Время рокировок (СИ) - Васильев Андрей - Страница 36

— Пять. — И Синь даже не думал злиться, он был все такой же благожелательный и улыбчивый. — Впрочем, готов дать вам в пять раз больше номинала, если вы мне скажете, как добраться до рек Ай-Танг и Рувас. А за карту этих мест заплачу вам еще пять тысяч мер.

— Кабы у меня такая карта была, я бы вообще аукцион устроил, какие пять тысяч мер, о чем вы? — ухмыльнулся Лев Антонович. — Ладно, пять мер, так пять мер, гуляем. Сват, что там у тебя дальше?

— Описание четырехпалого винзига, — зевнув, ответил я. — Есть у вас такой?

Четырехпалого винзига у них не оказалось, и мы стали богаче на четыреста шестьдесят восемь мер.

Рутина этого действия настолько меня утомила, что под конец я чуть не зачитал название золотого листочка.

— Все, — буквально в последний момент остановился я. — На этом — все.

— Еще раз напомню — все то, что вы сейчас нам продали, отныне вы не можете предлагать в открытый доступ, — напомнил нам И Синь. — Я понимаю, что формально этот запрет выглядит смешно — кто и как проверит вещь, на которой нет метки, опознавательного знака или чего-то другого. Но смею вас заверить — мы узнаем об этом. Не расценивайте эти мои слова как угрозу, это не она. Это — предупреждение.

— Заверяю вас, подобное не случится, — произнес я. — Это не в наших интересах.

Вот все-таки интересно — как именно они узнают о том, что слово нарушено? Нет, я не собираюсь его нарушать, но интересно же!

— Пока не продали, — Оружейник навалился грудью на стол. — Пока мы не видели оплаты на общую сумму… Мнэ-э-э-э-э…. Шестьдесят восемь тысяч триста сорок шесть мер, это с наценкой.

И Синь протянул руку и один из молодых людей положил в нее шкатулку, перед этим откинув с нее крышку. Она была набита векселями — доверху.

Он цапнул стопку бумажек и ловко начал их пересчитывать, растасовывая по стопочкам.

— Шестьдесят восемь тысяч триста пятьдесят мер, — сказал он нам через пару минут и пододвинул нам векселя. — Я округлил результат в вашу пользу.

— Очень мило, — выдал улыбку Оружейник. — У меня просьба. Не забудьте сообщить вашим сотрудникам на выдаче товаров о том, что у нас есть скидка на покупку. Это важно.

— Да, чуть не забыл, — И Синь вернул Оружейнику его улыбку. — Со вчерашнего дня любой покупатель, потративший в нашем магазине более пяти тысяч векселей, получает личную скидку в три процента, пятнадцати — в пять процентов и так далее. А если потратит более пятидесяти тысяч — то в целых десять процентов. Я скажу, чтобы все эти скидки плюсовались к вашей личной. У вас будет очень серьезный дискаунт при покупке в «Азиатском доме». Сейчас подумываем о том, чтобы ввести наценку и на скупку товаров, в той же прогрессии.

Черт, а ведь они таким макаром и вправду подомнут под себя всю торговлю.

— Хороший шаг, — оценил действия азиатов и Оружейник. — Внушает уважение. Позволите вопрос, уважаемый И Синь?

— Слушаю вас, — вновь расплылся в улыбке владетель.

— Мой патрон, Сват, скоро покинет Новый Вавилон, — показал на меня Лев Антонович. — Я же останусь. Смогу ли я пользоваться скидками, предоставленными ему в его отсутствие?

— Если он не против этого — то разумеется, — перевел на меня взгляд И Синь. — Но только вы, другие члены вашей семьи лишены этого права.

— Благодарю вас, — встал со стула я. — Был рад нашему знакомству и очень надеюсь, что нас долго будут связывать узы взаимовыгодного партнерства. Они, эти узы, покрепче дружеских и любовных, согласитесь?

— Искренне верю в то же самое, — поднялся на ноги И Синь. — Очень жду гонца от вас. Да, пусть по приходу в наш квартал непременно назовет дежурному продавцу ваше имя и попросит прийти именно меня. Если же случится так, что меня не будет на месте, то ему следует вызвать моего заместителя, Ли Канга, он будет в курсе происходящего. Но, скажу сразу — окончательную цену все равно назову только я.

