Дело Кристофера (СИ) - Гейл Александра - Страница 29

Каждая ступенька подобна альпинистскому подъему. Только им тяжело физически, а мне — морально. Ведь я понятия не имею о том, что ждет меня наверху. Клегг намеренно не сказал мне, чем закончился разговор, дал время все еще раз переосмыслить, но я так и не приблизилась к разгадке.

Я нажимаю на ручку, и дверь распахивается.

— Джо? Это ты? — слышу я голос Брюса, и мое сердце разбивается. Он выходит из кухни. Трезвый и встревоженный. — Я… я боялся, что ты не придешь.

— Тем не менее, я пришла, — сухо выдавливаю я.

— Был Роберт…

— Я знаю. Он пришел по моей просьбе. — Я обхватываю себя руками, цепляюсь пальцами за грубую ткань жакета.

— Он хороший мужик. — Роберта Клегга я бы назвала как угодно, но не мужиком. Вообще-то трудно назвать профессора университета мужиком. Но для Брюса, полагаю, это какой-то знак качества. Он военный.

— И это я тоже знаю. Но тебе это оказалось почему-то не интересно! — кричу я, не сдержавшись. — Как ты мог оскорбить их с Мадлен?! Ладно меня, в свой адрес я чудес уже не жду, но их… Это отвратительно. Это худшее, что ты мог сделать!

— Прости. Я просто не знаю, просто иногда я так злюсь… и хочется кого-нибудь обидеть, но кроме тебя вокруг никого.

Эти слова меня не слишком удивляют. Видимо, такова человеческая природа. При невозможности дать сдачу тому, кто того действительно заслуживает, мы бьем людей, которые рядом. Или не людей. Например, Франсин… Понимаю. К сожалению, как бы ни было грустно, я его понимаю.

— Я предлагаю попробовать снова, — тихо говорит он.

Я не могу. Нет, наверное, я все-таки не могу. Брюс взрослый человек, и его побег, объективно говоря, не моя вина, скорее моего отца, а я устала расхлебывать последствия этот идиотизма. Я не должна, не обязана. У меня своя жизнь. Я взрослый работающий человек, я запросто выживу одна. Даже если денег на собственное жилье не наскрести, можно заложить кольцо и продать машину…

В этот момент раздается звонок. Я беру сотовый, поворачиваю дисплей к себе и вижу, что это Шон. Что ему может быть нужно? В смысле сейчас, а не в долгосрочной перспективе. Хотя, возможно, его намерения и не отличаются. Отличное напоминание! Главное, своевременное. И заключается оно в том, что Картер обладает уникальной способностью ставить мне ульмитатумы и заставлять не видеть выходов, кроме того, который предлагает он сам. И где же из двух зол меньшее? Я сбрасываю звонок и устало смотрю на Брюса. Вот он — мой выход. И дело не в наличии кольца на пальце, а в том, что либо я сама изменяю свое отношение к происходящему, либо так всегда и буду оборачиваться на Шона Картера.

— Да. Я принимаю твое предложение, — говорю я Брюсу. И памятуя о словах Картера о нашей с Брюсом помолвке, ничего к этому не добавляю. Это будет тяжело. Но оно будет.

Соблазн. Я много знаю о соблазнах, и это меня пугает. Разумеется, я говорю о Брюсе. Теперь он не берется за бутылку, но мой страх это не искоренило. И я всячески стараюсь избавить его от соблазна. Но это непросто. В магазин он больше не ходит, этим занимаюсь я сама. И мы подстроили друг под друга расписание так, чтобы я он как можно меньше времени был один. Ой, точнее мы были вместе, конечно, именно так. Но, как вы, наверное, уже поняли, правда заключается в том, что я просто боюсь оставлять его надолго одного. Когда у меня совсем нет сил выносить текущее положение дел, я подмешиваю Брюсу в еду снотворное и ухожу из квартирки с зелеными стенами по своим делам. Также, чтобы "еще больше времени проводить вместе", я учусь программировать под звук работающего телевизора. То есть не покидаю пределов комнаты, в которой сидит Брюс. Разумеется, о том, чтобы задержаться на работе, даже мыслей не возникает. Я даже в душ боюсь уходить, пока он не лег спать. Ведь иначе у него может оказаться где-то припрятана бутылка, и тогда я снова буду вынуждена спать на кухне. Больше не доверяю ему даже в малом. Да. Вот такая я истеричка.

Вы, думаю, догадываетесь к чему это ведет, да? Выходя на улицу я вздрагиваю от каждого шороха, а по ночам я лихорадочно работаю, чтобы успевать делать хоть что-то. Я не помню, когда в последний раз высыпалась. И если я когда-то там боялась, что мне не будет хватать огня в наших с Брюсом отношениях, то теперь даже забыла что такое влечение. Мне бы наскрести силы на студентов и коды для Бабочек. И уж об энтузиазме я слышу разве что от Энрике Каддини.

