De Aenigmate / О Тайне - Фурсов Андрей Ильич - Страница 56

Почему же континентальные роды несут морскую символику и именования? Очень тонкое, но принципиальное отличие: это прежде всего указания именно на саму Царскую кровь, Surya, Сирию (Сурию или Русiю), что означает также Солнечный свет и Руду, золото, Росу и Расу.

В Библии «Кровь есть душа» (жизнь) (Втор., 12: 23); «душа тела в крови» (Лев., 17: 11); «Кровь — это жизнь» — так сформулировал основное предназначение крови в нашем организме древнегреческий философ и врач Эмпедокл. Наиболее близки к составу крови морская вода и мёд. Отсюда — вся древнейшая символика мёда (напр., «мёд поэзии» у германцев) и пчёл. Даже с точки зрения «позитивной науки» Мировой океан — колыбель биосферы, а потому неудивительно, что солевой состав морской воды почти идентичен составу человеческой крови. Согласно данным сегодняшней биологической науки, истоки зарождения крови уходят к появлению живого. Возникновение жизни на Земле связано с морем, когда-то безраздельно господствовавшим на нашей планете. Первые организмы, простые и неприхотливые, целиком зависели от моря: его воды омывали их поры, приносили пищу и кислород, уносили отработанные продукты жизнедеятельности. Более совершенные живые организмы со временем отгородились от окружающей их среды оболочкой, которая стала контролировать обменные процессы, но эти развивавшиеся организмы продолжали полностью зависеть от моря. Лишь выход на сушу и в воздушную среду ознаменовался рождением новых форм жизни, освобождением от зависимости моря. Однако, оторвавшись от материнской почвы, живые существа не порвали с морской средой. Изменив форму существования, они изменили и формы обмена, заключив морскую среду внутрь своего тела. Морская вода потекла по сосудистым ходам новых организмов, стала их жизнью, их кровью. Жизнь крови в человеческом организме подчинена строгим законам, главный из которых заключается в непрерывности циркуляции. Так говорит на своём языке наука. Иные области ведения о том же самом говорят на своих языках. С точки зрения средневековой натурфилософии, напротив, первична именно кровь, а море рождается из неё. По древним славянским преданиям, все моря и океаны — это кровь Морского царя, а реки — его дочери. Иногда в наших сказках Морской царь является в виде лютого жеребца, которого должен объездить сильномогучий богатырь. Пчела — родовой символ Меровингов и вообще символ монархической власти. Пчелы «творят» Царскую кровь. Без сомнения, с этим связано и понятие «Философское море» — в нём рождается алхимическое золото и истинно легитимные Царские Роды, точнее — Единый Род. Это и есть Vamsa Surya, «Царская кровь» (Sang Royal) или «Вещная (вечная) кровь» (Sang Real) первична по отношению к Морю, как Гиперборея первична по отношению к Атлантике.

В работе «Генетическое оружие», вошедшей в тот же сборник, Николай Козлов пишет: «Пророк прорекает слова Господа на антихриста: "умреши смертию язвенных в сердце морском" (Иез., 28: 8). Море — означает кровь. Здесь приоткрывается тайна царственной крови. Мученическая кровь имеет свойство священного мира запечатлевать таинство Божественного Крещения или второго рождения души, совершать Пасху Христову. Кровь царя способна передавать вступающим с ней в сообщение симпатическим путём генетическое благородство. Кровь есть химический аналог имени (выделено нами. — В.К.). Генетические свойства крови могут передаваться законно через верную службу и геройскую смерть за Царя, или молитвой за имя государево, и незаконно — путем симпатического похищения или ритуального убийства»[403].

В книге «Русь, которая правила миром»[404] и многочисленных статьях нам уже приходилось говорить о том, что франкские Меровинги и русские Рюриковичи представляют собой единый Царский род северных ариев (Vamsa Surya). Не будем повторять положения этой работы и высказанной в ней аргументации. Её можно прочитать как в виде книги, так и в Сети. Напомним только, что мы высказывали гипотезу о происхождении самого Рюрика от боковой ветви Меровингов через Тьерри Второго. Напомним, что мы отталкивались от большого исследования графа Бони де Лаверна о наследии графов Лиможских и Тулузских как потомках Меровингов (исследования этого автора всем кругом авторов, связанным с М. Байджентом или Дэном Брауном, игнорируются). Вот главная ссылка на этот труд[405]. На основе многочисленных косвенных доказательств мы пришли к предположению не только о родстве между Рюриковичами и Меровингами, но и о прямом меровингском происхождении самого Рюрика. Сейчас для нас не столь уж важно конкретно, был ли Рюрик тем самым Фулькоальдом де Руэргом (хотя и нет никаких причин от этого отказываться) или же следует говорить о едином роде (это и есть, собственно, Русь) в более широком смысле. Всё большее число сегодняшних исследователей склоняются к нашим позициям — не столько по деталям, сколько в целом. Особо следует отметить труды безвременно ушедшего от нас Юрия Дмитриевича Петухова (1951–2009), который в 1994–2000 гг. совершил беспримерные путешествия по Европе, Азии, Ближнему Востоку в поисках «прародины индоевропейцев» и наладил уникальное по нашим временам общение с ведущими археологами и музеями мира в обход официальной РАН и вопреки отсутствию какого-либо государственного финансирования, за что получал на родине травлю и даже судебное преследование. Однако сейчас речь не об этом.

