Партнер - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 42

Следственные действия и допросы начнутся не ранее чем через три месяца и продлятся целый год. На суд можно рассчитывать только спустя года два. Примерно то же самое и с иском Патрика к ФБР: в один прекрасный день в него потребуется внести дополнения относительно мистера Стефано и его консорциума. Дело обещает быть исключительно интересным, однако Сэнди сильно сомневался в том, что ему представится возможность участвовать в нем.

Ситуация с разводом вполне управляема.

В центре внимания адвоката оставалось обвинение в умышленном убийстве. Будучи наиболее серьезной из всех проблем, с которыми столкнулся Патрик, оно являлось также и первоочередной. В соответствии с законом Патрика должны были судить не позднее, чем через двести семьдесят дней после вынесения обвинения.

Как считал Сэнди, обвинение, построенное на имевшихся уликах, было весьма шатким. Отсутствовали такие важнейшие доказательные элементы, как установление личности погибшего и обстоятельств его смерти, а также свидетельства того, что убийцей явился именно Патрик Лэниган. Все зависело от множества мельчайших деталей, и суду никуда не деться от весьма широких обобщений.

Однако вполне можно было предвидеть, что обвинение будет исходить и из сложившегося общественного мнения.

К теперешнему моменту в радиусе сотни километров от Билокси каждый знал картину происшедшего, и фактически было невозможно найти человека, который не считал бы, что Патрик убил кого-то с целью инсценировать собственную смерть, а потом украсть девяносто миллионов долларов. Безусловно, кое-кто восхищался им, мечтая о новой жизни под новым именем и с полными карманами денег.

Но в состав жюри присяжных эти люди не войдут. Большинство жителей округа, если судить по разговорам в кафе и слухам в коридорах суда, считали его виновным. Пусть посидит за решеткой. Правда, к смертной казни склонялись очень немногие, оставляя ее для насильников и тех, кто убивал полицейских.

Главное сейчас — обеспечить безопасность Патрика. Документы из папки на Лэнса, доставленные предыдущим вечером самой Лиа в очередной гостиничный номер, рисовали его человеком с взрывным характером и склонным к насилию. Он боготворил оружие и вынужден был даже отвечать на вопросы присяжных по поводу нелегального его сбыта через ломбард. Позже обвинение сняли. В дополнение к трехгодичному сроку за контрабанду наркотиков Лэнса также приговаривали к двухмесячной отсидке за драку в баре Галфпорта, хотя все ограничилось несколькими днями. Имелись еще два ареста: за другую драку и за сопротивление полиции.

Если Лэнса привести в надлежащий вид, он будет выглядеть вполне прилично: красивый, стройный. Он умел одеваться и вести непринужденную болтовню за бокалом коктейля, нравился женщинам. Однако его выходы в свет всегда были весьма кратковременными. Душа Лэнса принадлежала улице, по которой он прогуливался с ростовщиками, букмекерами, торговцами краденым и наркодельцами — аристократией местного преступного мира. Это были его друзья.

Патрик знал о них: в папке лежало не менее десятка кратких биографических справок на приятелей Лэнса. У каждого — криминальное прошлое.

Поначалу Сэнди весьма скептически относился к тому, что считал паранойей Патрика. Теперь же он верил ему. Зная не так уж много о преступном мире, он в силу своей профессии время от времени вынужден был общаться с его представителями. Слышать о том, что за пять тысяч долларов можно убрать кого угодно, ему приходилось неоднократно.

На побережье это стоило даже дешевле.

У Лэнса наверняка было больше, чем пять тысяч. К тому же он имел вескую причину устранить Патрика. Страховой полис, сделавший Труди богатой, не исключал никаких видов смерти, кроме самоубийства. Выпущенную в голову пулю можно с уверенностью приравнять к автокатастрофе или разрыву сердца. К чему угодно. Мертвый — он и есть мертвый.

Побережье никогда не было для Сэнди его территорией.

Он не знал шерифов и их заместителей, судей, клерков, членов местной ассоциации адвокатов. Вот почему, подозревал он, именно на нем Патрик и остановил свой выбор.

