Королевство шипов и роз - Маас Сара - Страница 10

– Жизнь за жизнь, – ответил он, не сводя глаз с моего лица. – Любое неоправданное нападение людей на фэйри оплачивается жизнью напавшего. Другой платы не существует.

Мои сестры перестали реветь в голос. Наемница, которой я продала шкуры, убила фэйри только после нападения на нее.

– Я этого не знала, – честно сказала я. – Не знала про такую часть Соглашения.

Фэйри не способны врать. Он говорил так, как есть, ничего не искажая.

– Большинство смертных предпочло забыть об этой части Соглашения. – На его морде появилось нечто вроде усмешки. – Что ж, тем сладостнее нам будет тебя наказывать.

У меня дрогнули колени. Мне не выпутаться из этой жуткой ситуации. Я даже не могла попытаться сбежать – фэйри загораживал собою дверь.

– Сделай это вне дома, – сбивающимся голосом прошептала я. – Не… здесь.

Не хватало еще, чтобы сестры потом отмывали мою кровь с пола. Да и с чего я решила, что он пощадит мою семью?

Фэйри зловеще расхохотался:

– Ты что же, так легко соглашаешься принять наказание?

Я молча смотрела на него.

– За проявленную смелость я приоткрою тебе, смертная, один секрет. За содеянное тобой Притиания должна потребовать твою жизнь. Потребовать не означает непременно умертвить тебя. Улавливаешь разницу? Я – посланец бессмертного мира – могу заколоть тебя, как свинью… или же ты отправишься со мной, пересечешь Стену и проведешь остаток своих дней в Притиании.

– Что? – ошеломленно заморгала я.

Медленно, как тупой свинье, он повторил:

– У тебя есть выбор: умереть в ближайшие минуты или навсегда переселиться в Притианию, забыв о мире людей.

– Соглашайся, Фейра, – прошептал за спиной отец. – Отправляйся туда.

– Где я там буду жить? – спросила я, не глядя на посланца. – Для нас каждый уголок Притиании смертельно опасен. Уж лучше умереть сегодня, чем жить в постоянном страхе по другую сторону Стены, пока кто-то не оборвет мою жизнь еще более жутким образом.

– У меня есть владения, – тихо и с неохотой сообщил фэйри. – Я позволю тебе жить там.

– С чего это вдруг такая доброта ко мне?

В моем положении вопрос был более чем дурацким, однако…

– Мало того что ты убила моего друга! – взбеленился фэйри. – И не просто убила. Ты содрала с него шкуру, которую продала на рынке, заявив, что он заслужил такую участь. За одно это я мог бы прибить тебя, ничего не объясняя. Но я сделал тебе щедрое предложение. Неужели у тебя хватает наглости сомневаться в моем великодушии?

Мне показалось, что я прочла у него в мыслях: «Ну совершенно человеческое поведение!»

– Ты мог бы и не говорить про имеющуюся лазейку.

Я подошла к нему так близко, что его жаркое дыхание опаляло мне лицо.

Фэйри не способны врать, но они прекрасно умеют недоговаривать.

От моей наглости он снова зарычал.

– Я допустил глупость, забыв, сколь низкого мнения вы о нас. Но неужели люди совсем перестали понимать милосердие и великодушие? – спросил фэйри. Его клыки торчали почти у самого моего горла. – Повторю тебе еще раз, дерзкая и глупая девчонка, но в последний. Или ты отправишься в Притианию и будешь жить в моем доме, отдавая свою жизнь за жизнь убитого тобою фэйри… или мы выйдем за порог – и я разорву тебя в клочья. Даже хоронить будет нечего. Выбор за тобой.

Отец прихромал ко мне. Его пальцы сжали мне плечо.

– Послушайте, добрый господин. Фейра – моя младшая дочь. Умоляю вас, пощадите ее. Она – это всё… это всё…

Фэйри опять зарычал, и я не узнала, что же означало отцовское «всё». Но одна эта слабая попытка отца встать на мою защиту… для меня она стала ударом ножа в живот.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом произнес отец.

Он и сам весь дрожал.

– Помолчи! – оборвал отца фэйри.

Во мне вдруг вспыхнула такая безудержная ярость, что я была готова ударить этого говорящего зверюгу ножом в глаз.

«Раньше, чем ты успеешь поднять руку, он перекусит тебе горло», – охладила мой пыл интуиция.

– Я могу достать золота, – заявил отец.

