Птице нужно небо. Часть III и IV (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна - Страница 19

— Я говорю, — терпеливо повторил Рамерах, — что намерен пригласить вас на дворцовый прием в честь праздника летнего солнцестояния и там вручить заслуженную награду. И я надеюсь, что вы проявите подобающее благоразумие и уважение к традициям и явитесь на мой прием в дамском наряде.

— Непременно, ваше величество, — ответила я, кротко потупив взор.

Ну а что? Мне не сложно. Шокировать императорский двор все-таки не входит в мои намерения.

— Вот и славно. Чего бы вы хотели? Денег? Титул?

— Я уже получила награду из казны за участие в исследовательском проекте, — это правда, всем участникам выдали довольно существенные суммы, и я полнотой своего кошелька была вполне довольно.

— Речь идет не о научных исследованиях, а о моей жизни, которую вы сегодня спасли.

— Нет таких наград, которые сравнились бы в цене с человеческой жизнью, — это лукавство — я бы не отказалась ни от денег, ни от почестей, если бы не опасалась привлечь излишнее внимание к своей персоне.

Собственно, я его и так уже привлекла, но… публичное вручение награды… Даже самая мысль об этом вызывала нервную дрожь. Да, барон мер Ирмас вряд ли бывает при дворе и потому едва ли сможет меня там опознать, но… мало ли…

— Значит, земли и титул, — принял за меня решение император.

— Ваше величество, я несовершеннолетняя сирота, я по закону не имею права принять такую награду.

— Я уже выяснил, что вам этим летом исполнится только восемнадцать. Значит, вступите во владение, когда достигнете соответствующего возраста, а пока ваши земли останутся под опекой короны. Все! — сердито подытожил Рамерах. — Никакие возражения больше не принимаются.

Обещанное приглашение я получила спустя декаду. Сессия моя была уже позади, дежурство в больнице в этот день предполагалось ночное, и я расположилась на кровати, развернув нарядное послание.

— Это что? — полюбопытствовала Рейяна, как раз забежавшая в комнату.

— Приглашение на казнь, — буркнула я.

— Ух ты! — восхитилась соседка, заглядывая мне через плечо. — И чем ты недовольна?

— Абсолютно всем. Но мое мнение по этому поводу, увы, никого не интересует.

Между тем, уже через несколько дней господин ректор вызвал меня в свой кабинет, чтобы деликатно выяснить, во-первых, в достаточной ли я степени знакома с придворным этикетом, чтобы не ударить в грязь лицом, а во-вторых, имею ли я средства, чтобы обзавестись соответствующим нарядом.

Второй вопрос меня задел — все-таки я работаю, да и премий парочку получала за прошедшие годы — сперва за поимку преступника, потом за роль в развитии целительского искусства. Так что я не бедствую и вполне способна оплатить себе выходной наряд, достойный появления в высшем свете, о чем я и известила господина ректора.

— Ну-ну, не обижайтесь, я все-таки должен был спросить.

Что касается этикета, то тут магистры Хольрин и Релинэр гоняли меня вдвоем, объясняя, когда и куда ступить, как повернуться и что ответить. Словом, к наступлению знаменательного дня в этом плане я чувствовала себя вполне готовой. Чего не скажешь о моем внутреннем состоянии — всю дорогу до дворца, которую я проделала в обществе магистра Хольрина в его экипаже, меня трясло — и отнюдь не из-за плохого качества столичных дорог.

Паника накатывала волнами, мое хваленое чувство опасности верещало, как автомобильная сигнализация, а я боролась с закономерным желанием выпрыгнуть на ходу из кареты и делала вид, что прислушиваюсь к речам ректора. Вникнуть в смысл того, что он говорил, я была не в состоянии.

Когда мы очутились на пороге зала приемов, сигнализация взвыла так, что я едва заставила себя устоять на месте.

— Магистр Хольрин, ректор Высшей Школы Магии. Лариса Май, студентка Высшей Школы Магии, — я про себя отметила, что титула никакого не прозвучало, а значит, ректор наш не благородного происхождения.

