Лебединая песня (СИ) - Грей Денис - Страница 14

— Да, да! Конечно отвезем! Вот возьмите деньги! — Елена протянула вытирающему руки о полотенце доктору, две монеты, и позвала Дашку. Спустя минут пять мотор завелся и машина вышла со двора, увозя доктора.

— Вот и хорошо, что обошлось. Ой, ты же наверное кушать хочешь? — спохватилась хозяйка.

— Ну в общем хочу, но… — и тут я рассказал Елене о своей гастрономической особенности. Ну а хуль тут скрывать? Все равно узнает. На что снова получил «чудесный» ответ!

— Это мне знакомо. Вон Даша, так она кроме овощей и фруктов, ничего не может есть. Тоже вот особенность такая. Но ты не переживай, Семен разводит кроликов, их у нас много! А в погребе есть вяленное мясо. Выбирай! Так что и ты голодный не останешься! Сходи на задний двор, там все увидишь, я бы принесла, только ходить много не могу. Болезнь эта… А что не докушаешь, ты в погреб положи, чтоб не пропало!

— Понял! Ой, не надо, не ходите! Я сам! — я радостный пулей вылетел на улицу и полез в крольчатник.

Вдоволь наевшись нежного кроличьего мяса, я довольный вернулся в дом. Елена заставила меня искупаться в душе и уложила спать на чистую белоснежную постель. Уже засыпая, я услышал как вернулась на машине Дашка.

Когда я проснулся, уже вовсю светило солнце. Сладко потянувшись я поднялся с постели и нашел свою одежду сложенной на стуле у кровати. Вся моя одежда была тщательно вычищена, заштопана и проглажена утюгом. Видимо Елена ночью все сделала. Одевшись я вышел из комнаты и слыша голоса, направился на кухню. За столом сидели Семен и Елена. Семен пил чай, а Елена что-то вязала крючком из шерстяных ниток. Дашки дома не было. Я поздоровался с ними и смущаясь, поблагодарил Елену за мои вещи. На что она лишь махнула рукой, а Семен пригласил меня за стол и налил мне в кружку чай из заварника.

— Доброе утро соня! Ну и горазд ты спать! Вон уже почти десять. Садись, дела обсудим!

Помня о «деловитости» Пака, я с сомнением уставился на Семена.

— Понимаешь Сыч! — начал Семен, — Вот мы вот так неплохо живем, это потому, что все работаем. У меня мастерская, но как видишь, со своей ногой я пока работать в полную силу не могу. Сейчас Дашка за меня в мастерской основную работу делает. Елена вот, вяжет и шьет на заказ одежду. Дашка раньше тоже помогала мне в мастерской, но в основном, занималась хозяйством, кроликами. Сейчас очень нужна твоя помощь, понимаешь?

Я кивнул. Помощь, так помощь — А че делать?

— Кроликами займешься?

Я замялся. Ведь этих кроликов, я только вчера вечером в первый раз увидел. Ну с ушами, ну вкусные! А что да как, хуй знает!

— Да не переживай! Там все просто. Надо утром и вечером у них убираться и кормить. А также, ходить косить для них траву на пустырь, тут не далеко! Ну как осилишь?

— Ну, не знаю. Я таким не занимался. Попробую!

— Вот и ладушки! По рукам? — Семен протянул мне руку.

— По рукам. — я ответил на рукопожатие и заметил, как Елена улыбнулась.

Позавтракав остатком вчерашнего кроля, я преступил к своим новым обязанностям. Утром я вычищал клетки и давал всем своим питомцам жрать. А их было дохуя, и жрали они еще больше чем дохуя! Затем, накормив свое ебучее стадо, я брал мешки, серп, и погрузив все это в тележку, пездовал с ней на пустырь косить траву. Потом все повторялось снова и снова, и только к вечеру я управлялся с этим ебучим «проглотским» хозяйством! Интересно а как с этим всем успевала Дашка? Надо бы порасспросить у нее, ато хуль, зашиваюсь!

Через пару дней, я зашел в мастерскую к Дашке, чтобы расспросить по поводу своего подопечного хозяйства. Мастерская находилась во дворе нашего дома и представляла собой по сути большой гараж. Там стояло две неизвестные мне машины. Обе без кузовов с кучей сидений. Дашка ковырялась под капотом одной из них, рядом стояла другая.

