Королевство шипов и роз - Маас Сара - Страница 20

Мне вспомнились слова Асиллы. В других местах Притиании меня вполне могли убить за одну только принадлежность к роду человеческому. И еще эта странная болезнь… Наверное, разумнее пока остаться здесь и присмотреться.

Но я никак не желала смиряться с мыслью, что застряла здесь навсегда. Даже если о моей семье и заботятся. Я обязательно буду искать союзников, способных переубедить Тамлина.

«Хотя Ласэн – на него можешь и рявкнуть, если смелости хватит. Он стерпит», – сказала мне вчера Асилла.

В отличие от Несты и Элайны, я не заботилась о своих ногтях. Более того, я их грызла. Это помогало мне думать. Вот и сейчас я шла по дорожке, терзая щербатые ногти, и обдумывала побег. Особенно его слабые стороны. Я никогда не отличалась красноречием и не владела искусством словесных баталий. Сестры пошли в нашу покойную мать, они умели утонченно ругаться между собой и с окружающими.

Льстить и хитрить я тоже не слишком умела… Наемница, купившая мои шкуры, вполне могла бы меня облапошить.

Кого же еще я смогу привлечь на свою сторону? Подумав, я поняла: Ласэна! Пусть он терпеть меня не может, это даже хорошо. Ему не нравилось мое появление в поместье, недаром он предлагал Тамлину меня убить. И он будет только рад моему исчезновению. Надо, чтобы он убедил Тамлина поискать иной способ выполнить Соглашение. Конечно, если такие способы существовали.

Мне попалась открытая беседка, увитая цветущей наперстянкой. Внутри стояла скамейка. Я решила немного посидеть и уже направилась к ней, как вдруг услышала шаги – стремительные и легкие. Идущих было двое. Я быстро повернулась, но дорожка пустовала.

Сидеть мне расхотелось. Я остановилась у края лужка, густо поросшего лютиками. Там тоже было пусто, если не считать порхающих насекомых. Я продолжала наблюдение. Взгляд упал на кривую дикую яблоню, что росла возле самой беседки. Белые лепестки ее цветов устилали землю под деревом. Подул легкий ветер, и цветы снегопадом опустились на скамейку.

Мне не почудилось. Я отчетливо слышала шаги и хотела узнать, чьи они. Ни в ветвях яблони, ни за нею я тоже ничего не обнаружила. Зато почувствовала знакомое покалывание в спине. Лес научил меня доверять охотничьим инстинктам.

Рядом кто-то был. И эти кто-то находились у меня за спиной, принюхивались. Потом раздалось негромкое хихиканье. Может, в поместье живут дети, которые решили меня напугать? Я обернулась через плечо. Ничего необычного. Правда, краешком глаза я ухватила яркий серебристый свет.

Нужно повернуться лицом.

Я повернулась. Гравий снова заскрипел, теперь уже ближе. Я увидела, но опять краешком глаза. Из серебристого света появились две фигуры, похожие на детские. Обе – мне по пояс. Пальцы невольно сжались в кулаки.

– Фейра! – послышался вдруг зычный голос Асиллы.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Фейра, есть пора!

Я хотела предостеречь ее о странных существах, но те исчезли вместе со своим принюхиванием и хихиканьем. Передо мной стояла всего-навсего садовая скульптура, изображавшая двух веселых ягнят, сцепившихся рожками. Я растирала одеревеневшую шею, даже не пытаясь искать объяснения случившемуся.

Асилла снова меня позвала. Я шумно вздохнула и поспешила обратно, возвращаясь тем же путем, каким пришла. Все время, пока я шла, опасливо поглядывая на кусты и деревья, меня не покидало ощущение, что кто-то с любопытством следит за мною, изнывая от желания поиграть.

Обедали здесь поздно, у нас в такое время обычно ужинали. За обедом я стащила нож – хоть какое-то оружие для защиты.

Оказалось, что в столовой мне нужно появляться только раз в день – на обеде. Это меня обрадовало. Трижды в день встречаться с Тамлином и Ласэном… я бы такого не выдержала. Меня еле хватало на час сидения за их роскошным столом. Я старалась вести себя так, чтобы не вызывать у них подозрений. Пусть думают, что я побрыкалась немного и покорилась судьбе.