В чем тогда смысл вызова Ли Канга? Впрочем, какая разница. Просит сделать так — сделаем так, за крупнокалиберный пулемет-то. С такой машинкой не то что степняки — и катера Рувима, случись чего, не страшны. Нет-нет, мы с ним партнеры, но жизнь — она иногда такие кренделя выписывает, что только держись. Сегодня — партнер, завтра… Например — нежелательный конкурент. А что? Берега расчищены, карта составлена, переправы — налажены. Зачем с кем-то доходом делиться?

Не хотелось бы такого, чего греха таить, но мой личный опыт говорит о том, что именно из партнеров со временем выходят самые закадычные враги. Как только все неприятности заканчиваются, те, с которыми в одиночку не справиться, и начинается заработок, тут дружбе и конец.

И еще — уж больно он был щедр с нами. Прямо отец родной. Ну да, тут его родственник, Оружейник, но все равно — по сути незнакомым людям вот так отсыпать добра в обе руки? Так поступают только в тех случаях, если рассчитывают получить прибыль, во много раз превосходящую расходы, или… Или если собираются со временем забрать все обратно.

Есть еще вариант с непомерной человеческой добротой, той, что граничит с клиническим идиотизмом, но здесь явно не тот случай, поскольку идиоты во владетели не попадают, не тот здесь мир. Даже Хорхе, хоть он и подставной, но явно соображает, что к чему, а не только усищи топорщит и по текиле грустит.

Мы с И Синем сказали друг другу еще несколько дежурных приятностей, он вручил мне матерчатую сумочку красно-белого цвета, с вышитым на ней замысловатым иероглифом, в качестве подарка (в нее были сложены векселя, ведь и это предусмотрели, черти такие), мы потрясли друг другу руки — на этом все и закончилось.

— Вот как-то так, — сообщил мне Оружейник, когда наша команда покинула квартал «Азиатского дома». — Можно выдохнуть, Сват, обязательная программа кончилась.

— Знаешь, что я тебе скажу, Антоныч, — огляделся я по сторонам, чтобы убедиться в том, что рядом никто уши не греет. — Рувим-то не дурак.

— Это я и без тебя давно знаю, — хитро прищурился тот.

— С чего это ты сейчас к такому выводу пришел? — спросил меня Голд.

Его явно распирало от любопытства и еще, по-моему, он на меня маленько обиделся за то, что я его с собой не взял. Хотя — наверное, мне это кажется, Голд не тот человек.

— Он правильный вектор выбрал, — подобрал я нужные слова. — Он не собирается делать ставку на город, он делает ставку на Реку. То есть на то пространство, которое эти раскосые ребята сильно не сразу станут под себя подминать.

— Очень хорошо, что ты это понял, — невероятно серьезно произнес Оружейник. — Твоя девочка права, я сознательно провел тебя по трем разным домам, чтобы ты увидел контрасты, чтобы ты понял, кто как к вопросам усиления своего влияния относится. Правда, с «Картелем» я маленько обмишурился, но это ладно. И выводы ты сделал верные. Я так думаю, что не пройдет трех месяцев, как вся власть будет в руках «Азиатского дома» — без всяких спецэффектов, без стрельбы, без мордобоя. Они просто подомнут под себя Новый Вавилон экономическим путем, вот и все. Это как игра в «Монополию».

— Не соглашусь, — сказала внезапно Фрэн. — Без стрельбы все равно не обойдется. Я не знаю, что из себя представляют дома русских или немцев, скажу только за мексиканцев. Когда они поймут, что их подминают под себя, они возьмутся за оружие. Для них это совершенно нормальный способ решения вопросов.

— Соглашусь с ней, — приобнял девушку за плечи Голд. — Так и будет.

— Ну и очень хорошо, если будет именно так, — сказал я им. — Я только за.

— Почему? — удивилась Фрэн.

— Чем больше они будут убивать друг друга, тем меньше вероятность, что кто-то из этих славных ребят вспомнит про то, что где-то вверх по реке есть независимая группа людей во главе с неким Сватом, — пояснил ей я. — А если они весь город спалят — так это вообще будет праздник для нас, мы непременно приедем над чужим огоньком руки погреть. или чуть позже, когда кирпичи остынут, чтобы не обжечься. Времена большого немирья в отдельно взятых местах всегда выгодны для тех, кто там не живет.