Время рокировок (СИ) - Васильев Андрей - Страница 30

— А то я вам этого не говорил, — язвительно сообщил Оружейник, видимо все еще переживающий за свою оплошность.

Вот такая у него натура, что тут сделаешь. Свою вину сроду публично не признает, хотя и будет по этому поводу терзаться. Удивительно, что он, перед тем как мы в дом зашли, что-то похожее на извинения произнёс.

— Не говорили, — неожиданно возразила ему Фрэн. — Я такого не слышала.

Лев Антонович удивленно глянул на девушку, но спорить не стал. Вместо этого он сказал:

— Ладно, давайте все обсудим на ходу. Нам осталось только посетить «Азиатский блок» — и обязательная программа выполнена. А свои впечатления Сват нам по дороге расскажет.

— У нас посещение азиатов тоже на определённое время назначено? — поинтересовался я у Оружейника. — Не люблю о серьезных вещах говорить на ходу. И еще — надо бы перекусить. Бодрость — она не бесконечна.

— Я — за, — поддержала меня Фрэн, и следом за ней Азиз закивал своей лысой башкой. Кто-кто, а он-то никогда от подобного не отказывался.

— Вы странные люди, — всплеснул руками Оружейник. — Я им про бизнес, они мне про еду. Утро — время дел, вечер — время еды.

— У вас, Лев Антонович, любое время для бизнеса предназначено, — с легкой ноткой иронии произнесла Фрэн.

— Сват, кто эта девушка? — возмутился старый еврей. — Я ее среди наших даже не видел, когда уезжал. Откуда она взялась?

— Это — Фрэн, — миролюбиво ответил ему я. — И ее тебе представили еще вчера. Не сходи с ума.

— И не вымещайте зло на других людях, — попросила его Фрэн. — Вы беситесь от того, что не совсем верно оценили людей из Латинского квартала. Вам немного стыдно, вот вы и ищете, на ком сорваться. Если вам станет от этого проще — так накричите на меня. Я не обижусь, я же все понимаю.

— Фрэн, — задумчиво произнес Лев Антонович, глядя на девушку. — Это сокращенное от «Фрейда»? Или, может, от «Эсфирь», чтобы с нашим рыжим живчиком не путать? И как звали вашего папу?

— «Фрэн» — это сокращенное от «Франчески», — и она взяла Оружейника под руку. — А папу моего звали Эдвард. Я не еврейка, Лев Антонович, нет во мне этой крови.

— Ой, что вы мне рассказываете? — было видно, что наш главный делец уже остывает, не успев закипеть. — При той глобализации, что была последние три века, говорить о чистоте крови просто глупо. Сначала две большие войны в двадцатом веке, когда огромные толпы людей мотались по всему евразийскому континенту, да и не только по нему, туда-сюда, кто с оружием, кто в качестве пленного, а кто и в качестве раба. Потом безобразие в следующем веке, когда Черный континент разорвало на две части и толпа предков нашего Азиза хлынула в Австралию и Новую Зеландию, я опять же молчу о войнах и беженцах. А уж что было потом… Так что в каждом из нас есть по паре эритроцитов от всех наций, которые создал творец.

— Золотые слова, — я остановился у небольшого здания с вывеской, на которой был нарисован какой-то бородатый мужик с пивной кружкой в руках, и красовалась надпись «Капитал». — Так как насчет чего-нибудь съесть и чем-нибудь это запить? Полчаса дела не решат, как я думаю.

Мне невероятно захотелось пива. Вот не знаю почему. На том свете я не был его любителем, но сейчас, только представив себе запотевшую кружку с шапкой пены и янтарного цвета терпкой влагой внутри нее, я сглотнул слюну.

— Азохен вей, пивная, — сморщился Оружейник. — Тут неподалеку есть очень милое заведение, там хорошо кормят. И недорого!

— Пиво, — проворчал Азиз. — Пиво — хорошо. Азиз люби пить пиво и есть мясо.

— Ай, делайте что хотите, — сдался Лев Антонович.

Внутри «Капитала» было прохладно и приятно пахло какими-то копченостями.

— Вон хороший стол, в углу, — сказал Голд, осмотревшись. — И удобно, и уши греть никто не будет.

Впрочем, подслушивать нас было особо и некому — час был достаточно ранний, и посетителей в этом заведении было не так уж и много, буквально пара человек.