Несколько человек мазнули по мне взглядами и тут же утратили интерес. Это меня устраивало — и без них не по себе было. Из глубины зала нам навстречу уже шагнул магистр Релинэр — он-то точно из благородных, видно, что чувствует себя здесь как рыба в воде, — а я настороженно оглядывалась в попытках выявить источник опасности. И мне даже удалось локализовать его — в группе справа от возвышения с троном, которую я определила для себя, как представителей высшего дворянства — столько достоинства было во взглядах и осанках. Впрочем, видно мне было не всех, и это пугало еще больше. Все-таки опасность хотелось знать в лицо.

Тем временем в зале появился император, занял трон после короткого приветствия, а затем началась церемония награждения тех, кто умудрился за последнее время как-то отличиться перед короной. Один за другим подходили награждаемые и принимали от секретаря грамотки или более материальное выражение императорской благодарности из рук распорядителя торжества — но не самого правителя. Какое-то время я лелеяла надежду, что обо мне забудут, но тщетно.

— Студентка Высшей Школы Магии Лариса Май, награждается титулом баронессы и землями… — я сделала несколько шагов, приближаясь к трону, и моя внутренняя сирена снова взвыла в голос.

У меня еще успела мелькнуть полная сожаления мысль о том, что будь у меня на голове не сложная прическа, над которой все утро колдовала Рейяна, а привычная грива, я могла бы тряхнуть головой, позволяя прядям упасть на лицо, скрывая его от чужих взглядов и помогая мне остаться не узнанной. И одновременно с этой мыслью запястье левой руки свело болезненной судорогой, а голос — отвратительно знакомый голос — из той самой подозрительной группки выкрикнул знаковое:

— Недопустимо! — герцог Алейский вынырнул из-за спин людей и предстал перед троном. — Эта девушка — моя невеста Тэнра мер Ирмас, после помолвки переданная из отчего дома под мою опеку. Она не имеет права принимать какие-либо дары без моего ведома и вообще находится здесь без дозволения. Я забираю ее!

Вот удивительно, я успокаивала себя тем, что на этом приеме едва ли встречу отца Тэнры, но вероятность того, что здесь мог оказаться герцог, я почему-то во внимание не принимала, хотя как раз об этом и стоило бы подумать.

— Я не ваша невеста! Меня зовут Лариса Май!

— Да брось, девочка! — пропел герцог. — Кого ты пытаешься обмануть? Неужели я должен прибегнуть к свидетельству крови, чтобы доказать, что ты живешь под чужим именем, скрываясь от законного жениха?

Его слова о свидетельстве крови задели какую-то струнку в моей напряженной памяти, но сейчас было не до того. Я тряхнула головой, отбрасывая лишние мысли.

— Нет уж, это я прибегну… Я требую свидетельства истины! — я отвернулась от герцога и уставилась на императора в ожидании его решения.

Народ в зале возбужденно перешептывался. Спиной я почувствовала, что ко мне приблизились магистры Хольрин и Релинэр — как телохранители, как опекуны, как взрослые птицы, стремящиеся встать на защиту беспомощного птенца. И когда его величество объявил, что дозволяет прибегнуть к свидетельству артефакта, оба магистра увязались за мной — и никому не пришло в голову им воспрепятствовать.

В небольшом судебном зале императорского дворца кроме меня и герцога оказались несколько придворных, мои дорогие учителя, не спускавшие с меня встревоженных взглядов, и собственной персоной Аргел мер Сельмир, заместитель начальника тайной канцелярии. Я полагала, что он и будет задавать вопросы, но оказалось, что это не по его части, для меня специально вызвали другого дознавателя.

Потом в зал явился и сам император, предоставив придворным веселиться на празднике без него, а через несколько минут внесли кристалл.

Кончики пальцев моей возложенной на артефакт руки слегка подрагивали, когда прозвучал первый вопрос:

— Ваше имя?

Я сглотнула. Да, один раз кристалл счел, что я ношу свое имя с полным правом, но тогда… тогда имя вообще не было принципиально важным. В той ситуации. Другое дело — теперь, когда вопрос о настоящем имени важнее любого другого.