Последняя мировая война. США начинают и проигрывают - Глазьев Сергей - Страница 5

Американские политики обосновывают свою агрессию против современной России обвинениями российского руководства в стремлении к возрождению СССР. Однако любом непредвзятому наблюдателю совершенно очевидна нелепость подобных подозрений. В отличие от Советского Союза, жестко объединенного общей идеологией строительства социализма во главе с КПСС, Евразийский экономический союз является не более чем общим рынком демократических государств с открытой рыночной экономикой, если и отличающейся от стран классического капитализма, то большей ролью крупного капитала и меньшим значением государства. Опасения возрождения Советского союза на основе Евразийского экономического союза куда менее обоснованы, чем риски возрождения Третьего Рейха на пространстве Европейского Союза. Во всяком случае ЕАЭС сегодня имеет куда менее бюрократизированную и централизованную систему управления, чем ЕС, которую по степени концентрации функций в наднациональном органе можно назвать бюрократической империей.

Объективно сдерживать американцам Россию не требуется – ее макроэкономическое состояние манипулируется вашингтонскими международными организациями, а финансовый рынок – американскими спекулянтами. Также не имеют для американцев смысла и антироссийские санкции – Россия является не реципиентом, а донором западной финансовой системы, в пользу которой ежегодно отдает около 150 млрд. долл. Зачем США развернули против России гибридную войну, эксплуатация экономики которой приносит американскому капиталу огромные доходы, а многие генералы российского бизнеса добровольно перешли под американское командование, спрятав свои капиталы от российского государства в офшорах под англосаксонской юрисдикцией?

Дело не в сдерживании России. Ставки намного выше. Речь идет о схватке за глобальное лидерство, в которой американская гегемония подрывается растущим влиянием Китая. В этой схватке Америка проигрывает, что провоцирует ее властвующую элиту на агрессию. Ее объектом стала Россия, которая в соответствии с европейской геополитической традицией рассматривается как обладательница мифологического «хартленда», господство над которым по убеждению англо-германских геополитиков обеспечивает контроль над миром.

Мир, однако, не остается неизменным. Если двести лет назад Российская империя обладала доминирующим влиянием в мире, и в Европе без разрешения русского царя не могла выстрелить ни одна пушка[15], то сегодня глобальная экономика контролируется западными транснациональными корпорациями, экспансия которых поддерживается безграничной эмиссией мировых валют. Монополия на эмиссию мировых денег является основой могущества западной финансовой олигархии, интересы которой обслуживает военно-политическая машина США и их союзников по НАТО. После краха СССР и распада связанной с ним мировой системы социализма это могущество стало всемирным, а лидерство США показалось окончательным. Однако у любой экономической системы есть пределы развития, определяемые закономерностями воспроизводства ее технологической и институциональной структуры.

Нынешняя эскалация международной военно-политической напряженности обусловлена сменой технологических и мирохозяйственных укладов, в ходе которых происходит глубокая структурная перестройка экономики на основе принципиально новых технологий и новых механизмов воспроизводства капитала.

Современные исследования долгосрочных закономерностей экономического развития позволяют достаточно убедительно объяснить происходящие кризисные процессы, как в мировой, так и в отечественной экономике. Такие явления, как взлет и падение цен на нефть, вздутие финансовых пузырей, падение производства в основных отраслях экономики, повлекшее депрессию в передовых странах, наряду со стремительным распространением новых технологий и подъемом догоняющих стран были заблаговременно предсказаны теорией длинных волн. На этой основе были разработаны рекомендации в области экономической политики, сформулирована стратегия опережающего развития, предусматривающая создание условий для роста нового технологического уклада[16].

Однако рекомендации российских ученых, работающих в парадигме эволюционной экономики, были проигнорированы властвующей элитой, зашоренной доктриной рыночного фундаментализма. Экономика прошла череду искусственно созданных кризисов и потеряла значительную часть национального дохода вследствие неэквивалентного внешнеэкономического обмена и деградировала. Имеющийся в российской экономике научно-технический потенциал не был использован. Вместо подъема на новой длинной волне роста мировой экономики она сорвалась в кризис, сопровождающийся деградацией остающегося научно-технического потенциала и нарастающим технологическим отставанием не только от передовых, но и от успешно развивающихся стран. Среди последних особых успехов добился Китай, руководство которого действует в соответствии с упомянутой выше стратегией опережающего развития нового технологического уклада при одновременной модернизации традиционных отраслей на его основе.

Все «объективные» объяснения высоких темпов роста китайской экономики ее изначальной отсталостью отчасти справедливы. Отчасти, потому что игнорируют главное – творческий подход китайского руководства к выстраиванию новой системы производственных отношений, которая по мере выхода китайской экономики на первое место в мире становится все более самодостаточной и привлекательной. Сами китайцы называют свою формацию социалистической, развивая при этом частное предпринимательство и выращивая капиталистические корпорации. При этом коммунистическое руководство Китая продолжает строительство социализма, избегая идеологических клише. Они предпочитают формулировать задачи в терминах народного благосостояния, ставя цели преодоления бедности и создания общества средней зажиточности, а в последующем – выхода на передовой в мире уровень жизни. При этом они стараются избежать чрезмерного социального неравенства, сохраняя трудовую основу распределения национального дохода и ориентируя институты регулирования экономики на производительную деятельность и долгосрочные инвестиции в развитие производительных сил. В этом общая особенность стран, формирующих ядро Азиатского цикла накопления капитала, или, по нашей терминологии – интегрального мирохозяйственного уклада[17].

Вне зависимости от доминирующей формы собственности – государственной, как в Китае или во Вьетнаме, или частной, как в Японии или Корее, для интегрального мирохозяйственного уклада характерно сочетание институтов государственного планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля над основными параметрами воспроизводства экономики и свободного предпринимательства, идеологии общего блага и частной инициативы. При этом формы политического устройства могут принципиально отличаться – от самой большой в мире индийской демократии до крупнейшей в мире коммунистической партии Китая. Неизменным остается приоритет общенародных интересов над частными, который выражается в жестких механизмах личной ответственности граждан за добросовестное поведение, четкое исполнение своих обязанностей, соблюдение законов, служение общенациональным целям. Причем формы общественного контроля могут тоже принципиально отличаться – от харакири руководителей обанкротившихся банков в Японии до исключительной меры наказания проворовавшихся чиновников в Китае. Система управления социально-экономическим развитием строится на механизмах личной ответственности за повышение благополучия общества.

Примат общественных интересов над частными выражается в характерной для интегрального мирохозяйственного уклада институциональной структуре регулирования экономики. Прежде всего – в государственном контроле за основными параметрами воспроизводства капитала посредством механизмов планирования, кредитования, субсидирования, ценообразования и регулирования базовых условий предпринимательской деятельности. Государство при этом не столько приказывает, сколько выполняет роль модератора, формируя механизмы социального партнерства и взаимодействия между основными социальными группами. Чиновники не пытаются руководить предпринимателями, а организуют совместную работу делового, научного, инженерного сообществ для формирования общих целей развития и выработки методов их достижения. На это настраиваются и механизмы государственного регулирования экономики.