Лонтано - Гранже Жан-Кристоф - Страница 22

– По оскорблениям.

– Какого рода?

Боец не стал колебаться:

– «Мешок с дерьмом», «гондон штопаный», «хрен моржовый», «супержопошник»… Там был один, который все время повторял: «Вы все пальцем деланные! Все недоноски… все пальцем деланные!»

– А у Лис были прозвища?

– Скорее звания. Был ГП, главный палач. А еще МП, мастер-понтярщик. Еще КА, kick in the ass, или поджопник…

Молодой боец невольно хихикнул. Несмотря на смерть товарища, эти воспоминания казались ему уморительными. Крыса был одет безукоризненно: белая рубашка, черные погоны с выгравированным серебряным якорем, брюки с идеальной стрелкой. Кармашек на груди украшал бедж с его именем и званием. Полное впечатление, что он попал сюда прямиком из фильма «Лучший стрелок».

– Что произошло на плацу?

– Нам завязали глаза, и началось «чумазирование»: тухлые яйца, сыр, навозная жижа, моторное масло, экскременты… Потом нам пришлось ползать по асфальту.

– С завязанными глазами?

– Да, по-прежнему.

– Сколько времени?

– Не могу сказать.

– А потом?

– Заставили бежать к ангару.

Эрван развернул карту авиабазы, которую ему дал Верни. Вдоль каждой взлетной полосы располагались строения. Было указано количество аппаратов, которые в них находились, а также модель и номер.

– К которому из них?

– Представления не имею. На нас по-прежнему были повязки.

– Когда их с вас сняли?

– Уже внутри. Это было страх что такое. Они занавесили окна черным брезентом. Все освещалось факелами. На стенах были граффити. Ругательства, свастики. А еще висели скелеты, свиные и бараньи головы, наколотые на мотыги. Вонь была чудовищная.

Бесполезно задаваться вопросом, успели ли они все вычистить. Эрван был уверен, что да.

– Какие были приказы?

– Сначала мы ничего не поняли. Они все орали одновременно. Нам опять пришлось отжиматься, только теперь они садились на нас. Когда мы ползли, они отвешивали нам пинки и сыпали всякую дрянь на голову. Они называли это «круг пота».

По аналогии с кругами ада в «Божественной комедии». Эти Лисы выглядели до удивления образованными. Эрван продолжал делать пометки:

– Сколько времени это продолжалось?

– Представления не имею. Часов у нас не было. Но нам казалось, до бесконечности.

– Никто не возмутился? Никто не отказался выполнять упражнения?

– Особого выбора у нас не было.

И точка.

– Под конец мы вернулись на улицу. Мы должны были ползти на коленях в яму со всякими потрохами, руки на затылке, как у арестантов. Потом мы выстроились в ряд для бенгальских огней.

– Что это было?

– Учебные гранаты, которые они взрывали у нас под ногами.

– Раненые были?

– Нет. Просто мы были все в пыли вдобавок к дерьму и остальному.

– Потом?

– Перешли ко второму действию: круг охоты…

Эрван отметил в уголке экрана: «Перечитать Данте».

– Каковы были правила?

– Один час, чтобы спрятаться в ландах. После этого они отправлялись на поиски с пейнтбольными пистолетами…

– В котором часу это было?

– Да не знаю я, говорил ведь. Уже ночь наступила. Мы все бросились бежать. – Он ухмыльнулся. – С одной стороны, нас это согрело.

– Ты пошел один?

– Нас разделили перед отправкой.

– Где ты спрятался?

– Я добежал до берега и нашел там бухточку. Заполз между двумя камнями, чтобы укрыться от ветра. Через некоторое время они меня отловили. У них были рожки, как у болельщиков, и колокольчики. Я бросился бежать, но там галечный пляж. Я подвернул щиколотку, упал, и они стали в меня стрелять. – Он отвернул уголок белоснежной рубашки: на шее и правой ключице виднелись синие и красные следы. – Эта паршивая краска не смывается.

Медик не упоминал ни о чем подобном на теле Виссы.

– У вас были какие-нибудь средства ночного ориентирования?

– Никаких.

– Как ты нашел берег?

– Ветер дул с моря, и были слышны волны.

– Когда вы разбежались в ландах, Висса был с вами?