После выхода нашей книги о едином роде Меровингов и Рюриковичей пишут и другие авторы. Среди них можно обратить внимание на новосибирского писателя Сергея Шведова с его сайтом «Рождение Империи»[406]. Его правильные в целом положения, к сожалению, порой омрачаются поверхностным «новоязычеством» и желанием «быть занимательным», что, в свою очередь, может оттолкнуть серьёзного читателя. Не в пользу автора говорит и частое заимствование им чужого материала без ссылок на авторов. При всём том наше отношение к его работе в целом положительно.

Справедливости ради отметим, что Сергей Шведов называет «слишком смелым» наше предположение о Рюрике как потомке Меровинга Тьерри Второго, но вполне допускает, что им мог быть Олег (лэд Фульк, как он его называет). Это на самом деле детали, хотя и важные, но никак не колеблющие наше общее со Шведовым представление о едином Царском («брахманском», как он «неточно уточняет» — брахманы всё же только жрецы, а Цари-жрецы суть hamsa, «лебеди») роде.

Происхождение «первой расы» франкских королей (точнее, царей) от единого русо-венедо-славянского корня Северной Европы практически табуировано на Западе. Напомним, однако, о трудах выдающегося, но также замалчиваемого русского историка Юрия Ивановича Венелина (Георгия Гуци, 1802–1839). В частности, проблеме родства славян и франков посвящены труды «Древние и нынешние Словене в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам. Историко-критические изыскания» (Т. II. М., 1841) и «скандинавомания и её поклонники или столетние изыскания о варягах. Историко-критическое рассуждение» (М., 1842). Мы ссылались на эти работы в «Руси Мiровеевой», однако и сейчас не мешает более подробно к ним вернуться.

Так, в частности, Ю.И. Венелин пишет: «Известно, однако, что варяги есть коренной самобытный народ, который стал быть известным римлянам тотчас с завоевания ими сторон, лежащих к северу, т. е. тотчас, как только стали умножаться их сведения о народах. Франки же есть новый народ, появившийся во Франции только с пятого столетия; известно и то, что в составление французского народа вошли: 1) коренные жители галлы, 2) римские колонии, коих в Галлии было много, 3) нашедшие народы. Главнейшие из сих были: а) варяги, слывшие у одних писателей под именем вандалов, у других под именем аланов или отчасти готов, смотря по понятиям летописцев. Часть сих-то варягов из Франции удалилась в Италию, а оттуда в Африку; б) после варягов замечательны летские племена, тоже слывшие под именем готов. Каким образом вошли сии народы под одно правление и кто из них взял верх над прочими, и каким образом составили они то целое нынешнее, коего черты <в> отдельности ещё так ощутительны, на сей раз не так легко решить по запутанности и темноте в истории тогдашних обстоятельств, по сему происхождение и образование французской монархии требует дальнейших изысканий и объяснений. <…> Поелику франки взяли верх над прочими народами Франции, тотчас с падения последних развалин римского могущества в сей стране, то само собою следует, что они играли главную роль и при борьбе с последними силами римлян, состоявших тогда из одних почти колониальных милиций, и низвержении ига с сей страны. Сию-то роль играли вандалы, так именуемые современными писателями; но сие имя впоследствии времени заменено названием франков. Весьма естественно, что имена нарицательные должны были исчезнуть рано или поздно, будучи заменяемы или собственными, или другими нарицательными, но более сходными. Сие случилось и с вандалами в Балтийской Славонии, где их писатели немецкие назвали несвойственным им названием славян, а Нестор, по связи их с россами, собственным варягов. Видно, сие же случилось с ними и во Франции. Какое же название франков: собственное ли или нарицательное? Видно, собственное, ибо аналогия между франками и варягами есть разительная. Видно, что франки и варяги был один и тот же народ, небольшое же различие в сих двух именах произошло от произношения в разнородных устах. <…> Сие служить может против неосновательного мнения, ничем не подкреплённого, будто франки были немцы. Патроны сего мнения взяли повод к оному, что франки прибыли в Галлию из Германии, германцы же по их мнению суть немцы. Это весьма неосновательно, ибо Germanns есть название слишком общее, не заключающее в себе ни малейшей народности; оно тем больше ещё может принадлежать славянам потому, что они большую часть занимали Германии; посему германскими народами или просто германцами по тому же праву называются и славяне, как и немцы. К сему, в предисловии к законам Салийским, между прочим, сказано: "Franci uti coeperunt legibus, et Legem Salicam dictaverunt per quatuor gentis suae proceres, electos de pluribus, his appellatos nominibus, Wisogast, Bosogast, Salogast, Widogast etc.", т. е. "Франки начали управляться законами и составили закон Салийский чрез четырёх вельможей своего народа, называемых: Вишегаст или Визогаст, Божогаст, Салогаст и Видогаст" и проч<ее>. Здесь очевидны названия, свойственные только одним славянам, а именно варягам. Сверх сего, имена франкских королей до Карла Великого, как: Мировой, Клодовой или Кладовой, Кладомир, Кладарь, Хильдерик, Феодорик (обыкновенно пишутся латинцами: Meroveus, Clodoveus, Clodomir, Clodarius или Clotarius, а после Lotharius etc.) совсем не пахнут немецкими, но, напротив, славянскими (варяжскими), у коих, как и у чехов, есть: Мстивой, Боривой, Генирик, Гунерик, Ерик, Рюрик (кои у латинцев: Mstivojus, Mistivojus, Mistibojus; Borivous, Boryvorius и проч.). Итак, франки суть выходцы, или лучше, завоеватели — варяги — те варяги, коих силу испытали и скандинавы, и россы. Сие подтверждает сходство духа законов франкских с законами скандинавов и россов, перенятых у варягов. Посему дух или законы франкские происходят вместе с народом (франками) из Варягии. Ergo…»[407].