Библия т.1 кн.3 - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 3

Тот человек был, как кажется, очень несерьезным, жизнерадостным. Он сказал: «Давайте сделаем одну вещь. Встаньте в линию и пересчитайтесь так, как я скажу вам. Одного из вас я ударю по голове, и он скажет "один", потом ударю два раза по голове второго, и он скажет "два". Затем я ударю три раза по голове третьего человека, и он должен сказать "три"...»

Они сказали: «Совершенно правильно». И, конечно, их оказалось десять. Они все пали в ноги тому человеку и сказали: «Ты спас нас».

Это древняя история из самого, может быть, древнего собрания историй, из Панча Тантры. На Западе известны басни Эзопа; эти басни - истории из Панча Тантры. Все истории Эзопа очень древние - на самом деле никогда не было такого человека, как Эзоп. Панча Тантре, по крайней мере, пять тысяч лет. Она включает все басни, которые были у Эзопа, и много, много других.

Будда любил объясняться посредством басен, он брал их из Панча Тантры. Когда на Западе люди начали постепенно узнавать о Будде, первым именем для Будды стало Бодхисат. А где из Бодхисат это имя превратилось в Эзопа, пока не известно. Но это имя Будды, превратившееся в Эзопа. Все басни Эзопа встречаются у Будды.

Этой басни среди басен Эзопа нет. Она одна из самых значительных. На протяжении пяти тысяч лет мудрые люди рассказывали ее: «Запомните, вы должны начинать считать с себя, вы первые, и вы несете самую главную ответственность. Запомните, что у другого человека второй номер. Другой человек никогда не станет первым номером, у него нет такой возможности. И тот другой доступен вашему взору, вашим чувствам. Этот другой человек - объект, стоящий вовне, видимый, осязаемый, а вы - вы внутри, там, куда не достигают ваши чувства. Поэтому есть все возможности для того, чтобы забыть себя, не посчитать себя».

Я сам пользовался этой историей много раз. Но в тот день она была предметом спора, шанкарачарья рассказывал ее с надменным видом; я вынужден был встать и сказать: «Вся эта история абсурдна». Там было, самое меньшее, пять тысяч человек. Это был шок. В то время я был еще совершенно неизвестен в Пенджабе. Это было мое первое посещение Пенджаба. А пенджабцы и сикхи... это опасные люди, и бросить вызов их джагадгуру...

Наступила мертвая тишина. Джагадгуру сказал - он, должно быть, и не думал, что кто-нибудь может доказать абсурдность этой истории; за пять тысяч, лет ни у одного человека она не вызывала вопросов - он сказал: «Подойдите к микрофону и докажите, что эта история абсурдна».

Я сказал: «Это так просто, что не требует доказательств. Как эти люди узнали, что их было десять? Они, должно быть, пересчитались до того, как вошли в реку. А если они могли правильно пересчитаться до вхождения в реку, то странно, что после выхода из реки они забыли, как сделать это. Скажите мне, как они узнали, что их было десять».

Теперь был шокирован он. Как они узнали? Если их пересчитал кто-то другой, то и в этом случае они бы знали, как это делается. Теперь они знают — нужно получить от человека удар по голове - теперь они знают, в чем была ошибка: они не считали себя. Если их пересчитывал кто-то другой, то они тоже бы знали, как это делается. Если они знали сами, как считать, то, что произошло в этой маленькой речке - их арифметические способности унесло вместе с потоком? Я сказал: «Сначала вы должны ответить на этот вопрос, иначе вся эта история абсурдна».

Он не смог ответить. Он начал трястись. Он был старым человеком, через три месяца он умер. Он так разгневался, что я сказал людям: «Посмотрите, как он разгневан. Вся эта мудрость, этот покой, это молчание - куда они исчезли? Вместе с арифметикой этих десяти слепых? Он одиннадцатый слепой!»

Он пришел в такое неистовство, что если бы остался там, на сцене, то мог бы сказать что-нибудь, или сделать что-нибудь, или напасть на меня, поэтому он просто бросился прочь со сцены. Я сказал: «Посмотрите, он бежит. И это ваш джагадгуру, учитель мира. Он не может объяснить простой истории, которую сам рассказал, - что же говорить о других вещах!» Но вот таким именно образом и действует софистика. Она может доказать все, что угодно, как правильное, она может доказать все, что угодно, как неправильное.

В Джабалпуре, где я провел, по крайней мере, двадцать лет, был один шанкарачарья, джагадгуру, учитель мира, и он жил поблизости от меня. Время от времени я, бывало, изводил его. Всякий раз, когда я видел у него людей, я приходил к нему. Как-то раз, когда я пришел к нему, он сказал: «Сегодняшнее собрание распускается».

Я сказал: «Распускаете вы собрание или нет, меня вы распустить не можете. Я собираюсь остаться и немного поспорить с вами». Я сказал ему: «Никто в мире вас не знает, - а вы все же называете себя учителем мира? Есть ли у вас для этого какие-нибудь основания?»

Он сказал: «У меня нет никаких оснований, но я не поднимаю таких вопросов на публике. Они не поймут».

Я сказал: «Да, они не поймут из-за таких людей, как вы, которые не дают ходу правильным вопросам. Это правильный вопрос. Вы знаете, что мир о вас ничего не знает, что мир не воспринимает вас как учителя». Я сказал ему: «Последуйте моему совету, и я дам вам надежные основания».

Он сказал: «Что это за надежные основания? Я готов следовать вашему совету».

Я сказал: «Просто сделайте одну вещь. У вас есть один ученик, который постоянно служит вам, - тот был почти как слуга - так вот, измените его имя».

Он спросил: «Но как это может помочь?»

Я сказал: «Только послушайте. Назовите его Джагат, мир. Джагат - очень распространенное в Индии имя, вот и назовите его Джагат, а вы, конечно, являетесь его гуру, учителем; назвав его Джагат, вы локально станете джагадгуру».

Он сказал: «Это правильно. Тогда никто не сможет меня упрекнуть в том, что я называюсь джагадгуру».

Эти дураки... но в начале этого столетия одно из самых ложных религиозных движений в мире принесло на Запад эту идею. Этим движением была теософия. Теософия была мировым движением, и она перевела слово «джагадгуру» как учитель мира. И точно так же, как евреи ожидают мессию, так и буддисты ожидают пришествия Будды. Его имя будет Майтрейя, друг. И сейчас то самое время, предсказанное Буддой, «...когда я вернусь». Так что теософское движение воспользовалось благоприятной возможностью. Теософия представляет собой смесь всех религий: христианства, мусульманства, буддизма, джайнизма, индуизма; они собрали из всех религий все то, что представлялось им хорошим, достойным. Но иногда при этом может получиться самая идиотская вещь. Вот красивый нос, отрежьте его. Чьи-то глаза прекрасны, возьмите их. У кого-то красивые руки, отрубите их. Вы собираете все эти конечности от различных людей и складываете их вместе. Вы что думаете, получите самого прекрасного человека в мире? У вас будет просто труп, а не то, что живой человек. И нос, который выглядел прекрасно на одном лице, может оказаться совсем не таким красивым в новой комбинации. Глаза, выглядевшие красиво с одними волосами, с волосами одного цвета, у другого человека могут оказаться совсем некрасивыми.