Путь избранной (СИ) - Дема Александра Александровна - Страница 50

Нормир быстро осмотрел её, сказал, что ничего серьёзного в этих "царапинах" нет, чем заслужил два недоумённых взгляда от охранников, и спокойно пошёл обратно в замок. А офицер МакВарран, оправив свой спортивный топ, недовольно хмурилась на провинившуюся парочку. Она готова была смотреть куда угодно, только не на злющего Владыку, который следил за каждым её движением, как самый настоящий зверь.

— Я же сказала, что опасности нет! — прорычала она.

— Они выполняли мой приказ, Огонёк, — тихо ответил за них Киртьян.

От звука его низкого рокочущего голоса всё внутри у девушки просто перевернулось. Но не от страха, который он вызвал у поспешно ретировавшейся охраны, а от совершенно другого чувства. И не сказать, что оно её напугало, но уж точно обескуражило. Просто, для неё такая реакция была в новинку, она не привыкла к тому, что даже просто голос, хоть и удивительный, принадлежащий мужчине, может пробуждать в ней… такое! Тягу, потребность, жажду…

— Я не просила следить за мной, Владыка.

— Что ты сказала? — прорычал он, а Рэйс показалось, что от его рыка даже деревья вокруг задрожали.

— Я сказала, что не просила следить за мной, — повторила девушка, всё также не глядя на мужчину.

Она серьёзно опасалась совершить нечто необдуманное, если взглянет на него. У неё внутри и так всё замирало от одного лишь его голоса. Но, тем не менее, она отчётливо знала, где именно находился Киртьян. Все её чувства были напряжены до предела, поэтому его приближение она просто почувствовала. Вот она ощущает лишь лёгкую дрожь в теле, а вот по нему проносится ураган эмоций.

— Как ты ко мне обратилась, Рэйс? — прошептал он ей вопрос на ухо, но от этого не стал звучать менее угрожающе.

— Как подобает, — нашлась она с ответом.

А в следующий миг была прижата к его мощному и огромному телу с одной стороны, а с другой — к первому и ближайшему дереву. Она с трудом удержалась от болезненно вскрика, задев корой активно заживающую рану. Владыка навис над ней, довольно жестко схватив за подбородок и закинув её голову так, чтобы она смотрела ему в глаза, а с его ростом — это непростая задача. В его пылающие звериной яростью глаза.

— И как я должен относиться к такому обращению, а, драгоценная моя? — прорычал он ей в лицо, почти касаясь своими губами её.

Она дрожала в его руках. И эта дрожь сладостно отзывалась у Киртьяна внутри, но всё равно не могла побороть ту ярость, что он испытал от её такого сухого, холодного и официального обращения. Будто и не было между ними тех двух суток, проведённых в её постели, будто это не она стонала в его руках от наслаждения и дарила жаркие, полные страсти поцелуи! Он знал, что будет нелегко дожидаться её примирения с собственными чувствами, но не ожидал, что всё окажется настолько неприятно. Он позволил ей тогда сбежать из кабинета, позволил страху завладеть её душой, но в этот раз он не будет стоять в стороне и наблюдать, как она, под тяжестью своих глупых мыслей и предрассудков, отдаляется от него. Не после всего, что они вместе испытали. Силы! Да он за всю свою жизнь не ощущал ничего подобного. И острее всего было наслаждение как раз в тот раз, когда она полностью была в сознании. Он слышал, что близость со своей избранницей, истинной парой, не сравнится ни с чем испытанным до этого. А когда пережил всё сам, понял, что рассказы не отображают и сотую долю того наслаждения, которое овладело им в ту ночь.

Киртьян ощутил, как внутри начинает полыхать страсть, откликаясь на близость её тела, и ему стоило колоссальных усилий сдержаться и не дать ей волю. Губы покалывали от желания впиться в её соблазнительный ротик, покорить её, доказать ей, что она принадлежит ему…

— Я не понимаю причин твоей агрессии, — упрямо проговорила Рэйс. — Я обратилась к тебе, как и подобает эльран, а…

— Ты не эльран, моя сария, — тихо на ухо прошептал он, почувствовав, как она вздрогнула от этих слов. — Неужели ты думаешь, что в тот момент, когда я сделал тебя своей, я не ощутил запах твоей крови? Или, быть может, ты считаешь, что не распробовал на вкус ту каплю из твоей прокушенной губы? Ты чистокровный человек, прикрытый могущественными чарами, которые для всех делают тебя одной из нас. Но я теперь знаю правду.

Рэйс напряглась. Она замерла в его руках, не решаясь сделать даже вдох. Чего ждать от Владыки после такого заявления, она не знала. Почему‑то в то, что он выдаст её, верилось с огромным трудом — хотел бы, давно бы рассказал, а не ждал все эти дни. Поэтому она и молчала, напряжённо ожидая продолжения его речи.

— Что? Даже не испугалась? — с иронией произнёс он, продолжая прижимать её к дереву.

— Я жду, — ответила она.

— Чего ждёшь?

— Твоих слов, чтобы начинать бояться. Пока что ничего из сказанного не впечатлило, — ровным голосом ответила она, но Кир прекрасно почувствовал неприкрытый сарказм.

— А тот факт, что я знаю о тебе правду, тебя не пугает… — и прозвучало это скорее, как утверждение, а не вопрос.

Ранэис только невесело хмыкнула. Если бы он знал о ней всю правду, то вполне вероятно она бы уже была мертва. Потому что человека на своей территории он, возможно, и потерпит, но пришельца из другой галактики, другого времени и другого уровня развития — вряд ли. И хорошо, если бы он просто попросил её покинуть Зельму…

Киртьян, заметив реакцию девушки на его слова, нахмурился. Неужели, у этой во всех смыслах странной и необычной женщины есть что‑то ещё, более важное для сокрытия, нежели то, что он уже узнал? И если так, то раскрытия этой тайны она опасается намного больше. Хотя, что может быть ужаснее того, чтобы оказаться в мире эльран, будучи чистокровным человеком и когда о тебе узнали? Но, видимо, он совсем не понимает людей. И пообещал сам себе разгадать все её тайны, а пока…

— Ты же понимаешь, что это знание даёт мне дополнительную власть над тобой?

— Насколько я помню, как женщина Цветника, я изначально и полностью была в этой власти. И то, что меня об этом никто не спросил, тебя не волновало никогда…

Её неприкрытый сарказм только ещё больше показал Киру, что девушка вместо того, чтобы смириться с мыслью об окончательном изменении её жизни, успела придумать себе массу оправданий, с её точки зрения, подходящих для нынешней ситуации. А он — глупец, если действительно решил, что она поведёт себя иначе и смирится. Да, он хотел лёгкой победы и полной капитуляции, но, как оказалось, выиграл только сражение, а основная битва впереди. И воевать ему придётся с ней же за её сердце.

— Что ж, значит, будем играть по твоим правилам, — сказал он, отстраняясь с неохотой.

— То есть? — нахмурилась Рэйс, подсознательно ожидая подвоха.

Поведение Владыки откровенно настораживало. В первый момент ей показалось, что он готов убить её за то, что посмела привлечь его внимание к себе. И это странным образом причинило ей боль. Но потом офицер МакВарран отогнала от себя подобные мысли, как весьма недостойные. Ведь только сегодня утром она размышляла о том, чтобы не попадаться на глаза Киртьяну, потому что переживала, что он будет вести себя слишком… собственнически. А, как она себе неоднократно говорила, её это совершенно не интересует. Ну, переспали, да, было замечательно, да, он у неё был первым, но они оба взрослые люди и не обязаны воспринимать случившееся, как нечто из ряда вон выходящее. Ведь так? Вот Ранэис и решила, что возмущаться его холодностью просто нечестно. Как собака на сене…

Но только она, казалось бы, примирилась сама с собой и четко определила для себя линию поведения — как будто ничего и не было — Киртьян вновь перевернул её мир вверх ногами, прижав к себе и почти поцеловав. И что бы значили эти его слова? Просто Рэйс подумать не могла, что он воспримет официальное обращение, как персональное оскорбление. Хотя, если учесть то, что он все эти два дня был с ней, если всё‑таки позволить себе придать случившемуся чуть больше смысла, то, её бы тоже оскорбило, если бы он обратился к ней холодно — отстранённо "офицер МакВарран". Поэтому на будущее она решила, что будет называть его Киртьяном, а в присутствии других — всё равно Владыка.