Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 8

Мужчина сдвигает брови.

— Вот тебе мои слова, крылатая. Если пройдешь свой путь до конца — сможешь вернуть себе то, что потеряла ваша раса. Завтра ты выйдешь из нашего храма — и пойдешь, куда поведет тебя твоя подруга. Ничего не бойся и не отступай. Все будет хорошо.

— Но бескорыстно мы сейчас помочь не можем, — голос женщины звенит струной и отдается низким рокотом горного потока. — Раз в год ты должна будешь пролить кровь в огонь и вспомнить нас. Обещай! Ты, а потом и твои дети…

Таййяна пожимает плечами.

Если рано или поздно у нее будут дети — почему бы нет?

— Обещаю. Раз в год, в этот день…

— А чтобы ты не забыла….

Руку, там, где она ее надрезала, словно огнем печет. Тайяна наблюдает, как запястье охватывает вязь замысловатой татуировки. Словно змея переплелась с цветами и ветвями.

Красиво…

— Я не забуду.

Мужчина и женщина отступают, возвращаются на свой пьедестал, расплываются в сумерках Храма.

И до самого утра Тайяна спит без сновидений.

Она и не подозревает, что по ее вине сейчас не спят две трети населения Леса.

ЧП?!

Таких слов в Лесу не знали, а то бы точно согласились!

Да еще какое!

Шок! Скандал! Разрыв реальности!

Жизнь нархи — ро — это Лес. И обычно они счастливы на своем месте. Живут, рожают детей, мечтают о крыльях — и не бегут из родного дома. Тем более — так. Через Разлом!

Это же верная смерть!

Но почему!?

Жрецы взволновались! Говорят, лиха беда начало! Ну так не станет ли это первой бедой? А если все так повадятся бегать от предназначения? Никакого Леса не напасешься! Одна сбежит, вторая…

Ночью с постели были подняты родители Тайяны, как были, в ночных сорочках, встречая гостей.

Весс д´Тараш Каран, один из верховных жрецов, лично явился к ним в дом.

— Лесс, Линаара… не могу сказать вам доброй ночи. Я к вам по очень серьезному поводу.

— Тайяна?

Линаара прижала руку к груди.

— Она сбежала. И по всем признакам — похоже, что в Разлом.

— Лес Великий!

Женщина осела на пол в глубоком обмороке. Следующие десять минут ее просто приводили в чувство. Махали под носом жженными перьями, брызгали водой, наконец Линаара открыла глаза и села.

— Моя дочка! Моя бедная девочка!

— Что подвигло ее на этот шаг?

И вот тут сработал материнский инстинкт. Своего ребенка надо защитить любой ценой, это ведь твое, кровное, родное.

— Ваш сын, Весс.

— Шет? При чем тут он?

— При помолвке, — ядовито сообщила Линаара. Сначала она была ошеломлена, но потом — потом она чуть опомнилась. Тайяна неглупа и во вред себе ничего не сделает. Поэтому надо повернуть дело так, что если ее найдут, она окажется… ну, если и не невиновной, то хотя бы чьей‑то жертвой.

Чьей?

А чего далеко искать?

— Да, скоро их свадьба. Но вроде бы молодые были не против?

— Ваш сынок. Тайяну поставили перед фактом.

— Вас, нара, тоже выдали замуж за нархи — ро, которого вы ранее не видели. И ваш союз счастлив. Разве нет?

— Так в том и дело, что я Лесса не видела. А вот Тайяна имела несчастье познакомиться с худшими сторонами вашего сынка.

— Вот как?

Конечно, Тайяна не рассказала ничего матери. Как и многим девочкам в такой ситуации, ей было стыдно. Умом она понимала, что не виновата в насилии, а вот сердцем… стыдом… а вдруг это я так поступаю, что он может… Вдруг я дала повод?

Те самые ужасные слова, благодаря которым от возмездия ушел не один насильник.

Но вытащить подробности из ее подруг было несложно. И сложить несколько фактов вместе — тоже. Линаара была неглупа, она видела, что из Шета может получиться неплохой муж. Вот перебесится, перегуляет и будет сидеть на коврике рядом с женой, Тайяна его бы выдрессировала, способности у нее были, а волк там, или муж…

Но раз уж девочка решилась на такой отчаянный поступок…

— Ваш сынок позволил себе лишнее до свадьбы. Настолько лишнее, что это повергло девочку в шок — и она решила бежать хоть куда, лишь бы с ним не встречаться. Сначала — к моей сестре, а там уж… что произошло там — я не знаю. Но уверена, что Тайяна сбежала не просто так.

