Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая

Впрочем, Книжнику было плевать на них на всех. Его беспокоил Зигфрид, так некстати оказавшийся меж двух огней. В дыму и вспышках выстрелов семинарист потерял друга из виду. Возможно, он лежит где-то, истекая кровью, – ведь было видно, как его задела пуля. Забыв приказ веста, Книжник упал на четвереньки и пополз прямо в грязном месиве, прячась за кучами щебня. До него доносилась отчаянная ругань бандитов. Над головой свистели пули, так что высовываться было чревато. Когда прямо перед ним грохнула, разметав камни, граната, он понял, что его затея – самоубийство. Его, безоружного, прикончат, едва заметив.

– Вот же гадство, – стирая грязь с лица, чуть не плача пробормотал Книжник. Попятился, то и дело натыкаясь на каменные обломки.

Его остановила неприятно знакомая вспышка и рев раскаленного воздуха над головой. Где-то впереди зашипела вскипевшая на камнях влага.

– Хорош извиваться, змейка, – кровожадно пробасили за спиной.

Семинарист рывком развернулся. Худшие опасения оправдались: его держал на прицеле бандит с огнеметом. Хотя «на прицеле» – даже лишнее: чтобы заживо зажарить жертву, не нужно особо целиться. И похоже, именно это с ними и собирались сейчас сделать. Негодяй не особо торопился – он наслаждался страхом жертвы. Все-таки развлечений в этом мире немного. Один заживо спускает с людей кожу, другой сжигает из огнемета. Хотелось бы отдать свою жизнь не просто так – да только кто может предугадать, где тебя настигнет гибель?

Парень нашарил рукой увесистый осколок булыжника. Он уже знал, что бесполезный бросок камнем в бандита станет последним его поступком. Но лучше так, чем безвольно дожидаться неизбежного конца.

– Хо!

Шумно выдохнув, Книжник отправил камень прямиком в лоб врага. Тот дернулся – и струя синего пламени проревела над головой сжавшегося семинариста. Обдало жаром и окатило раскаленным паром. А потом произошло странное: голова бандита отделилась от тела и кувыркнулась куда-то за спину своего бывшего обладателя. Обезглавленное тело рухнуло в лужу, обрызгав изумленного Книжника грязью.

– Как это?! – изумленно ахнул он.

Уставился на собственные ладони, словно они обрели сверхъестественные способности. Фокусу с отвалившейся головой быстро нашлось объяснение.

– Все равно он ею не пользовался.

Из мрака выдвинулся знакомый силуэт. Зигфрид вытирал клинок обрывками тряпок, раскаленный металл шипел от дождя и крови. К изумлению и радости неожиданного спасения добавился восторг от этой удачной встречи. Книжник не смог сдержать смеха:

– Ну и живучий же ты, чертяка!

– Да уж живее его, – Зигфрид кивнул на замершего в луже собственной крови бандита. – Забери у него огнемет. Пригодится.

Книжник не помнил, как они добирались до Логова, – так Герцог называл обиталище своего племени. Название навевало жутковатые ассоциации со злобными плотоядными мутами и не особо вязалось с умным и ироничным образом самого Герцога. Разбитый и потрепанный последними испытаниями Книжник готов был отключиться хоть в обнимку с выводком железных сколопендр. Так что Логово – так Логово.

Герцог вёл их путаными путями, в которых ориентировался в темноте подобно подобно крысособаке – как и полагается местному. Семинарист чувствовал смертельную усталость и не заметил бы ни одной ловушки, встреться она ему сейчас на пути. Да и откуда ему знать здешние ловушки? Это не Москва, где выбор способов сдохнуть более-менее известен. Это чужая земля, норовящая удивить самым необычным финалом. Оставалось довериться лидеру, отключив мозг, как варп в период Гона. К тому же с виду компактный трофейный огнемет оказался довольно увесистым и больно бил по ребрам в такт шагам. Оставалось двигаться на автопилоте, полностью доверившись лидеру. А потому парень не сразу понял, отчего они вдруг остановились.

