Агентурная кличка - Трианон. Воспоминания контрразведчика - Перетрухин Игорь Константинович - Страница 7

Наконец он увидел ее, как всегда, в окружении поклонников. Пилар с кем-то весело полемизировала. Александр счел не совсем удобным подходить к компании, хотя среди других там был Федотов. Он встал у окна с таким расчетом, чтобы она заметила его. И вскоре она его окликнула:

— Саша! Вы ведете себя, с позволения сказать, совершенно противоестественно! Такой интересный мужчина стоит с мрачным видом, как будто бы не видит дам. Уж не выставка ли произвела на вас отрицательное впечатление? Присоединяйтесь к нам! Мы пьем хорошее вино моей родины, у нас есть о чем поговорить, к тому же я представлю вас своим друзьям!

Она представила его корреспондентам газет «Эспектадор» и «Сигло», а также «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост». Затем подошли еще какие-то женщины, и мужчины разделились. Как-то так получилось, что Пилар и Александра оттеснили к открытой двери на веранду. Она предложила выйти на свежий воздух. После непродолжительного обмена мнениями об экспонатах выставки Пилар поинтересовалась, с какими историческими достопримечательностями он уже успел познакомиться и был ли он в одной из древнейших церквей Боготы Веракрус, где в настоящее время находится Национальный пантеон борцов войны за независимость Колумбии.

Услышав отрицательный ответ, Пилар пригласила его вдвоем посетить это место, где она для него, в порядке исключения, охотно выступила бы в качестве гида, поскольку в свое время ею многое было сделано для расширения экспозиции пантеона. Договорились о времени и месте встречи. Пилар сказала, что они могли бы поехать туда на ее автомашине. Александр не стал возражать.

В назначенное время они встретились недалеко от посольства и направились в церковь Веракрус. Осмотрев Национальный пантеон, продолжили беседу в находившемся поблизости уютном кафе. Пили кофе. Пилар рассказывала об истории страны, войне с испанцами за независимость, о том, что было время, когда появившиеся в Колумбии коммунисты вновь пытались спровоцировать братоубийственную на сей раз войну, что в конечном счете привело в 1948 году к разрыву дипломатических отношений с СССР, которые были восстановлены лишь много лет спустя, в 1968 году. Была пролита кровь невинных и сбитых с толку людей.

И сейчас коммунисты осложняют политическую обстановку в стране, так как пользуются поддержкой из-за океана. Все это не может оставлять ее равнодушной к политике, она всегда была за мир между людьми, за то, чтобы люди любили друг друга и не знали, что такое вражда и ненависть.

Александру не хотелось спорить с ней, и он слушал молча. Она нравилась ему все больше. Когда на обратном пути они были в квартале от его дома, он, прощаясь, поцеловал ей руку и вышел из машины. Было уже довольно поздно. Сомнений не было, он все яснее ощущал потребность дальнейшего сближения.

Возвратившийся два дня тому назад из поездки в Вашингтон Рональд прогуливается с Джоном по аллеям парка в американском посольстве в Боготе. Рональд в хорошем настроении. В недавних беседах в Центре он получил одобрение по всем проводимым мероприятиям в отношении дипломатических и торговых представительств стран Восточного блока в Колумбии.

