Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
– Новенький! У нас новенький! – захихикал какой-то тощий уродец с горбом и лысым черепом неправильной формы.
– Свежее мясо, – раздувая ноздри, прорычал гориллоподобный мут. Он отдаленно походил на нео – только сходства с человеком в нем было еще меньше. – Мое!
– Иди к черту! – пробормотал Книжник.
– Говорящее мясо, – мут оскалился, продемонстрировал кривые клыки, облизнулся – язык у него был синюшный, как у покойника. Указал на парня черным пальцем с загнутым ногтем: – Мое!
– И мне! И мне кусочек! – запричитал уродец. – Потрошков мне! Печоночки свеженькой!
Тут Книжник не выдержал. Заорал, тряся прутья и раскачивая клеть:
– Заткнитесь! Заткнитесь все! Я человек – слышите?! Человек, а не мясо! Никто меня не сожрет, я сам вас сожру – поняли?!
Выпустив пар, он вдруг замолчал и как-то резко сник под неподвижным взглядом гориллы. Похоже, его вопли не произвели на угрюмого мута никакого впечатления.
– Лучше не рыпайся, – сказал кто-то за спиной. – Могут ведь наказать – по-настоящему, а не этой детской «каруселью».
Парень обернулся. И не сразу разглядел решетку в корабельной надстройке, скрытую тенью клетки с каким-то сонными ящерами, улегшимися друг на друга слоями. Сначала он увидел только глаза – точнее, белки, сверкнувшие в полумраке. Потом разглядел и самого говорившего.
Этот не был похож на других обитателей этого зверинца. На вид – вполне себе человек, только дико заросший темными грязными волосами и длинной бесформенной бородой. Чем-то он напомнил Книжнику Робинзона Крузо с иллюстрации в древней книге.
– Ты кто? – спросил Книжник.
– Человек, – отозвался незнакомец.
– Да я вижу, что человек, вроде…
– А тебе этого мало?
Книжник скосился на пожиравшего его взглядом мута, отвел взгляд, признался:
– Да нет, в общем-то достаточно. Человек – это уже хорошо.
– Вот и я так считаю.
– Но имя-то у тебя есть? Я вот, к примеру, Книжник.
– Странное имя.
– Скорее, прозвище. Но я уже настолько свыкся, что, считай, имя.
– Почему – Книжник? Книжки, что ли, читаешь?
– Читаю.
– Глупое занятие.
– Почему?
– А что толку от этих книг?
– Знания.
– Многие знания – многие печали.
– Ха, поговорка-то книжная. Сам, небось, прочел?
– Так, услышал где-то…
Что-то было такое в голосе этого человека, что семинарист ему не поверил. Похоже было, что с книгами незнакомец знаком не понаслышке и затаил к ним какую-то странную обиду. Это заинтриговало семинариста – как весь этот разговор двух обитателей клеток, дикий и неуместный среди окруживших их мутантов-людоедов.
– А если не знания, то что тогда? – спросил Книжник. – Что же тогда спасет человечество?
– Человечество уже ничто не спасет. Может, спасутся отдельные особи, да и то – не книжками и не знаниями.
– Чем же тогда?
– Силой. Хитростью. Зубами.
– Только вот тебе, как я посмотрю, сила и хитрость не особо помогли, иначе сидел бы не в клетке, а на капитанском мостике этого корыта, – желчно сказал Книжник и тут же пожалел о сказанном.
Но незнакомец не обиделся. Напротив, рассмеялся спокойным и чистым смехом, будто и не в клетке сидел, а наблюдал представление скоморохов. Сказал:
– Так ведь на силу действия всегда найдется сила противодействия…
– И опять ты сказал по-книжному! – подловил его семинарист. – Третий закон Ньютона цитируешь. Даже не пойму, чего ты так на книги взъелся?
– А ты, парень, – не дурак. Ладно, скажу тебе по дружбе…
– Так мы теперь, друзья? – быстро сказал Книжник.
– По крайней мере, враги у нас общие, раз ты из клетки умничаешь. В общем, мой тебе совет: никому здесь не говори, что ты книжной премудростью увлекаешься. Книгочеев здесь не любят, могут и горло перерезать. А кое-где и сожгут, как ведьмака, – чтобы другим неповадно было.
– Круто тут у вас, как я погляжу.
– Да, как везде, в общем-то. Сам-то откуда?