— Привет Даш! — я поздоровался внимательно разглядывая невиданные мной ранее чудеса техники.

— О птичка! Привет, привет! Че приперся? — эта кобыла вытянула свое перемазанное ебло из-под капота.

— Я это, хотел узнать, как ты с кроликами управлялась? Я вот уже заебался им траву таскать! Все жрут и жрут суки!

В ответ эта коза только заржала — Ты что им всю траву отдаешь? Вот дурачочек! Да ты им сколько ни дай, они все сожрут!

Я подавил злобу — И все же?

— Вот говорю, дурень! Ты им все не давай, а так, средненько. Ну прикинь там, чтоб сытые были. А остаток в сарай на просушку, чтоб про запас! Понял?

— Ясно. Спасибо! — я вышел из мастерской и матеря про себя эту курицу, попиздил снова за травой на пустырь.

Шли дни, освоив хозяйство, я начал забивать травой сарай под крышу, а мои подопечные поднаростили жирка. В добавок ко всему, эти ушастые твари постоянно ебались и плодились как крысы. Семен уже стал выходить на улицу и мы с ним делали новые клетки для кроликов из металлического прута и проволоки. Однако кролей не становилось слишком много, большая часть этого ушастого стада уходило на продажу. А мне, как самому главному кролиководу, доставались самые лучшие экземпляры.

Каждодневная рутина, вечерами превращалась в сказку, когда я уставший после рабочего дня, приняв горячий душ и плотно поужинав, приходил к Елене в комнату и она со мной занималась. С удивлением выяснив что я научен читать и писать, но не очень хорошо, она со всей ответственностью принялась восполнять мои пробелы в знаниях. Все вечера на пролет, до поздней ночи, я писал, читал и учился математике. И что самое приятное, Елена учила меня рисовать! С трудом выводя очередной каракуль вместо допустим изображения собаки или кота, я удостаивался умеренной справедливой критики, вместо пиздюлины, как привык у Пака. После занятий, Лена ложилась в постель, а я садился рядом на табурет, и она мне читала сказки из старой затертой книги. Это было так здорово, что наверное я был самым счастливым мальчишкой на земле! А еще она меня подстригла! Коротко-коротко! Не на лысо, как был мой учитель Кол, а оставила волос чуть-чуть, пару миллиметров, и мне было так легко, и что самое главное, очень нравилось самому!

Однажды вечером, я поглаживая свою новую татуировку на руке с цифрами регистрации 21156, спросил у Елены — А ты научишь меня рисовать лебедей?

— Каких лебедей? — спохватилась она, видимо отвлеклась на боль, что становилась все сильнее и сильнее с каждым днем, из за болезни, и она все реже поднималась с постели.

— Ну лебедей, птиц! Что с крыльями. Научишь?

— Ну конечно мой хороший! Научу! Давай, бери лист, карандаши и садись! — она погладила меня по голове и я прильнул к ней.

Получалось не важно, и зная о чрезмерной стоимости белой бумаги, я старался что было сил. Лена помогала мне, и постоянно поправляла и подсказывала как правильно рисовать, от контура до наброска и далее, далее, пока на листе не появился большой удивительно красивый лебедь.

— Мама гляди, получилось! — я вскочил из за письменного стола и подбежал к ней, с трепетом неся перед собой свой рисунок. Елена вскочив с постели, подхватила меня на руки и мы обнялись. Она гладила мою стриженную голову, а я плакал, и горячие слезы катились по моим щекам ей на халат.

— Молодец сыночек, действительно красиво! — она усадила меня рядом со своей постелью и смотрела на моего лебедя.

— А почему он черный? — мама перевела на меня свои глаза.

— Ну так надо мама! Он так красивее… — я опустил глаза. Ведь я рассказывая историю про свою жизнь до знакомства с мамой, не рассказал о том эпизоде с Рыжиком и Паком. Подумав, что пусть никто об этом не знает. Так будет лучше всем, и мне и моей новой семье.

— И правда красивый лебедь! Попроси Семена сделать рамочку, и мы повесим его в гостиной, пусть все видят, что у нас появился еще один художник! — она улыбнулась и снова обняла меня.

— Нет, мам, пускай он лучше у меня в комнате весит!

— Ну как хочешь, пускай!

И я помчался к Семену заказывать рамочку для своего черного лебедя. А через два дня, маме стало совсем плохо и ее положили в городскую больницу.