Цена тайны - Линдсей Ивонн - Страница 15

Он остановил машину и собрался с духом. Ему не стоило принимать приглашение Тамсин, вряд ли из него сегодня выйдет хороший собеседник. Правда, услышав ее голос по телефону, он понял, что не сможет отказать себе в удовольствии побыть с ней.

Финн взял вино и тюльпаны, которые купил после звонка Тамсин. Нежно-розовые цветы на длинных ножках напомнили ему о ней: их мягкие лепестки защищали красоту распустившихся бутонов. Внешне идеально защищенная и собранная, Тамсин так же расцветала, когда к ней относились с теплом и доверием.

Он бедром захлопнул дверцу машины и быстро прошагал к крыльцу. Не успел он постучать, как она открыла ему дверь. У Финна перехватило дыхание. Тамсин убрала волосы в узел, обнажив шею и став еще женственнее и изящнее. Все в Финне возжелало стать ее рыцарем, защищающим прекрасную даму ото всех неудач и горестей. Ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств. Это чувство исходило из каких-то первобытных глубин его души.

— Добрый вечер. Это мне? — спросила она, протягивая руки к цветам, о которых Финн забыл, как только увидел Тамсин.

— Да, надеюсь, они тебе понравятся.

— Очень. Спасибо! Проходи.

Тамсин вошла внутрь, и Финн проследовал за ней, окутанный ее ароматом: легкий, как и она сама, сладкий и пряный одновременно, он обещал ему чувственное удовольствие.

— Я поставлю их в воду. Отнести вино на кухню?

— Я сам, — ответил Финн, охваченный благоговением.

Благодаря макияжу глаза Тамсин казались больше и теплее, а розовый блеск на губах так и манил поцеловать их. И что-то еще было иным: Тамсин излучала мягкую уверенность в себе: улыбка, взгляд, походка — все говорило об этом, и Финну это очень нравилось.

На кухне Финн тут же достал бокалы и бутылку игристого вина. Вторую, совиньон блан, он поставил в холодильник.

— Мы что-то празднуем? — спросила Тамсин, глядя на этикетку. — Я всегда мечтала попробовать это вино.

— Хорошо. Его делают здесь, в Мальборо, с конца восьмидесятых годов. Они смешивают семьдесят процентов пино нуар и тридцать — шардоне. Попробуй. — Он передал ей бокал, наполненный искристой жидкостью соломенного цвета.

— Без тоста нельзя. — Тамсин улыбнулась и подняла бокал. — За новых друзей.

Финн был согласен, хотя чувства к Тамсин на данный момент были гораздо сильнее, чем просто дружескими.

— За новых друзей.

Глядя друг на друга, они пригубили вино.

— М-м-м… Как вкусно. — Тамсин облизнулась, поставила бокал и взяла вазу с тюльпанами. — Ты можешь отнести мой бокал в гостиную, пока я возьму цветы?

Финн прошел за ней. От плавных движений ее бедер ткань юбки колыхалась из стороны в сторону, лаская ее ноги. Финн никогда не завидовал юбкам, но теперь его посетило это странное, неизвестное ощущение. Он не мог не признать, что его растущее чувство к Тамсин было ненормальным. Эти чувства поглощали его, отвлекали от привычных мыслей и нарушали обычно крепкий сон.

— Овощи? — Тамсин предложила ему небольшое блюдо с овощными палочками и с соусом, который так любят многие женщины.

— Конечно.

Лимон и чеснок в хумусе оставляли приятное послевкусие. Возможно, соус не так и плох.

— Как твоя поездка? — наконец спросила Тамсин, садясь на диван и подбирая под себя ноги.

Финн занял стул напротив, не решаясь сесть поближе.

— В Веллингтон? Это красивый город.

— А как твой бизнес? Все удачно?

— Вполне.

— Но что-то по-прежнему тебя беспокоит, правда? Ты выглядишь… Не знаю, взволнованным. Все правда в порядке?

Черт, неужели по нему все видно? Финн решил не уходить далеко от правды.

— Я навестил одного хорошего друга в больнице. Грустно видеть, как он страдает.

— Мне очень жаль, — мягко ответила Тамсин, и в ее голосе слышалось неподдельное сочувствие.

— Спасибо.

Финн сделал еще глоток, таким образом прервав разговор, не вдаваясь в подробности. Тамсин же, почувствовав, что он не хочет говорить, рассказывала, как она провела эти дни. Ему стало чуть легче, когда он узнал, что никаких следов Эллен она не обнаружила, но вместе с тем чувство вины сжимало его грудь.

Вскоре беседа перешла на книги, которые они недавно читали. У Тамсин был острый ум, и оказалось, что у них есть общие любимые писатели. Когда она после ужина принесла крекеры с сыром в гостиную, Финн был уже полностью расслаблен. Может, благодаря вину, а может, благодаря самой Тамсин. Ему нравилось общаться с ней у себя, но здесь она чувствовала себя увереннее, приспособив дом к своим нуждам. Теперь, сидя рядом с Тамсин на диване, он с нетерпением ждал продолжения.

— Ты никогда не говорила, что так хорошо готовишь, — сказал Финн, кладя кусочек бри на крекер.

— О, это все, что я умею. Можешь мне передать крекер? — смущенно спросила Тамсин, наклоняясь, чтобы Финн дотянулся до нее.

Она укусила крекер, и ее губы слегка коснулись его пальцев. Легкое, словно от крыльев бабочки, прикосновение к ее коже разожгло огонь по всему телу Финна.

— Еще? — спросил он, наблюдая, как она наслаждается едой.

— Да, пожалуйста. Еще…

Дрожь пробежала по его телу. Он надеялся, что она имела в виду именно то, о чем он подумал. Он снова положил кусочек сыра на крекер и протянул ей. На этот раз Тамсин взяла его за запястье, задержав его руку у своих губ. Затем медленно откусила кусочек, намеренно облизнув его пальцы.

Возбуждение Финна из терпимого за секунду стало просто невыносимым. Крошка упала на грудь Тамсин, и он, весь вечер любовавшийся ее декольте, теперь имел возможность изучить его поближе. Не тратя ни минуты, он наклонился и слизнул ее. От его прикосновения кожа Тамсин слегка покраснела.

У нее был восхитительный вкус: солнечный, теплый, женственный. Как же ему не терпелось попробовать ее. Финн провел языком по ее груди, и Тамсин со стоном откинула голову назад, открыв ему шею. Он принял приглашение и поцеловал ее в ямку под ключицей.

Ее сладкий стон призывал не останавливаться, и он целовал ее шею и подбородок, пока наконец их губы не встретились. Но этого оказалось недостаточно. Финну никогда не будет достаточно. Он медленно прикоснулся к Тамсин и потянул ее топ наверх, чувствуя, как она расстегивает его рубашку. Под эластичной тканью он увидел мягкие изгибы ее талии, округлости грудей в тонком кружеве.

Тамсин прижалась к Финну, желая чувствовать его всем телом. Она нетерпеливо расстегивала пуговицы на его рубашке, не замечая, что некоторые просто отрывает.

Наконец она получила, что хотела: прижала ладони к его горячей коже и провела пальцами по его груди, чуть задевая соски. Она тут же ощутила его реакцию. Задранный вверх топик был быстро снят и отброшен в сторону.

— О, ты великолепна, — простонал Финн, прижимаясь губами к коже Тамсин.

Она изогнулась в молчаливом приглашении. Финн медленно провел языком по границе ее бюстгальтера. И зачем она только его надела? Теплое дыхание сквозь ткань обжигало Тамсин, ее соски упирались в кружево, отчего терпеть эту сладкую пытку становилось невозможно.

— Здесь, пожалуйста, здесь… — умоляла она, сжимая волосы Финна и прижимая его голову к себе.

Финн расстегнул ее белье, и грудь Тамсин высвободилась из кружевных оков. Его дыхание обжигало, и Тамсин мучительно предвкушала, что же будет дальше. Она не разочаровалась. Финн взял губами сосок и медленно провел языком по нежной коже. Тамсин едва дышала, ее мозг не успевал осознавать ощущения, которые испытывало ее тело. Финн отпрянул, и она протянула к нему руки.

— Давай оставим это до спальни, — срывающимся голосом произнес он.

Финн поднялся и помог встать Тамсин, за что она была благодарна: ноги едва держали ее. Словно понимая это, Финн взял ее на руки, и она уткнулась лицом ему в плечо.

— В которую?

— Вторая справа, — прошептала Тамсин.

Дойдя до двери, Финн опустил ее на ноги. Она встала на цыпочки и, взяв его лицо в ладони, поцеловала — долго, глубоко, не оставляя сомнений в собственных желаниях.