– Кремлевский я.
– Вот как? Неужто из самого Пскова?
– Из Пскова? – растерянно переспросил Книжник, лихорадочно перебирая в голове все, что знал о географии этих мест. – Почему именно Псков?
– Да вроде кремль в Пскове. Правда, поговаривают, что людей там нет, одни муты…
– Да нет. Из Москвы я. Московский Кремль – неужто не слышал?
– Врешь…
– Отчего же – вру?
– Так ведь нет ее, Москвы-то!
– Как это – нет? – Книжник немного растерялся.
Его вдруг посетил страх: мало ли что случилось с родными местами, пока они скитаются по дальним пределам. Может, и вправду дурное что приключилось?! Мало ли – нео опять на штурм двинули или шамы порчу напустили. А может, кио в Академии наук со своими опытами доигрались – и шарахнуло на всю округу?!
– Разбомбили ж ее в Последнюю Войну, Москву-то, – продолжал незнакомец. – Ядерное пепелище там!
Несмотря на такое прямо-таки шокирующее заявление, от сердца несколько отлегло, даже дышать легче стало. Все-таки туго информация по Земле распространяется и зачастую – в искаженном и странном виде. Оно и неудивительно: кремлевские и Москву-то до сих пор толком не изучили, только-только стали выбираться за пределы крепостных стен. А их с Зигфридом путешествие вообще сравнимо, пожалуй, со странствиями Марко Поло в стародавние времена. И если вспомнить, какие небылицы привозили с собой путешественники из дальних странствий, удивление проходит само собой.
– Да нет – цела она, Москва, – терпеливо возразил Книжник. – И Кремль Московский цел – наши предки выстояли, отстояли Последний Рубеж. Правда, много народу полегло, когда НАТОвские боевые роботы перли к центру. Но Кремль стоит, и то, что я здесь и я жив, – прямое тому доказательство.
– То, что ты здесь, в клетке, – лишь доказательство твоей глупости, – возразил из-за своей решетки лохматый незнакомец. – А то, что живой, – вообще не факт. Сейчас ты жив, а через час у Кэпа настроение испортится…
– Чего ты от меня хочешь? – раздраженно отозвался Книжник. – Ну, не веришь – дело твое. Что же мне, берестяную справку предъявить?
– Не может быть, что Москва цела, – упрямствовал незнакомец. Правда, уверенности в голосе у него несколько поубавилось. – Все же знают, что связь с ней лет двести как потеряна напрочь…
– Связи действительно нет, – признал Книжник. – И похоже, что на восток, до самого МКАДа, – сплошь Поля Смерти да радиоактивные пятна, раз до сих пор отсюда к нам никто не добрался. Да только факт остается фактом: я кремлевский семинарист и княжий советник…
После некоторой паузы незнакомец потребовал:
– Докажи!
– Здрасьте пожалуйста, – обескураженно произнес Книжник. – Как же я это докажу? Да и какой в этом толк?
– А толк очевидный. Или ты говоришь правду – в чем я по по-прежнему сомневаюсь, или я делаю вывод, что ты опасный пустобрех…
– Вроде вашего Балабола?
– Я пропущу мимо ушей то, что ты ставишь меня рядом с этим подонком. Но дело не в этом. Если ты не врешь и Москва уцелела – ты многим из нас подаришь надежду. Но не дай бог тебе нас разочаровать…
– А вы – это кто? Эти? – Книжник кивнул туда, где раздавались пьяные вопли. – Ты один из них, просто провинился в чем-то?
– Я похож на головореза без чести и совести? – пленник, похоже, обиделся.
Поглядев на заросшую физиономию с выпученными, беспокойными глазами, Книжник пожал плечами:
– А что? По мне – так вполне…
Узник возмущенно фыркнул:
– Ну, знаешь… Скажи спасибо, что между нами решетка, не то пришлось бы тебя поучить хорошим манерам!
– Похоже, это тоже из какой-то книги! – парировал семинарист. – Дай угадаю, какой…
Ему вдруг стало весело: он никак не ожидал найти интересного собеседника в такой обстановке. Правда, это веселье больше походило на истерику: его начинало мелко трясти от холода после ледяного купания. Он поежился, повернулся спиной к собеседнику – и вздрогнул: гориллоподобный мут разглядывал его в упор, подгребая мощными лапами прямо вместе с клеткой.
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