– Вроде да, но нам было трудно узнать друг друга. Мы были сплошь в дерьме.

– А охотники? Когда они тебя поймали, на них по-прежнему были маски?

– Нет. Световые усилители.

– Где они взяли такое оборудование?

– В арсенале, конечно.

Если К76 обеспечила матчасть для этих дурацких игрищ и если будет доказано, что экипированные таким образом военные убили Виссу Савири, это превратит армию в косвенного сообщника. Еще одна хорошая новость для полковника Винка.

– Не считая краски, тебя били?

– Нет. Одного за другим они собрали всех Крыс: их бросали в пакгауз, как мешки с картошкой.

– А дальше?

– На рассвете они приготовили нам завтрак.

– Полагаю, речь не о кофе с круассанами.

Курсант снова хмыкнул. Очередная приливная волна непоколебимого идиотизма.

– Собачьи галеты и кошачий паштет. А еще острые перчики. А потом – ни воды, ничего. Горло просто горело…

– В котором часу стало официально известно об исчезновении Виссы?

– В какой-то момент возникла растерянность. Лисы приходили, уходили, опять приходили. Переговаривались шепотом. Что-то пошло не так. Одного человека не хватало.

– Раньше вы этого не заметили?

– Нет. Мы были вымотаны.

Продолжение Эрван знал. Поиски развернулись по всем ландам, дали знать руководству школы, потом жандармам. Тут и штабные с «Шарля де Голля» зашевелились: их эксперты обнаружили человека на острове Сирлинг. В разобранном виде.

Он снова повернулся к экрану и подвел итоги. Если его гипотеза линчевания верна, преступление произошло в ландах, где-то между двадцатью двумя и двумя часами ночи. Потом старики вышли в море и переправили тело на Сирлинг. Даже если они успели вернуться к утренней поверке, другие Лисы должны были тем временем заметить их отсутствие: являлись ли они соучастниками?

Отдельный вопрос:

– Во время испытаний кому-нибудь из вас обрили голову?

– Нет.

Откат на общий план.

– А что вообще ты можешь сказать об этом посвящении?

– Ничего особенного: мы ж его не закончили.

– А тебе хотелось бы дойти до конца?

– Да. Этот уик-энд для нас всех – как крещение огнем.

– А про Виссу ты помнишь?

– Конечно. – Боец понизил голос. – Но это ж не имеет никакого отношения. Ему просто не повезло.

– А что ты можешь сказать о его смерти?

– Что он сбежал на остров и попал под снаряд.

– И тебе это кажется правдоподобным?

– Нет. История со снарядом – просто бред какой-то. А главное, Висса не был трусом. Можно сказать, он был самым крутым из нас.

– У тебя есть другое объяснение?

– Нет.

Точка. Новый абзац.

– После всего как тебе видится предстоящий год здесь?

– Нужно держаться. Мы всегда будем помнить о Виссе, но наш курс должен превозмочь этот тяжелый удар.

– Тебе кажется нормальным подвергнуться всем этим гадостям до того, как приступить к учебе?

– Это не гадости. И пошло нам на пользу.

– Особенно Виссе.

– Я не это хотел сказать…

– А что ты хотел сказать? – жестко спросил Эрван.

– Для бойца очень важно, чтоб его приняли как своего. Главный этап. Это…

– Ты знаешь, какие другие испытания намечались?

– Нет.

– Свободен.

Эрван заговорил как военный. Салажонок поднялся, взял куртку. Он удалился, стараясь браво печатать шаг, но уже без былого воодушевления.

Остальные ничего нового не добавили. Двое были тихонями, третий задирой, четвертый молчуном. Все пребывали в состоянии шока, как сомнамбулы, которых резко разбудили во время приступа. Внезапно вырванные из незаконченного обряда инициации, они больше не знали ни где они, ни кто они.

Предположение, что подозреваемым может быть один из них, не выдерживало никакой критики (Эрван на всякий случай поинтересовался у каждого, есть ли у него опыт управления судном). Что до палачей с их масками и оскорблениями, то ни один из них не выбивался из общей массы. Кроме того, кто повторял: «Вы все пальцем деланные!» По поводу Виссы все были единодушны: смелый парень, который воспринимал посвящение как первое испытание из длинной череды. Предвкушение войны. Зато никто не мог сказать, в каком направлении он побежал во время круга охоты.