Рональд рассказывает Джону подробности недавнего совещания в Центре, где он имел честь присутствовать и где в числе других выступал один из заместителей директора ЦРУ Уильяма Колби. На совещании еще раз подчеркивалось, что для ЦРУ США в качестве вербовочной базы наибольший интерес, кроме всего прочего, представляют лица из стран Восточной Европы в возрасте от 35 до 45 лет, когда человек вне зависимости от того, хочет он того или нет, производит психологическую переоценку достигнутого им в жизни. Молодость осталась далеко позади, а стремления и надежды так и не осуществились. Как раз в это время чувство неудовлетворенности работой и семейным положением достигает своего апогея. В этой связи наиболее интересными объектами для разведки являются лица, которые в силу тех или иных причин не могут сработаться с начальством, не находят взаимопонимания с коллегами по работе и считают себя недооцененными и лишенными перспектив на дальнейшее. Все это может побудить их заняться поиском каких-то необычных путей. Но вербовка сама по себе не является самоцелью. Как сказал на совещании один из выступавших специалистов, объект выбирают в первую очередь среди лиц, имеющих доступ к важной информации и способных при определенных условиях пойти на сотрудничество. Наиболее характерными психологическими особенностями большинства агентов и предателей являются самовлюбленность и эгоцентризм. Индивидуумы, обладающие этими качествами, однозначно считают, что им уготована особая роль в жизни. Они жаждут успеха и признания. При этом не может не заслуживать внимания и присущее многим из них желание отомстить лицам или государственной системе, которые, по их мнению, встали препятствием на пути удовлетворения их устремлений. Из всего этого, подчеркнул Рональд, следует, что в их задачу входит поиск людей тщеславных, самонадеянных, считающих себя личностями исключительными, нетерпимо относящихся к обычным жизненным трудностям и присваивающих себе право получить от жизни гораздо больше, что они заслужили. Рональд сказал, что приведенные на совещании статистические данные свидетельствуют о том, что у большинства предателей и агентов в детстве в связи со смертью одного из родителей, развода или других неурядиц были разрушены семьи. Это, конечно, не означает, что все подобного рода люди обязательно становятся предателями. Однако знание таких деталей, как было подчеркнуто, помогает правильно построить план оперативного изучения интересующего спецслужбы объекта. Нельзя забывать и о том, что большого внимания засуживают лица «с двойным дном», то есть, как говорят в Америке, с «раздвоенной либеральностью». Имеет значение и проявление двуличия в семейных отношениях.

— Я не хочу сказать, что это совещание в Центре открыло всем нам глаза. На нем просто еще раз был сделан анализ нашей работы и подведены итоги, — закончил Рональд. Он явно был доволен своим рассказом и не без основания полагал, что произвел благоприятное впечатление на своего коллегу. Внимательно слушавший его Джон действительно проникся еще большим уважением к своему шефу, хотя где-то в душе и понимал, что Рон всего лишь талантливо пересказал чужие мысли и все это является не бог весть каким открытием: просто аналитики систематизировали свои наблюдения и привели их в определенный порядок.

День заканчивался. Еще несколько минут они постояли у небольшого фонтана с плавающими в нем разноцветными рыбками, затем зашли в помещение резидентуры и уже после этого разъехались по домам. Сидя после ужина на веранде своего дома, Джон еще долго думал о том, что говорил Рональд, и о перспективах использования в изучении «новичка» своих друзей из местной полиции. Пока все складывалось довольно удачно, только не прознали бы обо всем этом местные коммунисты: ведь их агентура может быть и в этой среде. Тогда скандала не избежать. Но о плохом, в том числе и о том, что «новичок» может быть подсадной уткой советской разведки, думать не хотелось.

Кабинет советского посла. Рабочий день только начался.

Посол беседует с советником посольства Максимовым.

— Владимир Николаевич! Я с интересом ознакомился с вашей аналитической справкой по материалам местной печати. Вы совершенно справедливо выделили два направления изданий, группирующихся по партийному признаку вокруг газет либералов «Тьёмпо» и консерваторов «Эспектадор» как главных выразителей интересов, с одной стороны, национальной буржуазии, некоторых слоев интеллигенции, рабочих и крестьян, а с другой — крупных землевладельцев, католического духовенства и части буржуазии. Практически политическая борьба этих партий продолжается, несмотря на заключенное между ними еще в 1957 году соглашение о паритетном правлении в рамках так называемого Народного фронта. Анализ интересный, и мы его отправим в Москву с очередной почтой. Думаю, что к нему отнесутся со вниманием, так как до 1968 года о политической жизни в Колумбии было известно лишь понаслышке. Между прочим, Владимир Николаевич, вам не приходилось в газете «Тьемпо» встречать имя журналиста Фернандеса Нуньеса?