Металлический глаз Ласэна был диковинной магической штучкой, позволявшей ему видеть. Однако Ласэн принялся на что-то жаловаться Тамлину, и, пока он говорил, я незаметно сунула нож в рукав камзола. Мое сердце громко билось, и я боялась, как бы фэйцы не услышали. Но Ласэн продолжал сетовать, а Тамлин внимательно слушал и глядел только на своего придворного.

Наверное, мне следовало бы с сочувствием отнестись к этим фэйцам, вынужденным пятьдесят лед подряд оставаться в масках. Грешно радоваться чужим болезням, даже если они поражают твоих врагов. Быть может, далеко не все фэйри злые и кровожадные. Но сочувствия не получалось. Каждое мое слово у Ласэна вызывало смех. «Это так похоже на людей», – говорил он, добавляя что-нибудь о моем невежестве. Я бы нашла, что ему ответить, но решила не злить Ласэна. Я должна завоевать его расположение, а это требовало терпения и сил, особенно если учесть, что я убила его друга. Как найти подход к Ласэну, не вызвав подозрений Тамлина? Ответа я пока не знала.

Сегодня я съела меньше, чтобы сытость не мешала думать. Я отодвинула тарелку и стала наблюдать за Тамлином и его посланцем. Огонь очага красиво подсвечивал рыжие волосы Ласэна, играл драгоценными камнями на эфесе его меча. Дорогой, богатый меч не шел ни в какое сравнение с простыми ножами Тамлина – кожаная перевязь и сейчас висела у него на груди. Роскошная отделка и чеканный узор лезвия не мешали этому мечу быть серьезным боевым оружием. Но с кем здесь воевать? Может, с невидимыми существами из сада? Или с кем-то серьезнее и опаснее? Ведь не просто так Ласэн лишился глаза и получил шрам на все лицо. От этой мысли у меня похолодела спина.

Асилла говорила, что в доме безопасно, но предупредила, чтобы я не теряла бдительности за его стенами. Кто-то попытается обмануть мое человеческое чутье. Это она мне тоже говорила. Далеко ли распространяется власть Тамлина, оберегающая мою жизнь?

Ласэн ухмылялся, поглядывая на меня. Ухмылка делала его шрам еще отвратительнее.

– Фейра, ты любуешься моим мечом? Или думаешь, как бы им завладеть и меня прикончить?

– Не смешно, – тихо ответила я и посмотрела на Тамлина.

Даже издали мне были видны золотые крапинки, блестевшие в его глазах. Сердце снова забилось. Вдруг он слышал, как я воровала нож? Я заставила себя снова повернуться к Ласэну.

Он все так же улыбался, лениво и зловеще. Сколько же сил мне понадобится, чтобы завоевать его расположение? Если постараться, у меня получится… Получится.

– Фейра любит охотиться, – нарушил молчание Тамлин.

– Не люблю я охотиться! – можно было ответить и повежливее, но меня опять понесло. – Я охотилась по необходимости. С чего ты решил, что я люблю охотиться?

Взгляд Тамлина стал пристальным, оценивающим.

– Я видел лук и стрелы в твоем… доме. – Он едва удержался, чтобы не сказать «в твоей лачуге». – Взглянув на руки твоего отца, я понял, что он из лука не стреляет.

Кивком подбородка он указал на мои мозолистые, покрытые шрамами руки.

– Уходя, ты говорила своим, как поступить с мясом, и просила не тратить понапрасну деньги, которые ты получила за проданные шкуры. Уж что-то, а глупость фэйри не свойственна. Не знаю, может, нелепые человеческие легенды и представляют нас глупцами.

Когда мы только появились в деревне, местная ребятня дразнила нас, издеваясь над нашим разорением. Я не позволяла их обидным словам задевать душу, а вот Элайна часто приходила домой в слезах. Неста в такие минуты превращалась в статую. Ее глаза светились нескрываемым презрением к простолюдинам. С годами это забылось и вдруг сейчас вспомнилось. Наверное, Тамлину и Ласэну я казалась смешной и жалкой. Вроде бы это не должно меня задевать, я не страдала отсутствием гордости и чувства собственного достоинства. Но эти бессмертные и беззаботные фэйри, у которых столько еды, что вся наша деревня могла бы сыто прожить целый год… почему-то рядом с ними моя гордость разлеталась в щепки.

На тарелке у меня остались хлебные крошки и островки подливы. Дома я бы дочиста вылизала тарелку, мечтая о добавке. А посуда! Фейри действительно ели на золоте! Продав всего одну такую тарелку, я бы смогла купить упряжку лошадей, плуг и приличный кусок земли.