Цветы из огненного рая - Ларк Сара - Страница 79

Кроме того, Кэт нельзя было назвать знатоком в подобных делах. Хотя подружки маори рассказывали ей, что соитие мужчины и женщины должно нравиться им обоим, она прекрасно понимала нежелание и отвращение Иды. Как сделать отношения более гармоничными, она не знала. Впрочем, Кэт могла бы дать ей кое-что обезболивающее. Ведь это неправильно, что после ночи с Оттфридом Ида едва может ходить. Она почти не спала, и под глазами у нее залегли темные круги, которые росли с каждым днем.

Кроме того, Кэт тревожилась из-за того, что Оттфрид пил все больше, хотя Ида относилась к этому спокойнее. После того как хижины, стоявшие за миссионерской станцией, в большинстве своем опустели, Оттфрид объявил, что готов заняться их сносом. Для этого он по вечерам собирал молодых людей, и все они пили виски, который привозил Оттфрид из своих поездок в Нельсон. Причем меры не знали не только неопытные юноши, но и сам Оттфрид, который всякий раз приходил домой, шатаясь и едва ворочая языком. В такие дни он очень редко набрасывался на Иду и обычно засыпал сразу, едва упав на кровать. Ида, вздохнув с облегчением, забирала одеяло и приходила в хлев, где устраивалась поудобнее рядом с Кэт и Охотником.

Кэт от всей души радовалась тому, что подруга может спокойно спать по ночам, но, к сожалению, именно алкоголь придавал Оттфриду мужества, чтобы начать приставать к ней. Прежде чем ввалиться в дом, он заходил в хлев, пытался лапать спящую Кэт, пьяным голосом бормотал комплименты. Однако он научился сохранять дистанцию сразу после того, как, попытавшись «разбудить Кэт поцелуем», обнаружил у своего горла нож. Острый как бритва клинок заставил его быстро протрезветь, а на следующее утро он якобы ничего не помнил. Но теперь Кэт достаточно было многозначительно поднести руку к горлу, едва он начинал непристойные разговоры, как он тут же замолкал.

Спокойнее всего женщины чувствовали себя, когда Оттфрид отправлялся в Нельсон с поручением от общины. Это случалось часто: по-прежнему приходилось покупать строительные материалы и вещи первой необходимости в городе. При этом сбережения переселенцев таяли с каждым днем, а самым бедным семьям уже сейчас приходилось довольствоваться жалкими пожертвованиями от компании и пытаться прокормить себя рыбной ловлей и охотой. Женщины с нетерпением ждали первого урожая, который некоторые уже должны были скоро собрать. В расположенных повыше дворах, как например у Брандманнов, последнее наводнение не принесло особого вреда, и теперь зимние овощи, такие как капуста и брюква, уже поспевали на грядках. Женщины вовсю обменивались рецептами.

А потом случилось очередное наводнение.

Как-то раз, прохладным и дождливым зимним утром, Кэт заметила, что шум реки усилился. Обычно она с первыми лучами солнца поднималась со своего соломенного ложа и принималась доить корову. Поначалу она боялась крупного упрямого животного, но вскоре выяснила, что костлявая черно-белая Берта очень добродушна. В тот день солнце словно не хотело вставать, и Кэт проснулась не от того, что стало светлее, а только когда Берта жалобно замычала. Моргая и пытаясь что-то разглядеть в темноте, она услышала не только шорох сильного дождя на крыше хлева, но и другой, весьма подозрительный шум. Выглянув за дверь хлева и бросив быстрый взгляд на реку, она все поняла: Маутер вот-вот превратится в бурный поток, который недолго удержится в своем русле. Кэт еще вглядывалась в плотную пелену дождя, а волны Маутера уже лизали берег.

Быстро набросив на плечи плащ поверх платья, в котором спала, Кэт выскочила из хлева. Нужно рассказать об этом Иде, Оттфриду и всем остальным жителям поселка, если они еще сами не заметили, что происходит. Когда Кэт вошла в дом, Ида как раз накрывала на стол, и лицо у нее было белым как мел. Наверное, она тоже услышала рев реки.

– Маутер, да? – бесцветным голосом спросила она, посмотрев на Кэт.

Та кивнула.

– Он выходит из берегов, – твердым голосом произнесла Кэт. – Нужно… нужно срочно идти к станции.

Только Ида собралась что-то ответить, как в комнату вошел Оттфрид, потирая лоб. Вряд ли он страдал от похмелья: Кэт до самого утра слушала, как он мучил Иду. Может быть, дело в недосыпе? Его жена выглядела так, словно ее всю ночь избивали.

