Поцелуй сильного мужчины - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 9

Председатель на мгновенье задумался. Казалось, он никогда на Дану особого внимания не обращал. Бегает тут, суетится, и ладно.

– Да, девка она справная, не спорю, – вынес наконец свой вердикт, – но у нас и краше есть. – И перешел к делу: – Константин Петрович говорил, что у тебя к нам какой-то практический интерес имеется?

– Да. Отец хотел бы тут перерабатывающий заводик поставить, но не знает, хватит ли для него сырья.

Председатель заметно взбодрился.

– Это надо обсудить. Какая мощность у заводика намечается?

– А вот это будет зависеть от объема сырья. Думаю начать с молокоперерабатывающего модуля. Сметана, масло, сыр, йогурты и прочее. Потом мясоперерабатывающий модуль поставить.

– Мудро, мудро! Но давай по нашим фермам проедем, по отрубам с крепкими хозяйствами, там и прикинем, что почем.

Они вышли из кабинета. Ксан Потапыч, не оглядываясь, прошел вперед, кинув на ходу секретарше:

– Я поехал по объектам, ежели что, пусть звонят на сотовый. И по пустякам пусть не беспокоят! – и вышел.

Родион задержался у стола Даны, с некоторым беспокойством предложив:

– Вернусь, сходим в кино?

– Не-а. Я со Степаном иду. Неужели ты думаешь, что у меня путных ухажеров нету? – она даже не соизволила оторвать взгляд от монитора.

– Дело твое, – мирно заметил Родион, пропуская мимо ушей очередной намек на свою ущербность. Вышел, гадая, пошла бы она с ним, зная, что он, по сути, богач, или нет? Почему-то казалось, что нет.

Ксан Потапыч поджидал его в коридоре, любуясь фотографией Афродиты.

– Вот это корова! – с восторженным придыханием возвестил председатель несколько ошарашенному гостю. – Красавица, умница, рекордсменка! А жирность какая была! Не поверишь – аж восемь с половиной процента! Скажи, никто ведь не верит! Сейчас таких коров уж нет. Повывели ту породу, все кровь иноземную приливали. Нет, чтоб свою развивать, все перед западом стелились. Вот при царе-батюшке русское ценили, свое, исконное, а большевики с коммуняками…

Родион поспешно спросил, чувствуя, что председатель сел на любимого конька:

– А почему у вас коровы в таком почете, а не доярки?

Ксан Потапыч тихонько хохотнул в усы. Впрочем, «тихонько» в его понимании. В действительности от его смешка по длинному коридору пронеслось тягучее эхо.

– А потому что первые доярки, победившие в тридцатые годы в тогда еще стахановском движении, были одна жена председателя, а другая, уж извини, его полюбовница. Вот чтоб раздоров и подозрений разного рода в пособничестве председателя ни той и ни другой не было, решили делать фото коров, а не доярок. А потом это как-то прижилось, стало традицией. Народу нравится. Ни у кого нет, а у нас есть.

Они с Ксан Потапычем вышли на улицу. В лицо ударил тяжелый жгучий ветер, и Родион отвернулся, спасаясь от пыли. Ненароком поднял взгляд. Из окна на него смотрела Дана с все тем же презрительным прищуром. Родион скорбно усмехнулся. Опять он в ее глазах выглядит слабаком! Расправил плечи, подтянулся, снова посмотрел на окно. Ее уже не было.

В сером потрепанном УАЗике они до позднего вечера колесили по округе. Заглянули в пару соседних хозяйств, также весьма и весьма заинтересовавшихся открывающимися перспективами.

После оценки возможностей постановили начать с модуля, перерабатывающего фрукты, овощи и пряные травы, коих в округе было в избытке. Потом добавить к нему молокоперерабатывающий, а уж там как дело пойдет.

Решили составить и подписать соглашение о намерениях, а потом для проработки договоров привлечь юридическую службу фирмы. В принципе, Родиону здесь больше делать было нечего, можно ехать домой, но он решил заняться составлением договоров собственноручно. Зря он, что ли, юрфак кончал?

После бесконечных разъездов по округе они с Ксан Потапычем, уставшие и пропыленные, остановились перекусить в местной кафешке. Там сидели главным образом молодые парни, попивая в прохладе пивко: в помещении вовсю работал кондиционер. Председатель окинул их суровым взглядом и чуть слышно, но с явственным недовольством, крякнул. Парней тут же как ветром сдуло. Во всей кафешке остались две немолодые пары, по виду приезжие.