— Что будете заказывать? — подошел к нам официант сразу же после того, как мы уселись за столик.

— Пива, — Азиз улыбнулся. — Большой кружка. Три. Мне. И, это… Ребрышка свиной есть? Много. Десять.

— И это тоже только ему, — пояснил я.

— Кто хорошо ест, тот хорошо работает, — с уважением произнес официант. — А вы что пожелаете?

— Тоже пива, — переглянулся я с Голдом. — И… Что у вас там так славно шкворчит? Не колбаски ли?

— Они, — с достоинством произнес официант. — Желаете?

— Желаем, — кивнул я. — На всех.

— А чего-то другого нет? — поинтересовалась Фрэн. — Не такого жирного?

— Есть оленье копченое мясо, есть бастурма, — официант отчего-то напрягся. — Брускетта есть. Но ее я вам не советую.

— Почему? — Фрэн явно стало интересно, в чем тут дело. — А что входит в ее состав?

— Возьмите бастурму, она дивно хороша, — как-то жалобно сказал официант. — Что вам в этой брускетте?

— И все-таки, — упорствовала девушка. — Что в ней?

— Рулетики и рулетики, тесто, мясо и ягоды — натужно улыбнулся официант, явно уже жалеющий о том, что вообще упомянул это блюдо.

— Не мучь парня, — попросил я Фрэн. — Тащите пиво, ребрышки и колбаски.

— Я тоже буду колбаски, — сказала девушка. — Не надо бастурмы.

— Чем платить будете? — ошарашил меня вопросом он.

А правда — чем платить будем? Я как-то и не задумывался об этом.

— Что принимаете? — перехватил инициативу Оружейник.

— Векселя «Азиатского блока», патроны, короткоствольное оружие, — заученно протараторил официант. — Патроны — с наценкой, сами понимаете — риски со «старым порохом».

— А «сводики»? — с живым интересом спросил Лев Антонович.

— «Сводики» неделю как не принимаем, — покачал головой официант.

— Ага, — удовлетворенно кивнул Оружейник.

Из этой беседы мне интереснее всего было — что за риски такие с патронами, что за «старый порох»? Хотя название говорит само за себя, может у них тут частенько некондиционные боеприпасы встречаются?

— Отлично. — Лев Антонович достал из кармана какие-то бумажки и показал их ему. — Векселя «Азиатского блока». Смотреть будете?

— Конечно, — официант глянул на то, что сунул ему под нос Оружейник, удовлетворенно кивнул и отправился в сторону кухни.

— Сразу возникла куча вопросов, — сообщил в никуда Голд.

— Отвечу на все, — пообещал Оружейник. — Но сначала… Сват?

— Вы знаете, о чем я подумал? — мне было предельно ясно, что имеет в виду Лев Антонович.

— Отвечать вопросом на вопрос — это моя привилегия, — засопел Оружейник. — По национальному признаку. Давай обойдемся без прелюдий.

— Хорошо, — покладисто согласился я. — Вот что я вам скажу — я не хочу работать с «Латинским кварталом». Совершенно. Более того — пообщавшись с ними, я вообще разочаровался в идее торговли наркотиками. Глянул я на эту публику и что-то так мне тошно стало. Ведь присядут они на каналы наркоты, наводнят этот мир подобной дрянью — и что мы получим в результате? То, от чего ушли.

— Они и без нас могут это сделать, — резонно заметил Голд. — Не думаю, что то славное растение, из которого делают «дурь», растет только у нас.

— Не исключено, — не стал спорить с ним я. — Даже — наверняка не только у нас. Но я не желаю быть к этому причастным. Не потому что я чистоплюй или возвышенный духовно тип, а просто — нет, и все. Возможно, со временем я изменю свою точку зрения или сложится такая ситуация, когда продажа данного товара будет насущной необходимостью. Но это будет потом. Да и Рувим был прав, эти люди не будут все время платить, в какой-то момент они просто постараются забрать себе все бесплатно.

— Скорее раньше, чем позже, — вставила свою реплику Фрэн. — Они ни о чем таком при нас не говорили, но я такие взгляды знаю, так на добычу смотрят.

— Во-во, — Азиз потер нос рукой. — Я заметить, они на нас гляди как на еда. Плохие люди.

— Да что ты? — немного удивился я, до этого мой телохранитель в подобные разговоры не лез.