Любимый по судьбе (СИ) - Мезенцева Екатерина Юрьевна "Тринити" - Страница 4

- Мама, не нужно… – попытался я остановить ее.

- Нет, пусть знает! – фыркнула она. – Это была его любимая машинка, он постоянно дрался из-за нее в садике! – Ромка вопросительно приподнял бровь. – И он решил подарить ее тебе, чтобы ты не грустил! – воскликнула она. – А что сделал ты? Ты выбросил ее в мусорку!

- Это было в детстве, – отмахнулся Ромка. – Мы выросли.

- Может быть, – покивала мама. – Но его отношение к тебе не изменилось. Думаешь, Петя не может так же издеваться над тобой? Думаю, ты сегодня понял, что может, – она насмешливо посмотрела на него. – И не смотря на то, что он такой слабенький, – «ну, спасибо!». – Он и сдачи дать может! Как ты думаешь, почему?!

Ромка недовольно посмотрел на нее.

- Потому что идиот? – спросил он.

Мама зло посмотрела на него.

- Да потому, что для него твои чувства тоже важны! – закричала она. – Потому что он знает, что ты злишься заслуженно, что он тоже не простил бы этого! Но отцу ты ничего сделать не можешь, мне тоже, вот и достается все ему! – Ромка искоса посмотрел на меня, но я снова отвернулся. – Петя сам решил, что это его участь – расплачиваться за то, что совершили его родители, – недовольно проговорила она, посмотрев на меня, я и от нее отвернулся.

Черт, как же хреново, когда мать психолог!

- Он очень чувствительный и ранимый, понимаешь? – тихо спросила мама, смотря в пол. – Помнишь, он ходил ко мне на работу?

- Мама! – возмущенно воскликнул я, но меня снова проигнорировали.

Ромка пристально посмотрел на меня.

- Он ходил не ко мне, а к моему сотруднику, – ответила она. – У него была депрессия, он очень переживал. Его натура не позволяет ему молча сносить незаслуженные оскорбления, но он считает, что виноват перед тобой. Это состояние разрывало его сущность пополам. Считаешь, он заслужил это?! – снова закричала она.

- Мам, а ты слышала о врачебной тайне? – проворчал я.

Ромка недовольно прищурился, смотря на меня.

- И что, мне его пожалеть нужно? – вызывающе поинтересовался он, в его голосе слышалось ехидство, но я заметил что-то еще, то, чего раньше не было.

Сочувствие?!

Мама вновь покачала головой.

- Просто не трогай его больше, иначе ты сделаешь его душевным инвалидом, – проговорила она. – У меня просто руки опускаются… – всхлипнув, прошептала она.

- Мам…

Я приподнялся с койки и обнял ее, недовольно посмотрев на Ромку. Тот лишь поджал губы и снова отвернулся к окну.

- Все, – мама высвободилась из моих объятий. – Я пыталась. Долго пыталась достучаться до тебя, – решительно проговорила она. – Но ты словно упертый баран! Ничего не хочешь видеть и слышать.

- Мне предполагалось, высунув язык, внимать вам? – зло спросил он.

Мама горько вздохнула.

- Ты мог просто поговорить со мной, с отцом, рассказать, как тебе больно, тебе бы самому стало легче! Вся бы эта боль выплеснулась из тебя, и ты бы не был таким… – прошептала она.

- А, и я бы сразу признал в вас свою мать? – усмехнулся он.

- Хватит, – одернула она его. – Я хотела стать твой матерью, – в ее голосе сквозила боль. – Я бы не делала в вас различий!

- Вы только что это сделали, – фыркнул он.

- Сейчас ты не считаешь меня своей матерью, – прошептала она. – Выходит, ты не мой сын.

Ромка уткнулся лбом в стекло.

- Завтра приезжает ваш отец, – твердо проговорила она. – Я расскажу ему о том, что произошло. Пусть сам решает, что с вами делать.

- Про роль Петьки не забудьте упомянуть, – улыбнулся он, но вышло как-то криво.

- Не переживай, – фыркнула мама, хватая свою сумку. – Не забуду!

Сказав это, она вышла из медпункта.

- Я к директору, – проговорила она. – Нужно замять этот скандал, встретимся в машине.

Мы остались с Ромкой одни в кабинете.

- Какой ты, оказывается, у нас неженка, – усмехаясь, проговорил он.

Я возвел глаза к потолку, так и знал!

- Не надоело еще? – гаркнул я. – Неужели ты не понимаешь, что причинив мне боль, ты ничего не изменишь?! – он посмотрел на меня пристальным злым взглядом. – Мать ты не вернешь, самому тебе легче не станет!