— Вы видели мою дочь и разговаривали с ней. Она разумна и рассудительна, — вступил Лесс. — Просто так Тайяна не стала бы срываться с места, рискуя своей жизнью. Но если это ваш сынок…

— С Шетараном я сам разберусь.

— Лучше вы, чем я. Не хотелось бы в изгнание.

Намек Весс понял. В изгнание могли отправиться нархи — ро, убившие сородича.

— Я поговорю с ним — и если он виновен, он понесет наказание.

— Это вернет мне дочь? — Линаара сверкала зелеными глазами не хуже пантеры.

— Мы устанавливаем патрулирование на границе с Разломом. Если Тайяна сможет выйти оттуда, конечно же, она вернется в родной дом.

— Если…

— Я мало общался с девочкой. Но надеюсь, что умом она пошла в свою мать — и скоро мы увидим ее.

— Погуляет и вернется?

Линаара верила с трудом.

— Утром я еду к сестре. Пусть Таалейн расскажет мне, что случилось с моей девочкой!

— Я думаю, начать собираться надо сейчас, чтобы мы выехали утром. И попрошу Диль присмотреть за нашими сорванцами.

Линаара кивнула — и жрецу ничего не оставалось, как удалиться.

— Что могло случиться с Тайяной? Она обычно такая рассудительная?

— Поговорим с твоей сестрой — и узнаем.

— Если это Таалейн… я ей крылья вырву!

— Лина, мы хорошо воспитали нашу девочку. Что бы ее ни толкнуло на этот поступок — у меня есть подозрения, что в Разломе только ее следы.

Линаара посмотрела на мужа. Тот улыбнулся.

— Если бы я хотел сбежать — я бы так и поступил, и пока меня будут искать в Разломе, я успею добраться до Болота, а то и перейти его.

— Это тоже смерть.

— Необязательно. С ней наверняка Ааша.

— Да, конечно, — Линаара чуть успокоилась.

Обидеть ее девочку легко. Но обидеть маленькую нархи — ро, рядом с которой стоит волчица, втрое тяжелее хозяйки и намного зубастее? О, это уже другой вопрос.

— Будем надеяться на лучшее.

Вернувшись домой, Весс без лишних раздумий поднял с постели сына.

— А ну вставай, сопляк!

Шет недовольно уставился на отца — и пришлось немного помочь ему. Стащить на пол за ухо и добавить пинка по задней части.

— Живо встал, оделся и спустился вниз. Не будешь там через три минуты — вернусь с хлыстом.

К чести Шета, угрозу тут принял всерьез — и спустился уже через две минуты. Штаны только наизнанку надел, но это такие мелочи.

— что случилось, отец?

— Это я должен у тебя спросить! Что ты такого натворил, болван!?

— Д — да… вроде ничего?

— Почему от тебя невеста в Разлом сбежала?!

Шет в мгновение ока сделался белее стены.

— Тайяна?! В Разлом!? КАК!?

— А так вот! Почитай!

В пересланной с птицей записочке был и текст письма. Шет пробежал его глазами, посмотрел на отца.

— Но я… я не знаю!? Как!?

И настолько изумленным было его лицо, что Весс поверил — сын… может, он и при чем. Но не осознает этого. С его точки зрения — все хорошо и нормально. Вреда он девчонке не причинял во всяком случае специально.

— Что такого было между тобой и девчонкой, что она вернулась домой вся в истерике и упросила мать отправить ее хоть куда, но лишь бы от тебя подальше?

— Д — да… ничего такого. Ну, потискал ее немного. Поцеловал пару раз. И все.

— Болван! Полено дубовое!

Весс искренне разозлился. Не сильно, но…

— Ты специально искал такую, как Тайяна, чтобы все испортить своей кобелиной похотью?! Сам знаешь, она еще девочка, а ты, своей дурью…

— Да кто ж знал…

— Да ты! Ты должен был знать! Раз уж собрался жениться, так хоть бы приручал девчонку постепенно! А не лапал по углам! В штанах засвербело? Д´Лейн, д´Вайт и д´Карш тебе мало? Их бы и лапал!

— Но я же тихо…

— И то хорошо. Но девчонка‑то сбежала! И что приговорит Совет Жрецов — я не знаю. Сам понимаешь, я один из двенадцати.