Голос Суини в телефонной трубке был далеко не приветливым. Шериф сказал, что занят, а, кроме того, разговоры с адвокатами означают, как правило, пустую трату времени. Да, он в состоянии выкроить несколько минут в половине десятого, если не случится ничего непредвиденного. Прибыв чуть раньше, Сэнди налил в стаканчик кофе из стоявшей возле голубого баллона с охлажденной водой кофеварки. Вокруг с озабоченным видом сновали чиновники. В дальнем конце здания располагалась набитая постояльцами тюрьма.

Суини провел Сэнди в кабинет — спартанского вида комнату с давно отслужившей свой век казенной мебелью и выцветшими фотографиями улыбающихся политиков на стенах.

— Садитесь. — Устраиваясь за столом, Суини кивнул на колченогий стул.

Сэнди сел.

— Вы не против? — Шериф нажал кнопку записи стоявшего в центре стола огромного магнитофона. — Я привык фиксировать все, — объяснил он.

— Пожалуйста. — Выбора у Сэнди все равно не было. — Спасибо, что нашли время для встречи.

— Нет проблем.

Однако не помешало хотя бы улыбнуться или как-то иначе дать понять, что визит не тяготит его. Шериф закурил сигарету и отпил из дымящегося стаканчика глоток кофе.

— Я сразу перейду к сути, — предупредил Сэнди. — Я получил известие, что жизни Патрика Лэнигана может угрожать опасность. — Врать Сэнди ненавидел, однако в сложившихся обстоятельствах ничего другого не оставалось: так хотел его клиент.

— С чего это кому-то ставить вас в известность об опасности, угрожающей вашему клиенту? — спросил Суини.

— Мои люди тоже ведут расследование. До кого-то из них дошел слух, только и всего.

По лицу Суини невозможно было понять, поверил он услышанному или нет. Затянувшись дымом, шериф размышлял. На прошлой неделе ему пришлось выслушать немало подробностей о деле Патрика Лэнигана. На каждом шагу только о его приключениях и судачили. Слухов о наемном убийце было несколько, и Суини решил, что сеть его осведомителей шире, чем у сидящего напротив адвоката, да еще прибывшего из Нового Орлеана. Но пусть выговорится.

— Вы кого-то подозреваете?

— Да. Имя — Лэнс Макса. Уверен, вы знаете его.

— Знаем.

— Он занял место Патрика в доме Труди почти сразу же после похорон.

— Кое-кто считает, что это Патрик занял его место. — Суини впервые улыбнулся.

Сэнди явно был на чужой территории. Шериф располагал более обширной информацией, чем он.

— В таком случае вы, по-видимому, знаете о Лэнсе и Труди все, — с некоторым беспокойством сказал Сэнди.

— Пожалуй. У нас принято следить за тем, что происходит в городе.

— Не сомневаюсь. Как бы то ни было, вам известно: Лэнс — довольно неприятная личность. Я слышал, сейчас он занялся поисками наемного убийцы.

— И сколько же он предлагает? — скептически спросил Суини.

— Не знаю. Но деньги у него есть, как и причина.

— Это мне уже приходилось слышать.

— Тем лучше. Что же вы собираетесь предпринять?

— Относительно чего?

— Относительно обеспечения безопасности моего клиента.

— Он находится на военной базе, в палате госпиталя, которую охраняют мои заместители и люди из ФБР. Не уверен, что правильно понял вашу мысль.

— Послушайте, шериф, я вовсе не собираюсь учить вас.

— Да ну?

— Нет. Попытайтесь понять, что мой клиент в настоящее время совершенно запуган. Действую я по его поручению. За ним четыре года велась настоящая охота. И вот его поймали. У него начались слуховые галлюцинации. Он видит некие тени, которых больше не замечает никто. Он убежден, что его попытаются убить, и рассчитывает на вашу помощь.

— Он находится в безопасности.

— Пока. А что, если вы поговорите с Лэнсом и расскажете ему об этих слухах? Когда он поймет, что вы контролируете ситуацию, то вряд ли решится на какую-то глупость.

— Лэнс — глупец.

— Может быть, но Труди — нет. Если ей станет ясно, что их план раскрыт, Лэнсу и делать ничего не придется.