Положительный (СИ) - "La_List" - Страница 57

Перехватываю его руки, накрываю своими, останавливая.

– Не трогай! – сорванно выдыхает, пытаясь вырваться. – Пусти!

– Да что ты творишь-то?! – оттаскиваю его от раковины. Вырывается, пару раз попадает мне острым локтем в живот.

В итоге мы оба оказываемся на полу. Я сверху, мелкий снизу. Наверняка на подбородке у меня будет синяк, заехал мне Саня удачно.

– Пусти меня!

Вот же заладил.

– Просто скажи, что происходит, – предлагаю ему, прижимая за запястья его руки к забрызганному водой полу. – Тогда пойдешь на все четыре стороны.

– Мне больно! – шипит, извиваясь подо мной, словно уж. – Убери руки!

– Сань, успокойся, – слегка ослабляю хватку и тут же получаю удар коленом. Правда, не особенно сильный, мелкий в слишком неудобном положении, чтобы ударить действительно больно. Уже. – Просто скажи, что случилось.

– Просто уйди! – ага, а вот и слезы.

Блядь, да что с тобой, мелкий, происходит-то?

– Пожалуйста, – меняю тон на совсем просящий.

– Что ты хочешь от меня услышать, а?! – больше сдерживаться, похоже, Саня не в силах. Его губы кривятся, он всхлипывает, отворачивая голову. – Что ты докопался?!

Ну, да, бля, он себе все руки стер до крови, а я докопался.

– Я просто хочу помочь.

– Да нахуй мне твоя помощь! – дергается, предпринимая еще одну попытку вырваться. Я ее успешно пресекаю. – Чем ты мне можешь помочь?! Таблетки за штуку баксов покупать?! – он орет мне это в лицо, давясь слезами. – Я сдохну! Можешь не переживать! Тебе еще не долго мучиться осталось!

Во-о-от оно что... Понятно, где корень всех зол.

– Нахуй тебя! И таблетки твои! – кажется, завод у Сани подходит к концу. Потому что эти слова звучат уже тише.

– Ты прекрасно знаешь, что таблетки пить обязательно, – напоминаю ему.

– Я уже труп! – мелкий смеется. – Я потерял двенадцать килограммов! Я – ходячая инфекция! Я даже потрахаться без презерватива не могу! Зачем продлевать мои мучения?!

Ага, завод кончается... Да тут еще воплей минут на пятнадцать, не меньше. Что-то давно у нас истерик не было. Я и отвык.

– Если не будешь их пить, мучиться будешь сильнее, – интересно, как у меня получается этот спокойный голос?

– Что мне мешает просто шагнуть с подоконника, чтобы больше никогда не пить их?! – из носа у мелкого течет, но вытереть я не могу, потому что держу его руки.

– Я мешаю, – с пальцами у него, кстати, не так все плохо. Просто содрал пару подсохших корочек.

– А твое-то какое дело?! – кажется, это и правда вызывает у мелкого определенный интерес.

– Я твой брат, – начинаю перечислять. – Я тебя люблю. Не хочу, чтобы соседи обсуждали этот инцидент. Опять же похороны – очень дорогое удовольствие.

Мои рассуждения на фоне истеричных всхлипов слушаются сюрреалистично.

– Это не смешно! – очередная попытка вырваться. – Ты – ёбаный мудак!

– А кто здесь смеется? – прикрываю на секунду глаза. – Успокойся, а?

– Моя смерть – всего лишь вопрос времени! – зло выдыхает.

– Как и любого из нас, – киваю.

– Я должен был умереть еще полтора года назад! – черт, и как у него в состоянии истерики получается так связно говорить? – Это все ошибка! Если бы не тот гондон на велосипеде – я бы так и сдох там!

Ебать...

– А ты хоть подумал... – начинаю очередную штампованную фразу, но мелкий меня перебивает.

– А обо мне ты подумал?! – голос у Сани от крика уже сел. – Мне нормально вот так жить?! Ты даже трахнул меня только из жалости! А если бы резинка порвалась?!

– Не порвалась бы, – абсолютно бесполезная фраза.

– Ты знал наперед?! Я уверен, ты постоянно думаешь о том, что можешь это подцепить! Даже сейчас! У меня же руки в крови!

– У меня нет открытых ран на руках, – невольно смотрю на свои пальцы, стискивающие запястья мелкого.

– А если есть, но ты не знаешь?!

– Успокойся, – прошу его. – Стенки тонкие, соседи скоро придут разбираться.

– Плевать на твоих чертовых соседей! – зло говорит он, но уже тише.

Успокаивается?

– Давай ты умоешься, а потом мы будем обсуждать все это дальше, если ты захочешь, – предлагаю. – Я отпущу тебя сейчас. Ладно?

Молчит, отвернув голову.

Осторожно расцепляю пальцы. Мелкий даже не дергается. Просто лежит, не шевелясь, глядя куда-то в стену.

Поднимаю его, заставляю наклониться над раковиной. Умываю, смывая с его лица сопли и слезы.

– Мне дохуя страшно... – он говорит это, когда я, развернув его к себе, хочу вытереть его лицо.

– Я знаю, – осторожно промокаю воду.

– Мне кажется, я чувствую, как умираю, – мелкий смотрит мимо меня.