Гравюры на ветре - Хотулева Елена - Страница 39

Не знаю точно, догадывалась ли Карина о моих изменах. С некоторых пор она стала очень скрупулезно подсчитывать деньги, которые я приносил, ссылаясь на то, что нам следует начать откладывать на черный день. Возможно, она боялась моего транжирства или хотела подстраховать себя и Артура, накопив некую сумму, которая позволила бы им прожить без меня в случае развода. Трудно сказать. Но о нашем расставании я действительно стал задумываться все чаще и чаще. Несколько раз, когда меня одолевали совсем уж невыносимые приступы любовной тоски, я начинал поглядывать в сторону потрепанного чемодана и размышлять о планах побега. Однако каждый раз меня останавливало только одно — Еленино молчание. Она ни в какую не соглашалась ответить на мой вопрос и сказать, хочет ли выйти за меня замуж. Сколько я ни начинал заводить с ней разговор о свадьбе, каждый раз она морочила мне голову, уверяя, что не собирается отвечать на предложение, поступившее от женатого человека. Это приводило меня в смятение. Я не видел никакого смысла в разводе, если за ним не следовал новый союз. Карина была прекрасной женой, чудесной матерью и разрыв с ней мог произойти только в случае Елениного согласия.

Разговоры о нашей совместной жизни вызывали у Елены то приступы ярости, то истерику со слезами. Она объяснялась мне в любви, сводила с ума страстными ласками, а потом злилась и почему-то ревновала к Карине, почти доходя до рукоприкладства. Я не понимал ее поведения — жена была для меня не более чем добрым другом и матерью моих детей, и расстраиваться от этого было просто глупо. Еленина ревность, как и ее непредсказуемое поведение, доставляли мне много хлопот и не давали почувствовать себя счастливым…

Лето было промозглым и плаксивым. От предыдущих оно отличалось рекордно низкой температурой и сильным ветром, который рвал провода, благоухал отсыревшей землей и хрустел поломанными ветками. Было холодно, пасмурно и печально. Назревали большие перемены в судьбах, встречи, расставания и потоки слез…

Я сидел в большой комнате и разглядывал пыхтящую Карину, которая пыталась запихнуть в дорожный рюкзак Артура вдвое больше вещей, чем он мог в себя вместить.

— Может быть, ты упакуешь все в мой чемодан? — я отвернулся от нее и посмотрел за окно на проливной дождь. — Ну и повезло же вам с погодкой.

— Ничего, зато там, у мамы на юге жарко, — она тяжело отдышалась и села в кресло. — Где же Артур? Нам скоро выходить, а он все еще гуляет.

— Придет. Не волнуйся… Жаль, все-таки, что вы решили ехать без меня, — я сделал паузу будто бы размышляя. — Но может быть Салтанат даст мне отпуск, и тогда… Тогда я прилечу к вам на самолете…

Конечно, я кривил душой. Неожиданное решение Карины навестить с Артуром бабушку стало для меня королевским подарком — вот уже неделю как я занимался только тем, что пинал минуты и часы, пытаясь приблизить сладкий момент своего освобождения. И хотя по-хорошему, я должен был бы удивиться, что Карина — такая нерешительная и терпеливая — вдруг в одночасье пошла, купила билеты и заявила, что едет отдыхать, на самом деле меня не интересовали движущие ей мотивы. Пусть, пусть… В конце концов она права — дает мне возможность побыть одному. Все равно она не в силах что-либо изменить, так пусть повидает мать…

— О, вот и ты! — Карина всплеснула руками, увидев в дверях Артура. — Давай, помогай мне собирать вещи.

— А папа? — сын замер, приоткрыв по детской привычке рот.

— Что папа?! А без него ты как жить будешь? Как? Сядешь и умрешь? — она бросила на пол свитер и вышла из комнаты.

Что она имела ввиду? Только этого еще не хватало. При ребенке и такие слова! Я посмотрел на сына:

— Ты малыш, помог бы маме. Она вон расстроилась, что ты поздно пришел.

— Ну ладно… Сейчас… — забубнил он в ответ и сел на корточки возле сумок.