Впрочем, и в нормальном состоянии понять это было бы непросто. Хотя бы потому, что в представлении парня Логовом могла быть нора, дыра в земле, на худой конец – грязный бетонированный бункер, оставшийся со времен Последней Войны. Но только не это размытое в пелене дождя величественное здание, больше всего напоминавшее…

– … готический собор, – произнёс он вслух. И сам поразился сказанному.

– Был когда-то, – тихо отозвался Герцог. – Теперь это просто Логово. Но здорово, что еще хоть кто-то понимает, что у него перед глазами.

Герцог любовался зданием, словно видел его впервые, вместе со спутниками, которых привёл в свой дом.

– И ты живёшь в нем? – с уважением произнес Зигфрид. – Неудивительно тогда, что тебя кличут Герцогом.

– Так я прозван совсем не за это, – усмехнулся Герцог. – Однако времени нет. Попасть внутрь не так просто. Приготовьтесь.

– К чему ещё готовиться? – недоуменно произнес Зигфрид. – Все устали, жрать хотят.

– К испытанию готовиться. Абы кого в Логово не пускают.

Книжник помотал головой:

– Ничего не понимаю. А тебя самого тоже испытывать будут?

– А как же? Должны же они убедиться, что это действительно я.

– У вас что же, оборотни встречаются? Которые под видом тебя в ваше Логово проникнуть могут?

Герцог покачал головой:

– Ты не понимаешь. У нас не это проверяют.

– А что же?

– Очень просто: достоин ты войти внутрь – или нет. Я и сам не уверен, что смогу снова перешагнуть этот порог.

Это было сильно. Книжник недоверчиво скосился на Герцога. Тот поманил за собой:

– Только не делайте резких движений. Они этого не любят.

– Кто этого не любит? – спросил Книжник.

– Мои люди.

Теперь уже и Зигфрид вместе с Тридцать Третим странно поглядывали на этого человека. Его длинные волосы и борода, мокрые от дождя, делали его похожим на Сына Божьего со средневековой гравюры. Семинарист тряхнул головой, прогоняя наваждение. Наверное, от голода и усталости начинались галлюцинации.

Они обогнули стену из разноразмерных обломков бетона, камня и цементного раствора. До Кремлевской стены ей было, конечно, далеко, но, видимо, местным для обороны хватало. В любом случае им нужно было попасть на ту сторону, где Герцог обещал гостеприимство. Правда, на странных условиях.

Остановились напротив одностворчатых подъемных ворот. Никакой охраны ни возле них, ни наверху не наблюдалось. Герцог приблизится, взялся за висевшее рядом с воротами массивное чугунное кольцо и выбил им гулкий и довольно замысловатый ритм.

– Условный сигнал? – пробормотал Книжник.

Зигфрид кивнул. Тридцать третий тоже с интересом следил за происходящим, умудряясь придерживать сонных детей, готовых уснуть прямо в луже у его ног.

Логично было ожидать криков: «Кого там черт принес?» или «Руки за голову, мордой в грязь!» А то и предупредительных выстрелов. Вместо этого мощный, обитый железом щит медленно, со скрежетом и скрипом пополз вверх.

– Они нас впускают? – с некоторым разочарованием спросил Книжник. Герцог успел его заинтриговать предстоящим «испытанием», и такая развязка никак не соответствовала его ожиданиям.

– Впускают, – странным голосом произнес Герцог. – В камеру испытаний. Хочешь попасть внутрь – входи в камеру. Ворота за тобой закроются и начнется испытание.

– А что будет с тем, кто его не пройдет, это испытание? – спросил Тридцать Третий.

– По-всякому бывает, – нехотя ответил Герцог. – Могут просто не пустить. А можешь исчезнуть.

– Что? – Зигфрид странно поглядел на Герцога.

– Просто пропасть – навсегда. Так что не стоит хитрить. Будьте честны. Просто оставайтесь собой.

Книжник ощутил, как по спине пробежала струйка холодного пота, хотя, казалось бы, это уже невозможно было почувствовать, насквозь промокнув под бесконечным дождем. Из «гостеприимно» распахнутых ворот дыхнуло ледяным холодом. В другой момент Книжник десять раз бы подумал – стоит ли лезть в эту подозрительную «черную дыру». Но вместе с усталостью пришло безразличие. Он только спросил:

– А в чем оно заключается, это испытание?

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая