Аквинат - Стамп Элеонор - Страница 15

¹⁶ См. Claire le Brun-Gouanvic (ed.), Ystoria sancti Thome de Aquino de Guillaume de Tocco (1323) (Toronto: Pontifical Institute of Medieval Studies, 1996), c. 47.

¹⁷ См, напр, ST Iallae 1. 5; 94. 2; SCG III. 3; QDV 21. 1–2.

¹⁸ QDV I. 1.

¹⁹ QDV I. 1.

²⁰ ST la. 5. 1.

²¹ См, например, SCG I. 37; III. 3.

²² ST la. 5. 1.

²³ См. например, ST Iallae. 1. 5; 94. 2; SCG III. 3; QDV 21. 1–2.

²⁴ ST la 15. lc.

²⁵ ST la 15. lc.

²⁶ ST la 75. 1.

²⁷ ST la 75.2.

²⁸ QDA 1.

²⁹ In Metaph. I. 1. 3–4.

³⁰ ST la. 85. 2 ad 1.

³¹ ST la. 12.4.

³² ST la. 85. 1 ad 5.

³³ ST la. 12.4.

³⁴ In PA II. 20. 14.

³⁵ ST la. 85. 5; In DA II. 12. 377.

³⁶ SCG 1.3. 16.

³⁷ ST la 85.5.

³⁸ In PA I. 7. 5–8.

³⁹ In РА I. 10; 33.

⁴⁰ In РА I. 5.7.

⁴¹ In PA I. 2. 9.

⁴² Urbin, St. Thomas Aquinas: Summa Theologiae, Blackfriars edition and translation, vol. XII (New York: McGraw-Hill, 1968), p. 82.

⁴³ In PA I. 1.6.

⁴⁴ ST la 80. 1.

⁴⁵ ST la 81.3.

⁴⁶ ST la. 81.3 ad 3.

⁴⁷ Политика I. 2.

⁴⁸ ST la 81.3 ad 2.

⁴⁹ QDV 24. 7 ad 6.

⁵⁰ См., например, ST la IIае 6. 4.

⁵¹ См., например, ST la IIае 9. 6.

⁵² ST la IIае 6. 17.

⁵³ ST la IIае 1. 1.

⁵⁴ ST la IIае 1. 8; 3. 8.

⁵⁵ ST la IIае 18. 5.

⁵⁶ ST la IIае 50. 5 ad 3.

⁵⁷ ST la IIае 50. 5 ad 3.

⁵⁸ ST la IIае 90. 4.

⁵⁹ ST la IIае 94. 2.

⁶⁰ ST la IIае 91. 3.

⁶¹ ST la IIае 92. 1 ad 4.

⁶² ST la IIае 91. 1.

⁶³ ST la 1.2.

⁶⁴ SCG I. 1.2.

⁶⁵ SCG I. 1.3.

⁶⁶ SCG II. 4. 874.

⁶⁷ SCG I. 1.5.

⁶⁸ SCG II. 4. 875.

⁶⁹ SCG I. 1.6.

⁷⁰ SCG I. 9. 57 [Фома Аквинский. Сумма против язычников / Рус. пер. Т. Ю. Бородай. Кн. 1. Долгопрудный: Вестком, 2000. С. 61].

⁷¹ ST la 1. 1 ad 2.

⁷² ST la 1. 1.

⁷³ ST la 2. intr.

⁷⁴ ST la 1.7.

⁷⁵ ST la 1.2.

⁷⁶ Expositio super librum Boethii De Trinitate. I. 2. 2. ad 7.

⁷⁷ ST la 32. 1.

⁷⁸ ST la 32. 1.

Адекватно представить в одной главе даже малую часть метафизики Фомы, явно невозможно¹. И все же мне хотелось бы в общих чертах обрисовать здесь основные элементы того, что можно было бы назвать томистской «теорией вещей». Это не то же самое, что онтология Фомы, или его теория сущего в мире, так как Фома полагает, что сущее – то, что есть, – подпадает под все десять аристотелевских категорий, не ограничиваясь категорией субстанции, в которую входят вещи. Но это и не то же самое, что теория субстанции, так как можно спорить о том, считает ли Фома субстанцией все то, что он признает вещью². В этой главе я буду исходить из того, что вещи включают в себя не только субстанции и артефакты, но и хотя бы некоторые из частей, которыми конституированы субстанции. Под «частями» я буду понимать как то, что Аквинат называет «составными частями», например, руку человека или крышу дома, так и метафизические части, например, материю и форму, которые образуют материальную вещь иначе, нежели составные части³. Чтобы понять базовое мировоззрение Аквината, важно понимать его теорию вещей, и в частности его взгляд на то, что означает для чего-либо быть одной вещью.

Помимо того, что томистская теория вещей сложна и высокотехнична, она трудна для понимания, по меньшей мере, по двум причинам. Во-первых, Фома использует латинские термины, английские эквиваленты которых широко употребляются в современной философии; но значение латинских терминов и их английских эквивалентов отнюдь не всегда идентично⁴. Поэтому необходима особая аккуратность в обращении с технической терминологией, чтобы не внести путаницы в интерпретацию Аквината. Во-вторых, по многим ключевым вопросам томистской метафизики ведутся споры в рамках современной метафизики (иллюстрацией к этому пункту может служить обзор текущей литературы о природе конститутивного отношения или, например, о природе устойчивости во времени). Тем не менее мы привыкли объяснять темные вещи, помещая их в наиболее ясный для нас контекст. Мы часто проясняем непонятные для нас точки зрения через обращение к иным историческим периодам, отображая их на некоторые моменты современных воззрений, которые, по нашему ощущению, мы понимаем лучше. Но в современной метафизике столько всего неясного, по крайней мере, неясного для всех, кроме сторонников той или иной точки зрения, что применительно к средневековой метафизике этот привычный метод внесения ясности в интерпретацию историко-философских позиций оказывается труднодоступным.

По этим причинам, даже если бы не было проблем с томистской метафизикой как таковой, требование полного и последовательного объяснения теории вещей у Фомы могло бы привести нас к позиции, искажающей его мысль, а попытка соблюсти верность его мысли могла бы привести нас к теории, которая выглядела бы отталкивающе неудовлетворительной с точки зрения полноты или последовательности. Быть может, лучшее, что можно сделать в этих обстоятельствах, – это сузить разрыв между тем, как понимает метафизику Фома, и тем, как понимаем ее мы.

Аквинат считает одни вещи созданными из материи, а другие (например, ангелов) – нет. Легче подступиться к теории вещей у Фомы, начав с его воззрений на вещи, созданные из материи. Макроуровневая материальная вещь представляет собой некоторым образом организованную, оформленную материю, причем ее организация, или конфигурация, не статична, а динамична. Иначе говоря, организация материи включает в себя причинные отношения между материальными компонентами вещи, а также такие статичные черты, как внешние очертания и пространственная локализация. Эту динамичную конфигурацию, или организацию, Аквинат называет «формой»⁵. Вещь обладает присущими ей свойствами, включая причинность в силу того, что обладает определенной конфигурацией; собственные операции и функции вещи проистекают из ее формы⁶. (Здесь я провожу концептуальное различение между организацией вещи и свойствами, которыми вещь обладает в силу того, что организована именно таким образом. В дальнейшем я буду иногда говорить о том, что форма сообщает некоторые свойства целому, которое она оформляет).

Подобно многим современным ему философам, Фома признает наличие разных уровней организации. То, что для объекта макроуровня является материей, само может быть некоторым образом организовано или оформлено; иными словами, материя вещи сама может быть образована материей и формой⁷.

Типичный средневековый пример, призванный проиллюстрировать различие материи / формы – бронзовая статуя, но для наших целей лучше подойдет современный пример. Возьмем ССААТ/ энхансер-связывающий белок (С/ЕВР), играющий важную роль в регуляции экспрессии генов⁸. В своей активной форме его молекула представляет собой димер, включающий в себя виток альфа-спирали. В перспективе томистского мышления о материальных объектах форма С/ЕВР – это конфигурация димера, включающая виток альфа-спирали, а материя – это субъединицы димера. Разумеется, каждая субъединица димера сама является составной. Форма субъединицы – это конфигурация, образованная ее аминокислотами, где, например, каждую седьмую позицию занимает лейцин; а материя субъединицы – это аминокислоты, входящие в ее состав. Очевидно, однако, что и аминокислоты тоже являются составными. Материей аминокислоты, например, лейцина, служат образующие ее углерод, водород, азот и кислород, а формой – способ комбинирования этих элементов, включая характерную NH₂-rpynny, общую всем аминокислотам, и последовательность углерода и водорода, свойственную лейцину. Мы можем продолжать двигаться в этом же направлении до тех пор, пока не придем, например, к протону атома водорода. Образующие его кварки будут его материей, а конфигурация кварков – их правильная последовательность и взаимодействие между верхними и нижними кварками – будут формой протона. Но в определенный момент этот процесс нисхождения по уровням организации макроуровневой вещи должен остановиться. С точки зрения Фомы, нижним материальным компонентом, который все еще может считаться некоторым образом организованной материей, выступает элемент⁹. Элемент образован материей и формой; но если мысленно отделить форму, или конфигурацию, элемента, то останется чистая первоматерия: такая материя, которую нельзя далее разложить на материю и форму.