– Этого не может быть, – заявил он. Судя по всему, он уловил слова Кэт. – Новые дренажные рвы… и…

Оттфрид замолчал. Наверное, он сам понял, что о надеждах Якоба Ланге на помощь Господа упоминать не стоит.

– Просто выйди на улицу и посмотри сам! – фыркнула Кэт. – Или выгляни в окно!

В окнах ничего, кроме дождя, нельзя было разглядеть, и Оттфрид с Идой вышли на улицу вслед за Кэт.

– Милостивый Боже!

Ида смотрела на массу воды, уже преодолевшей половину пути до их дома, с отчаянием, а Оттфрид – с недоумением. Рядом пролегал небольшой дренажный ров, который пока еще удерживал поток, но серьезного препятствия для Маутера он, конечно же, не представлял.

– Ну что, видите? – крикнула Кэт, пытаясь перекрыть рев реки. – Может, наконец отпустим животных и убежим? – Ее накидка и платье уже промокли, подъем к миссионерской станции будет тяжелым.

Оттфрид наконец ожил.

– Рвы! – рявкнул он. – Шевелись, Ида, бери лопаты и мешки с песком. Нужно защитить дом!

– Нет, нужно уходить отсюда! – возразила Кэт.

Но никто из Брандманнов ее не слушал, кроме того, девушка заметила движение на соседних участках. Жители Санкт-Паулидорфа никуда не убегут, они встретят наводнение с таким же упорством, как и раньше.

– Отведи животных в безопасное место! – крикнула ей Ида, увидев, что Кэт колеблется. – А потом помогай нам! Сад… огород… все труды… Мы не имеем права потерять все это снова!

Попытку спасти огороды и дома Кэт считала полнейшей глупостью, однако все же бросилась обратно к животным и стала уговаривать недовольную Берту выйти из уютного хлева под дождь. С лошадьми это получилось намного быстрее, им не терпелось оказаться подальше от ужасного рева реки. По дороге к станции Кэт казалось, что животные вот-вот разорвут ее на части. Лошади мчались вперед, а Берту приходилось тащить за собой. К счастью, ей вскоре пришли на помощь. Жители деревни, дома которых стояли выше, уже увидели, что происходит, и бросились помогать своим соседям, тем самым защищая собственную землю. Один из мальчиков, который обычно после школы пас коров, принял у Кэт Берту.

– Лучше всего будет, если ты заберешь и остальных коров! – сказала ему Кэт, когда тот повел к станции отчаянно ревущее животное. – Ах да, и ее нужно подоить.

Кэт предпочла бы сделать это сама, ей совсем не хотелось возвращаться в деревню, но, как только она добралась с лошадьми до миссионерской станции и оставила их с подветренной стороны, две женщины потребовали ее помощи. Они должны были отвезти вниз тележку с мешками, в которые миссионеры сейчас торопливо насыпали камни и желтую землю. Песка здесь, на станции, не было. Девушка была уверена, что сильное течение просто вымоет такой наполнитель из наспех сшитых мешков. Однако женщин это не останавливало. Они поспешно складывали мешки в тележку, и, если бы Кэт высказала свои сомнения, скорее всего, ей не поздоровилось бы.

– А почему вы не запряжете лошадей? – все же осмелилась спросить Кэт, когда вместе с женщинами толкала тележку вниз, с трудом удерживая ее и не позволяя выскользнуть из рук или застрять на вязкой дороге.

– Повозка стоит в каретном сарае у Ланге, – тяжело дыша, пояснила одна из женщин. – Придется сначала отвести туда животных. Ты умеешь запрягать коней?

Этого Кэт не умела, поскольку прежде никогда не имела дела с лошадьми. Но ведь эти женщины росли рядом с ними! Почему лошадьми у них занимались только мужчины?

– Я боюсь лошадей! – призналась одна из женщин, вытирая с лица воду. – Нет, уж лучше так.

Конечно же, ничего хорошего в этом не было. Восемь или девять мешков, которые помещались в тележку, никак не помогут справиться с бушующей стихией. Однако Кэт больше не стала поднимать эту тему, хотя бы ради лошадей. По крайней мере они проведут день в безопасности, на холме, вместо того чтобы надрываться, занимаясь бессмысленной и тяжелой работой. К тому же ревущая река пугала их до смерти. Свезут они вниз десяток мешков или сотню – Маутер этим не остановить.