Месть за победу — новая война - Уткин Анатолий Иванович - Страница 39

«Мыслительные центры» столицы новой империи — Вашингтона с готовностью обсуждают стратегию односторонних действий по всему мировому периметру. Прежде республикански сдержанная «Уолл–стрит джорнэл» находит благосклонную аудиторию, когда пишет: «Америка не должна бояться свирепых войн ради мира, если они будут вестись в интересах «империи свободы». Все это означает, что Америка действует без оглядки на других. Международные соглашения типа «протокола Киото» являются жертвами представления о неподсудности американцев никому, кроме собственных национальных учреждений. Сенат США, в частности, не ратифицировал Конвенцию экономических и социальных прав, Конвенцию искоренения дискриминации в отношении женщин, Конвенцию прав детей, участие в Международном уголовном суде, против «протокола Киото» вместе с президентом Бушем выступили 95 американских сенаторов. Многие проводят линию на наличие в американской истории давней и неистребимой традиции «американской исключительности». Гарвардский профессор Э. Моравчик: Америка, стабильная демократическая, идеологически консервативная и политически централизованная, является сверхдержавой и может обходить обязательные для всех правила и законы.

Мировая история подсказывает: США не преминут воспользоваться редчайшей исторической возможностью. В этом случае главной геополитической чертой мировой эволюции станет формирование однополярной мировой структуры. Америка прилагает (и будет в обозримом будущем прилагать) огромные усилия по консолидации своего главенствующего положения. С этим выводом согласны наблюдатели за пределами страны–гегемона, да и сами американские прогнозисты: «Соединенные Штаты сознательно встанут на путь империалистической политики, направленной на глобальную гегемонию. Они умножат усилия, выделяя все более растущую долю ресурсов на амбициозные интервенции в мировом масштабе». Свернуть с этой дороги пока не сможет ни один ответственный американский политический деятель, любой президент должен будет опираться на массовое приятие страной своего положения и миссии. Уже сейчас высказывается твердое убеждение, что «еще не одно поколение американцев будет готово идти этой дорогой: тяжело отказываться от всемогущества».

Проконсулы докладывают из провинций о завершении военных операций. Тацит, историк имперского Рима, почувствовал бы себя в своей тарелке.

Но мировое лидерство оказалось сложным делом: обостряются внутренние проблемы, слабеет доллар, огромен бюджетный дефицит, растет зависимость от зарубежных инвесторов, крепнет зависимость от иностранного капитала. Засомневались даже самые самоуверенные. Так, известный лидер правых Уильям Бакли в июне 2004 г. сказал: «Если бы я знал о возможной ситуации в Ираке, я был бы против войны»[174].

¹

165

Глава 8

НОВОЕ ЛИЦО АМЕРИКИ

Национальные интересы любой страны вытекают из ее национальной идентичности. Прежде чем определить свои интересы, каждая страна так или иначе определяет, какова ее идентичность, «кто она такая». Не только Россия переживает кризис идентичности; этот кризис охватил несколько стран. Особое внимание неизбежно обращено к кризису идентичности гегемона современного мира — Соединенных Штатов Америки. Формирование новой американской идентичности непосредственно влияет на основные международные процессы.

Падение блоковых барьеров в конце XX века и очевидная экономическая глобализация неожиданно остро поставили вопрос об идентичности, о характере развития наций. Чтобы победить в Четвертой мировой войне, лидер Запада должен проявить невиданное единство. Способствуют ли этому единству будоражащие, буквально меняющие лицо Америки этнические процессы?

Четыре элемента определяют идентичность нации: раса, этническая принадлежность, культура (язык и религия в первую очередь) и идеология. Все четыре элемента склонны сохранять стабильность в условиях постепенного развития и определенной обособленности национального развития.

Америка в течение первого столетия своего независимого существования справедливо воспринималась как продолжение Британии. Она делила с ней единство по расе, религии этничности, ценностям в культуре, богатству, политической традиции. Современные исследователи специально подчеркивают, что «Америка была основана поселенцами XVII и XVIII веков, почти все из которых прибыли с Британских островов. Их ценности, институты и культура заложили основание Америки последующих столетий. Они первоначально определили идентичность Америки в терминах расы, этничности, культуры и что еще более важно, религии. В XVIII веке они добавили Америке идеологическое измерение»[175].

Эта культура первых поселенцев держалась стойко на протяжении четырех веков. Была бы Америка похожей на сегодняшнюю, если бы ее основали не английские протестанты, а французские, испанские или португальские католики? Вовсе нет — тогда на месте современной Америки был бы Квебек, Мексика или Бразилия. Но произошло противоположное. В четырех сосредоточиях колониального развития — в Новой Англии, в долине реки Делавэр, в заливе Чезапик и в гряде Аппалачских гор культурные основания были заимствованы с Британских островов, и определенно получилось некое продолжение Британии. Исследователи (в данном случае Олден Воэн) отмечают, что в первые столетия заселения будущих Соединенных Штатов «почти все было фундаментально английским: формы собственности и воспитания, система образования, управления, базовые положения права и правовых процедур, видов развлечения и характера использования свободного времени и бесчисленных других аспектов колониальной жизни»[176].

Англосаксы и, шире говоря, WASP — белые англосаксонские протестанты — отчетливо осознают это обстоятельство и, более того, в немалой степени гордятся им. Скажем, приобретший такой авторитет С. Хантингтон рассуждает без обиняков: «Основу американской идентичности создали первые поселенцы — эту культуру восприняли поколения иммигрантов, породивших в своем политическом опыте американское кредо. В сердцевине этой культуры находится протестантизм». Нет смысла противопоставлять друг другу культуру протестантов–англосаксов и «бестелесое» некое гражданское общество, просто подчиняющееся общей гражданской конституции. Это неверное построение. В истории и в реальной жизни первое породило второе.

Между 1820 и 1924 гг. в Соединенные Штаты въехало 34 млн европейцев. Первое поколение было частично ассимилировано англосаксонским ядром американского общества, зато второе и третье оказалось переварено «американским котлом» полностью. Был создан чрезвычайно эффективный алгоритм: приезжающие сознательно принимали идейные основы уже устоявшегося в Америке общества. Сухая теория вскоре нашла убедительный художественный образ — около ста лет тому назад И. Зангал написал свою знаменитую пьесу «Плавильный тигель», и аллегория вошла во все учебники. Мир плавящихся в едином котле национальностей стал популярным символом Америки. На финансовом знаке страны, на долларе появилась надпись, которая как бы фиксировала идентификационный процесс страны: Е Pluribus Unum — Из множественного единое.

Метафора оставалась релевантной еще долгое время, но постепенно ее фактическая точность стала ослабевать. Британская империя охватила четверть мира, и потенциальные американцы начали осваивать просторы Австралии, саванну Южной Африки, создавать колониальную систему Индии. Да и другие «доноры» — европейские метрополии обратились К собственным имперским владениям, сокращая западноевропейский сегмент отправляющихся в США, тем паче что Аргентина и Бразилия представлялись не менее многообещающими.