Скорее бы они уехали. Тогда я наконец-то смог бы привести к себе домой Елену. Мне хотелось бы показать ей, как я живу, посидеть с ней при свете ночника, послушать мою любимую музыку… Было бы так чудесно… Но сейчас… Как же я оказывается устал. Просто измочалился за все эти дни скитаний по подворотням. Неужели я не заслуживаю ни капли покоя? Могу ли я хоть немного побыть в своем собственном доме, ощущая настоящее счастье? Или такой роскоши я не заслужил? Годы идут, жизнь летит мимо, осталось совсем мало времени… Старость уже почти стоит у порога, но как же неимоверно хочется любви…

— Герард! — голос жены прозвучал как из могилы. — Герард, ты меня совсем не слышишь?

— Что? — я посмотрел на нее поверх очков. — Ты что-то сказала?

— У тебя, наверное, очень важные мысли. Я понимаю, — она сильно сощурилась. — Твоя монография требует полной самоотдачи. Но может быть, ты на минуту прервешься?

— А что случилось?

— Мы уезжаем. Обратных билетов пока нет. Постарайся звонить нам хоть раз в неделю. Герард? Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

— Да, голубушка. Я все понял. Итак, вы готовы, и мы отправляемся на вокзал. Ну что ж. Вперед, — я весело подхватил большую сумку и потащил ее в сторону двери.

Я сидела в редакции и думала о книге Анн. Не смотря на то, что она исполнила мое желание и подтвердила множество моих собственных мыслей, этот текст не смог дать ответ на самый главный вопрос. Какое же все-таки событие произошло когда-то там, давно и далеко отсюда, что в моей душе образ бога навечно перепутался с мирской любовью?

Этот Герард… В самом деле… Это просто какой-то самообман. Смею ли я вообще употреблять по отношению к нему слово «любовь», если не имею возможности его боготворить? Почему я позволяю себе считать, что влюблена, если не могу заниматься любовью с открытыми глазами? Я рассмеялась своим мыслям. Какая это, должно быть, глупая причуда — захотеть открыть глаза в момент наслаждения, чтобы увидеть, как тебя держит в объятьях именно тот человек, о котором ты мечтаешь… Я этого лишена. Мой удел предаваться удовольствиям с мужчиной, на которого мне неприятно смотреть. Я обречена на питье адского коктейля, смешанного из презрения и пожарообразной страсти.

В кармане запел телефон:

— Елена, ты уже освободилась? — Герард говорил торопливо и сбивчиво. — Давай, я подъеду за тобой, а потом… Я хотел тебе кое-что сказать…

— Хорошо… Я буду ждать. Позвони, когда выйдешь из метро.

Я бросила трубку и задумалась. Очень скоро придет конец и этим отношениям. Осталось совсем немного. Еще немного страданий, стыда, ревности… Еще капельку слез и мучений… И все это останется позади…

Снова взглянув на синий переплет, я подумала, что так до сих пор и не поняла, а кем же собственно был Герард в моем прошлом.

Анн… Она сказала, что кое-что в этой книге написано про меня. Но что именно? Я пролистала тонкие страницы, вновь и вновь подмечая, что действительно многое приняла в этом тексте на свой счет. Но что же из всего этого принадлежит Герарду?

Надо отнести эту книгу домой. Я застегнула сумку и, переодев туфли, медленно пошла по направлению к выходу.

Улица бросила мне в лицо пряную сырость и последние капли дождя. Из порванной тучи высунулось солнце. Громко каркнула над украденной костью ворона.

Прогуляюсь немного перед тем, как начну выслушивать лицемерные бредни Герарда. Интересно, что он хочет мне сказать? Что Карина приглашает меня в гости? Или то, что он решил создать гарем? Я зло рассмеялась своей глупости. Как же мне все это надоело…

— Здравствуй, мой детеныш! — я прижал ее к себе и почувствовал, как у меня отпускает сердце. Теперь все хорошо. Мы встретились. Она со мной. И снова есть, чем дышать. — Я хотел тебе кое-что сообщить…

— Что же? — она устало вздохнула и посмотрела на меня.

— Почему ты такая грустная? Я сейчас скажу тебе что-то приятное. Ну… Улыбнись же.

— Приятное? — Елена недоверчиво нахмурилась и поцеловала меня. — И что это?