От его слов меня снова обожгло злостью. Где это он достанет золото? Отец не стыдился попрошайничать, но даже в лучшие времена ему подавали жалкие гроши. Зажиточные люди в нашей деревне – скупцы с черствыми душами. В детстве я верила, что чудовища водятся только по другую сторону Стены. Повзрослев, убедилась: их более чем достаточно и в мире людей.

– И в какую же сумму ты оценишь жизнь своей дочери? – ехидно спросил фэйри. – Думаешь, золото способно заменить мне убитого друга?

Неста по-прежнему загораживала собой Элайну. Лицо Элайны стало под цвет снега, полоса которого росла возле открытой двери. Неста внимательно следила за каждым движением фэйри. На отца она даже не взглянула, как будто уже знала его ответ.

Отец молчал. Я еще на шаг приблизилась к фэйри, стягивая его внимание на себя. Нужно увести его из дома, подальше от моих близких. Я помнила, с какой легкостью он перехватил мой нож. Глупо пытаться одолеть такого противника силой. К нему нужно подкрасться незаметно. Но фэйри отличались обостренным слухом. Вряд ли мне в ближайшее время представится возможность… Значит, нужно усыпить его бдительность. Вести себя так, чтобы он поверил в мою полную покорность ему. Если неверно выберу время для нападения на него или для бегства, он меня все равно разыщет, а вдобавок расправится с отцом и сестрами. Сейчас мне не оставалось иного выбора, как пойти с ним. В дальнейшем я, наверное, сумею найти возможность перерезать ему горло. Или серьезно ранить, чтобы не бросился в погоню.

Пока я буду оставаться вне досягаемости фэйри, они не смогут потребовать выполнения Соглашения. Пусть это сделает меня нарушительницей клятвы. Отправляясь жить в его дом, я нарушала другую клятву, более важную и значимую для меня. Ее важность затмевала какое-то давнее Соглашение, которое я даже не подписывала.

У меня затекли пальцы, сжимавшие рукоятку ножа. Я ослабила хватку. Несколько минут я молча смотрела в зеленые глаза фэйри.

– Когда мы отправимся? – наконец спросила я, поскольку больше не могла молчать.

Его морда осталась прежней: по-волчьи свирепой. Фэйри уничтожил мою последнюю надежду дать ему бой. Он прошел туда, где лежал мой колчан, достал рябиновую стрелу, понюхал ее и зарычал, после чего легко, словно прутик, переломил стрелу надвое и бросил половинки в огонь.

– Мы уходим немедленно, – объявил фэйри, поворачиваясь ко мне спиной.

В комнате пахло обреченностью.

Немедленно. Даже Элайна подняла голову и теперь в немом ужасе смотрела на меня. Но я не могла взглянуть ни на нее, ни на Несту. Обе молчали. Это их пришибленное состояние было еще хуже, чем крики и слезы. Я посмотрела на отца. У него блестели глаза. Тогда я обвела взглядом комнату и убогую мебель. Возле ручек шкафа желтели нарисованные мною нарциссы. Выцветшие, как и все мои рисунки. «Мы уходим немедленно».

Фэйри шагнул в открытую дверь. Мне не хотелось раздумывать о том, куда я ухожу и что он сделает со мной. Я оставила мысль о немедленном бегстве. Побег нужно тщательно подготовить.

Я побросала в мешок необходимую одежду и стала одеваться сама.

– Оленины вам должно хватить недели на две, – говорила я отцу. – Сначала ешьте свежее мясо. Остальное обязательно завяльте. Ты ведь умеешь готовить вяленое мясо.

– Фейра, – выдохнул отец.

– В моем ящике комода лежат деньги за проданные шкуры, – продолжала я, застегивая плащ. – Если тратить их с умом, месяца два сможете продержаться.

Только сейчас я подняла взгляд на отца, запоминая черты его лица. Слезы жгли мне глаза. Я поморгала, смахивая их, и стала натягивать свои далеко не новые перчатки.

– Когда настанет весна, начинайте охотиться. К югу от большой излучины Серебряного ручья полным-полно кроличьих нор. Попроси… попроси Икаса Хэла. Он научит тебя ставить силки. В прошлом году я научила его этому занятию.

Отец кивал, прикрывая рот рукою. Фэйри рявкнул, чтобы я поторапливалась, и вышел из дома. Я не хотела его злить, но все же задержалась еще ненадолго. Мои сестры застыли, скрючившись возле очага. Казалось, они боялись шевельнуться и ждали, когда я уйду.