Не успели они устроиться подле окошка, где их не доставали потоки холодного воздуха из-под кондиционера, как к ним подбежала пухленькая официантка с испуганными глазами.

– Чего изволите, Ксан Потапыч?

– Чего изволю? – председатель залихватски подкрутил усы. – Да чего-нибудь вкусного. Вкусное есть?

– У нас все вкусное, – обиделась за свой общепит официантка. – Вот меню! – и она подала глянцевую обложку.

– Тогда давай все самое вкусное, и чтоб со смаком! – распорядился Ксан Потапыч, отодвигая в сторону меню. – Это я и глядеть не буду.

Официантка кивнула и мелкой рысцой побежала в сторону кухни, из которой высовывались любопытные головы в белых колпаках.

– Уважают вас здесь, Ксан Потапыч, – признал Родион.

– Уважают, как не уважать! – скромно согласился председатель. – Я ж для них как батька родной, и день и ночь кручусь. Время сейчас деятельное, столько перспектив открывается благодаря этим санкциям, только успевай поворачивайся!

К столу уже спешила официантка со шкаликом домашнего винца, двумя хрустальными бокалами и легкими закусками.

– Вино Гогино? – строго спросил Ксан Потапыч, подняв шкалик и рассматривая его на свет.

– Лично из своих запасов налил, – заверила официантка. – Не пожалеете.

– Ну, если и впрямь из своих запасов, то не пожалеем. – Официантка снова убежала, а Ксан Потапыч пояснил: – Тут у нас Гагик всем заправляет. Он-то сам местный, у него еще дед с бабкой сюда из Грузии уехали. Но винодельческие традиции соблюдает, у него вино лучшее во всей округе. Секреты свои не выдает, гад такой. И правильно. Кто сюда приходить будет, ежели сам такое вино делать научится?

Он аккуратно разлил вино по бокалам. Родион пригубил и решил, что вино не уступит знаменитым молодым французским винам, которые он пробовал в винодельнях Франции.

– Хорошее вино.

– Хорошее. Но если ты думаешь заводик винодельческий какой поставить, сразу отговорю. Это вино массовому производству не подлежит. Скисает быстро. Сделал-выпил, сделал-выпил. И не иначе.

Родион кивнул головой. Винодельческий завод ставить было глупо – конкурентов невпроворот. Алкогольный рынок и без того перенасыщен. Тем более что такое вино было бы слишком дорого для массового потребителя. Оно хорошо здесь, в этом маленьком кафе, для избранных посетителей.

Прибежала официантка с полным подносом. Пока она составляла на стол мясное блюдо, пряно пахнущее кинзой, базиликом, майораном и еще чем-то, и рыбное, с запахом тимьяна и майорана, Ксан Потапыч приказал:

– Ты на десерт арбузное варенье принеси, нашенское, подлесное. – И пояснил заинтересованному Родиону: – А вот это я бы настоятельно рекомендовал выпускать как фирменное варенье. В магазинах я его не видел. И как варить его мы знаем, и как хранить.

Они быстро съели все, что подали, а подали немало. Родион был уверен, что столько ему не осилить, но оказалось, что после целого дня беготни он без проблем справился с ужином по-казацки.

Под конец принесли арбузное варенье. Родион попробовал и восхитился. Кусочки арбуза были не мягкими, как он предполагал, а хрустящими, хотя варенье было сварено из арбузной мякоти, а не из корок.

– Как это делается? Ведь арбузная мякоть мягкая?

– О, это целая технология. Кусочки арбуза выдерживаются в пищевом меле с различными вкусовыми добавками, и только потом варятся.

– Сложно.

– Нет. Это так кажется с непривычки. Кстати, так готовить можно практически все мягкие фрукты.

– Надо попробовать.

– Это будет фирменный наш десерт. Что-нибудь типа «подарок из станицы Подлесная».

Родион посмеялся. После выпитого вина, такого легкого на первый взгляд, ему все казалось на редкость удачным.

Но вот они закончили ужин, расплатились, причем Ксан Потапыч не разрешил Родиону заплатить. Услышав смехотворную сумму, названную официанткой, Родион решил, что здесь уж слишком уважают начальство. Или просто он не в курсе местных цен?