однако, здесь Королевство вряд ли что могло предложить взыскательному взору: бесконечные заплаты чересполосицы, одинокие хуторы, небольшие деревеньки и мелкие, никому не нужные городки, оживавшие только во время осенних ярмарок. Здесь не проходили торговые шляхи, не велись яростные сражения Темных войн и не рождались великие царедворцы. И земля сия называлась по старинной традиции Левандией. Главным и крупнейшим поселением в Левандии числился городок на пару тысяч жителей Ведьмин Яр, получивший свое название из-за мутной старинной историей со зловредной колдуньей, благородным героем и, само собой, красивой принцессой, от которых, если верить истории, и происходил род баронов Левандийских — местных господарей. По некоторым версиям сразу от всех троих.

Как не раз упоминал сам Глазастик, обретался он в Ведьмином Яре, что размещался в десяти милях к северу от пещеры Шмиттельварденгроу. Топать было далеко, поэтому цверг, не мешкая, зашагал по направлению к городу по размокшей от дождя дороге. Или вернее — тропке, разбитой телегами и самотканой крестьянской обувкой. Осенний ливень вымыл из окружающего все краски, оставив лишь различные оттенки серого, что, на самом деле, не шибко мешало цвергу: он, как и все представители его народа, с трудом различал цвета, да и то самые яркие и отчетливые. Например, цвета крови. Уж ее оттенки цверг различал отлично.

Вдоль дороги выстроились в ряд деревья, тоскливо покачивавшие голыми ветвями. Опавшие листья уже давно лишилась своих сверкающих драгоценных цветов и превратились в грязно-серое месиво, отвратительно чавкающее под ногами. Вокруг простирались унылые поля, заканчиваясь у горизонта голубой полоской леса. Кое-где курились сизые дымки редких хуторов и деревень. Эратийская осень уныла, как и всякая осень средней полосы.

Пару раз цверг встречал по дороге крестьянские телеги, запряженные флегматичными тарквиниями. Возницы не обращали никакого внимания на одинокую фигуру, закутанную в плащ, и проезжали мимо, благо незнакомец не просился на подводу и не клянчил медяк на прокорм. Шмитт продолжал идти, пропуская телеги, груженные брюквой и свеклой и опустив глаза к земле. Иногда он бормотал под нос проклятия, тряс кулаком и выкрикивал проклятья, вызывая испуг у случайных прохожих. Те старались обходить незнакомца стороной: кто знает, что у юродивого на уме. Авось, и напророчествует чего дурного...

Что-то блеснуло в бурой дорожной грязи. Гном остановился и, запустив в грязь толстые заскорузлые пальцы, извлек золотую монету с гордым профилем древнего императора. Довольная ухмылка промелькнула на сумрачном лице цверга.

- Ой, а шо вы там нашли, сударь? – раздался прямо над ухом хриплый мужской голос. – Дык енто ж монета, цельного злата. Думается мне, сударь, та самая, шо я потерял по прошлой недельке! Ну ведомо, сударь, как оно бывает: напился, пальцев не чувствуешь — в руках не то, что монета — кружка не держится!

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело