Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 31

— Ты кого‑то…

— Я рисовать не умею. А ты его и не видел, — Яна прикусила губу. — Ааша умничка, но одну ее не отпустишь. Рошер, ты тут побудешь до моего возвращения?

— Откуда?

— От Аэлены.

— долго?

— Минут двадцать туда, три, оттуда… час, не больше. Кайта Радея, он посидит тихо, его никто лишний раз не увидит, чтобы внимания не привлекать, а вам все безопаснее до возвращения мужа. И я скоро вернусь.

Радея вздохнула.

Жемчуг.

Рошшер.

Рошер.

Опять жемчуг.

Второе перевесило.

— Пусть только сидит, где его не видно.

— как скажете, кайта.

— а ты?

— А я мигом к Аэлене и вернусь.

Яны хватило на то, чтобы выйти из домика, как приличный человек. И даже дойти до конца улицы. А вот там…

Прыгнуть на спину волчице, вцепиться в густую шерсть обеими руками…

— К Аэлене, милая! Давай, Ааша…

И только кончик черного хвоста мелькнул за углом.

— Аэлена! Ты где!?

Яна влетела в дом вихрем. Ураганом.

— Яна? Я тут, что случилось!?

— мне срочно нужен портрет Диолата. Хоть карандашом на бумаге набросай! Скорее!

Яну всю трясло от возбуждения. А вдруг!?

— Сейчас… э… Яна…

— Нархи — ро? А зачем вам портрет Диолата? Надоело на волков любоваться?

Голос был ленивым и ехидным. Яна перевела взгляд с Аэлены на его обладателя — и едва не зашипела от удивления.

— Вы!?

— Ты!?

Мужчина начал приподниматься из кресла.

— Ах ты…

— Ааша! Вам штанов пока хватает… к портному не обращались?

В кресле, в гостиной Аэлены сидел тот самый мужчина, который так неудачно для своих штанов толкнул нархи — ро на улице.

— Гарт, вы знакомы? — искренне удивилась Аэлена.

— Нет. Кана не соизволила представиться, — процедил мужчина.

— по — моему меня вообще приняли за мужчину, — пожала плечами Яна. — Но если вы настаиваете — лайри Тайяна э´Лесс Риккэр. К услугам лары Аэлены.

— Судя по вашему воплю?

— А вы не судите — и вас не осудят, — показала зубы Тайяна.

— Да, действительно. Я все понимаю, вы только что из леса…

Произносилось это таким тоном, словно Тайяна с елки слезла, оставив на ней хвост.

— Гарт! — вмешалась Аэлена. Но Яна и сама могла постоять за себя.

— Да, я в лесу к другим манерам привыкла. Там меня никто не толкал…

— Это еще кто кого толкнул?

— Извинилась? Было! Ну и что еще надо?

— компенсацию? — ехидно предположил мужчина.

— Могу заказать вам новые штаны. Из нормальной ткани, а то в той у волчицы зубы увязли, — Яна выглядела невинно. — Только размеры скажите, а то вдруг самомнение не поместится.

— А вы не хотите снять мерки?

— Могу попросить Аашу. Мерки, шкурки — это к ней…

Аэлена молча уселась к столу — и карандаш забегал по бумаге. И то, и другое у нее было всегда под рукой, как и у любого художника. А мало ли что захочется зарисовать? Причем — срочно, пока не забыла?

Надо ловить момент…

— А без волчицы вы на что способны, лайри?

— На все, — спокойно проинформировала Яна. — Что не карается законом.

— Законом людей — или Леса?

— Обоими…

— Яна, вот возьми.

Аэлена отчетливо поняла, что если не развести спорщиков, они так и будут ругаться. И чем это еще закончится? И принесло же Гарта именно сегодня!

Вообще, деверя она любила, ценила и всегда была рада видеть. Но… где, во имя Четырехликого, он умудрился сцепиться с Яной!? Да еще так?

Обычно от Гарта можно было добиться только ледяного презрения, а тут — извольте получить!

— спасибо, Аэлена. Ты чудо.

Яна сунула листок в карман — и рванула обратно на улицу, краем уха еще услышав:

— И что это малолетнее хамье делает в твоем доме, Аэла?

Хамье?

Ну, ты в следующий раз штанами не отделаешься, гад!

А что этот случай представится — Яна и не сомневалась. Как и в том, что гад получит от Аэлены достойный ответ.

Радея долго вглядывалась в рисунок, но потом покачала головой.

— Не знаю. Вроде и похож, а вроде и нет. У того волосы темнее были, щеки как потолще, бородка… не могу сказать.

Яна и Рошер молчали, пока не вышли за порог 'гостеприимного' дома. Прорвало их только в городском саду.

— Думаешь, это Диолат?

— а кто еще? Похож же…

— А если это старший брат?

— нет у него братьев… наверное. Узнать надо. И потом, Яна, ты в людских хитростях настолько не разбираешься. А ведь все это… волосы покрасить и смыть — час, бородку приклеить — минута…

— Щеки отъесть?

— Со щеками и того проще. Есть специальные пластинки, ими комедианты пользуются. Засовывают в рот — и щеки дуются, и голос меняется.

— Вот оно как… не знала. Но как тогда быть?

— А вот тут я уже не знаю. Радея — не свидетель.

— И цена ей — медяк. Если мы к градоправителю с этим придем — нас на смех поднимут.

— К тому же — зачем Диолату смерть Аэлены?

Яна потерла лоб.

— Не знаю. И кто эта загадочная женщина? Рошер, а может быть так, что на одну семью нацелилось двое злодеев с разными интересами?

— У нас все может быть.

— и так одновременно? Странно это… а вместе они действовать не могут?

— Яна, я допускаю все. Но…. зачем!? Что могла сделать Аэлена? И этой женщине, и Диолату? Понимаешь, она же совершенно безобидна! Вся в своих картинах, семье, доме… даже любовника нет, я‑то знаю.

Яна не стала спрашивать — откуда. Знает? Значит, так оно и есть.

— Значит, есть что‑то, чего мы не знаем. Рошер, а откуда вы знакомы?

— Мы на одной улице жили в детстве. Ну и лет шесть назад…

— Шесть лет? А переехала она во сколько?

Рошер задумался.

— знаешь, ей лет пятнадцать тогда было…

— И сколько ты ее не видел?

— да тоже лет шесть — семь.

— и что с ней было за эти годы? Знаешь?

— Э… нет.

— а если навести справки? Ты же завтра идешь в управу…

— Ты в чем‑то подозреваешь Аэлену?

Яна замотала головой.

— Да нет же! Рошер, ты не понял! Просто у любого человека есть то, что он будет скрывать от всех. А может, в этом и есть разгадка? Или бывает так, что кто‑то кому‑то переходит дорогу — и даже не замечает. У меня мама так… не важно! Но страдают из‑за этого невинные люди! Понимаешь?

— Думаешь, Аэлена что‑то упускает в своей жизни, а мы не видим концов?

— Вот!

— ладно, я попробую узнать. Бедные мои уши…

— А я попробую зайти с другой стороны. Ты знаешь, что там за кабак? Который нам называла Радея?

- 'Плавунец'. Гадкое местечко. Гнилое.

— А сходить туда придется.

— то есть?!

— Радею я видела. Смогу изобразить. Волосы затемню, глаза накрашу, чтобы похоже было…

— ты нархи — ро, это не спрячешь.

— под плащом? Поговорим с Аэленой, она художница, поможет. И передам записку для неизвестного. Назначу ему встречу.

— Хм — м… рискуешь.

— И Радеей тоже. Думаешь, я не понимаю, что ее могут убить?

— Понимаешь. И не жалко тебе ее?

— Аэлену мне больше жалко. Слушай, а кто такой Гарт?

— Гарт… а что вдруг?

— да он сегодня был у Аэлены.

— Такой… примерно как я, темноволосый…

— Ну да.

— Так это брат ее мужа. Младший. Они вроде как дружат и хорошо, он, небось, зашел племянников повидать.

Яна застонала. Вот брата нам и не хватало для полного счастья! Да чтоб ему… чтоб его Ааша три раза покусала!

Вот ведь… вляпалась!

Аэлена сейчас думала примерно то же самое. Гарт ругался.

Вдохновенно и изобретательно, как это могут только истинные аристократы — вроде и слова грубого тебе не сказали, а все равно сидишь дурак — дураком.

— Я понимаю, что нархи — ро — это экзотика! Но зачем тащить в дом всякое… отребье?

— Не буду ж я бегать к ней на другой конец города каждый раз, когда накатит вдохновение?

— а брат знает?

— приедет — расскажу. А что у вас случилось с Яной?