Я иду по коридору на автопилоте. Студенты уже ко мне привыкли и прониклись. У меня не бывает хорошего настроения, я устраиваю демонстративные экзекуции и все еще ношу статус подружки ректора. О последнем мне услужливо напоминает наша секретарь кафедры — та еще сплетница. Короче, ныне у меня на парах не болтают, дабы не получить уникальный билет на ловлю доктора Конелл в стенах университета ровно в отведенные для работы часы.

— Мисс Адамс, ректор здесь? — После того злосчастного сброшенного звонка Шон от меня отстал. У него талант угадывать мои настроения, теперь мы видимся разве что мельком. И это наш первый разговор за многие дни.

— Да, проходите, мисс Конелл.

Она все еще зовет меня мисс. Я ее не виню. Трудно, полагаю, называть доктором девицу, чьи стоны ты четыре года кряду слушал из-за стенки, отделяющей тебя от кабинета начальника. Наивно полагать, что она нас ни разу не обнаружила.

С моим новым образом жизни проект я, разумеется, просрочила. Но раз Шон не вышвырнул меня из Бабочек сразу, решила, что обойдется. Захожу в кабинет ректора и кладу на стол флэшку. Мизинцами я изображаю что-то вроде крыльев бабочки.

— С кодом ты опоздала, — сухо сообщает мне Картер.

— Да, — не отрицаю я.

— И сбрасываешь мои звонки.

— Это было всего однажды, и я не могла говорить…

— И перезвонить ты тоже не могла. — Благо, дальше тему он не развивает, просто хватает флэшку и вставляет ее в компьютер. Стою и жду вердикта, а уголки губ Шона по мере изучения материала опускаются все ниже.

— Ты переделала код.

— Да.

— Мне не нравится.

— А мне пофигу. Я не собираюсь изворачиваться так и эдак только потому что код написал ты!

— Естественно, тебе не будет хватать времени, если ты начнешь все переписывать с нуля. И заметь, раньше ты каким-то образом ухитрялась работать с тем, что есть!

— Это было три года назад. Все изменилось.

Он молчит и смотрит на меня. Видимо, ищет подтексты. Я и сама не уверена, что их нет. Мне хочется его разозлить, взбесить, только не оставлять равнодушным…

— Тяжелая неделька, Джо? Выглядишь ужасно, — резко меняет он тему. Я от его слов вздрагиваю, казалось, на мне столько макияжа, что… — Никакой тональник не скроет это отчаяние в глазах.

— По-моему у тебя галлюцинации, — улыбаюсь я, хлопая ресницами.

— Как скажешь, код пошлю тестировщикам, — сообщает он. — Деньги получишь по итогам их работы.

Почему-то после этих слов у меня случается разрыв шаблона. Нет, разумеется, я ожидала, что он мне за работу заплатит, но просто мы никогда — вообще никогда — не обсуждали финансовые вопросы, а тут вдруг… Пока я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью, он добавляет.

— И, Конелл, я бы советовал тебе переехать в более надежный район города.

Я снова моргаю. Неужели он в курсе, в каких условиях мы с Брюсом обитаем? Я киваю и вылетаю за дверь. Не знаю почему, но эта мысль меня адски смущает, и я даже думать не хочу о причинах. Но только когда я закрываю за собой дверь приемной и вдруг понимаю, что он посоветовал переехать мне, а не нам. И район, где стоит его дом, может и далекий, но благонадежнее некуда…

В тот день, когда Шон отдает мне карточку за проект, сказав, что тестировщики одобрили код, я сразу иду к банкомату. Потому что мне крайне интересны две вещи: сколько он перевел и хватит ли мне на "более благонадежный райончик". Карточка красивая, платиновая, с выбитыми буквами моего имени. Я никогда раньше не держала в руках платиновую карту, мне даже чуточку страшно доставать ее из кошелька, потому что сзади в очереди стоит мужчина, который меня сантиметров на двадцать выше, а в плечах втрое шире. Может быть, делать для меня такую красотищу было со стороны Шона ошибкой? Старательно прикрываю ее ладошкой, жалея, что никогда не училась искусству фокусника. Но все меркнет по сравнению с тем моментом, когда я вижу цифру на распечатанном чеке. Мне определенно хватит на квартирку. Я смотрю в чек очень долго, пока сзади не начинается раздраженное покашливание, только тогда я сминаю в руке доказательства того, что грабить меня смысл имеет, и ухожу.