- Вдруг станет? – улыбнулся он.

- Ром, я тебя понимаю, – тихо проговорил я. – Я бы на твоем месте делал точно так же…

- Тогда чего ты от меня хочешь? – зло прошипел он. – Почему хочешь, чтобы я остановился, если сам утверждаешь, что делал бы точно так же?!

- Срывайся на меня, – я недовольно на него посмотрел, поднимаясь с койки. – Но маму не обижай. Она не виновата…

- Она как раз и виновата, – выплюнул он. – Она и отец! Отец в том, что наплевал на меня и маму, пошел искать утешение на стороне! А твоя мать в том, что раздвинула ноги!!!

Я бросился на нему, заваливая на пол, занося кулак для удара. Что странно, Ромка не сопротивлялся, даже не попытался остановить меня.

- Не смей говорить такое о моей маме! – рявкнул я, но так и не ударив его.

Ромка насмешливо посмотрел на меня.

- И чего ты ждешь? – спросил он.

Я снова завел кулак, но опустил его, не в силах его ударить. Да что со мной, блядь, такое?!

- Слабак, – фыркнул он, отталкивая меня. – Я чуть ли не шлюхой твою мать назвал, а ты…- мы так и остались сидеть на полу.

Я закусил губу, из нее снова побежала кровь.

- Какой же ты урод… – прошептал я, утыкаясь лицом в коленки.

- Выходит, она сказал правду? – ничего не выражающим голосом, спросил он. – Ты реально жалеешь меня?

Я приподнял голову и посмотрел на него.

- Не жалею, – отозвался я, смотря в одну точку. – Понимаю… А еще думаю, что ты внушил себе, что если примешь нас с мамой, то тогда ты как и отец, придашь собственную мать, – тихо проговорил я.

Ромка резко повернулся в мою сторону, а потом его взгляд наполнился ненавистью. Он схватил меня за волосы, оттягивая голову назад, заставляя смотреть в его разгневанное лицо.

- Не тебе меня судить, – прошипел он. – Не тебе жалеть или понимать меня! – рявкнул он. – Ты виновник всех моих проблем!

- Я знаю, – тихо отозвался я. – Поэтому и не злюсь на тебя.

Он задышал тяжелее.

- Блядь! – рявкнул он, резко ударяя меня головой о стену, не сильно, по крайней мере, в этот раз я остался в сознании. – Хватит! Прекрати все это!!! – заорал он, вскакивая на ноги.

- Что? – хрипло спросил я, приподнимаясь с пола.

- Строить из себя друга! – рявкнул он. Метнувшись ко мне, он схватил меня за ворот футболки. – Если я еще раз увижу у тебя этот взгляд, я тебе все кости переломаю, ты понял меня?! – заорал он мне в лицо. – Еще раз услышу эти слова, то…

- Я понял, – усмехнулся я. – Мне не жить.

Ромка презрительно посмотрел на меня, а потом резко отпустил и вылетел из медпункта.

Я кулем упал на пол, но все же довольно улыбался. Впервые за двенадцать лет мне удалось до него достучаться. Мама тут сыграла не маловажную роль, но все же именно мне удалось добраться до комка боли, что скрутился у него внутри. Интересно, что именно подействовало на него? И что такого он увидел в моем взгляде? Хорошо бы снова это повторить, чтобы он сам понял, что не хочет всего того, что делает, но Ромка ясно дал понять, что тогда станет со мной. И я ему верю.

Он построил собственный мир, собственный замок, крепость, если хотите. Там он в безопасности. У него есть подданные, друг, так же у него сложилось определенное мнение о врагах, которых играем мы с мамой. Отец же просто подонок, который предал его, его мать. Отца для него просто не существует, ему так легче. И тут ему говорят, что все не так просто и однозначно, как он считал. Все намного глубже и многогранней. Злодей может быть не обязательно злодеем, а подонок, мог совершать эти ужасные поступки во благо. Это очень сложно понять, и Ромка не хочет во всем этом разбираться. Зачем? У него уже есть устоявшееся мнение, свой собственный мир в котором все однозначно.

Если бы ему пришлось разбираться во всем этом, то это значило бы потрясение для него, много новой и тяжелой информации. Так же ему бы пришлось заново пересматривать свое поведение к окружающим. Столько мороки и сил это потребует. И именно во мне он почувствовал угрозу. Именно из-за меня, этот его устоявшийся мир может рухнуть. Понятное дело, что он сделает все, чтобы этого не произошло.