Вечность (СИ) - "Romaria" - Страница 11

- У тебя не может быть никакого омертвения, ты же и так весь мертвый, - хихикнул Билл.

- И не нужно мне тут язвить, молодой человек! – тоном строгого школьного учителя приказал Том, рассмешив еще больше. – Сейчас кто-то дошутится, сгребу в охапку и утащу назад к себе домой… Кстати, завтра пораньше приходи, это я из дома среди дня выйти не могу, но тебе то такие подвиги под силу…

Пообещав, что будет у него сразу же, как рассветет, Билл, в порядке эксперимента, быстро лизнул вампира в шею и под возмущенно-задохнувшееся восклицание заскочил в дом. Ласточкой взлетел по лестнице, прокричав родителям, что ужинать не будет, ворвался в свою комнату, разделся, не включая свет, и, нырнув под одеяло, спрятал в подушке счастливое лицо. Скорее бы утро, так хочется пережить всё сегодняшнее снова…

Утро ожидаемых эмоций не принесло. Он хотел к Тому, а мама заставила убирать в комнате и ни какое нытье, слезные причитания и клятвенные заверения сделать всё в лучшем виде, но только попозже ее не разжалобили. Пришлось подчиниться. Из дома удалось вырваться только после обеда. Сгорая от нетерпения, Билл несся на встречу со своим вампиром, в подробностях представляя, чем они будут заниматься. Но его мечтам опять не суждено было сбыться.

В квартире Том был не один. Точнее, того, второго, Билл сначала даже и не заметил, ворвавшись в почему-то приоткрытую дверь. Он растерянно замер, увидев как стоявший рядом с лампой веревкоголовый, который, по идее, должен был радостно его встречать, болезненно поморщился и в отчаянии на мгновение прикрыл глаза.

А потом Билл услышал этот голос. Тихий, ласковый, шелестящий как ползущая по опавшей листве змея, он раздался совсем близко, сковав ледяной коркой ужаса:

- Вот это сервис. Доставка еды на дом? Как удобно…

Дальнейшее происходило какими-то странными, нереальными, сбивающими с толку перепадами. Метнувшийся очень быстро к нему Том. Его взгляд, полный раскаяния и сожаления, казалось, застыл на часы перед глазами. Он, Билл, летящий в угол за почему-то перевернутую софу – доля секунды. А потом - два яростно сцепившихся за добычу хищника… Бесконечно долго.

Такой драки Билл не видел никогда. Даже в кино. Сокрушающая всё на своем пути, разрушительная, она была поистине впечатляющим зрелищем. Билл сидел в своем углу, скулил от животного ужаса и смотрел, не отрываясь, боясь моргнуть и пропустить что-нибудь жизненно важное. Только сейчас до него начало доходить, что такое настоящий Том, потому что всё, что происходило до этого времени, было всего лишь игрой, не более того.

Все эти странные ежики, стычки с Мишель, даже вампир в парке… Том всего лишь развлекался. Веселился, пытаясь поднять себе настроение. Ласковый, улыбчивый, сумасшедший, забавный, он, несомненно, был самим собой, но эта часть, составляющая его «Я» была не единственной. В нем была и другая сторона: темная, способная на необоснованную и абсолютную жестокость.

И глядя на то, как Том сейчас бьется насмерть, в попытке спасти его жизнь, Билл вдруг понял, что ему не важно, какой его вампир на самом деле. Он любит ВСЕ его стороны. Забиваясь в щель между софой и стенкой всё дальше и дальше, Билл зажимал себе рот ладонями, стараясь не издавать ни звука, чтобы не дай Бог не отвлечь, не помешать ему победить. Но он всё-таки не удержался и вскрикнул, когда чужой вампир, сильно ударив Тома в лицо, откинул его в сторону, за кухонную стойку, и кинулся к оберегающей Билла софе. За себя страшно не было. Но было очень боязно за пропавшего из поля зрения веревкоголового.

Боль, слабость, громкий яростный рев. Темнота. Звон все-таки разбившейся вдребезги лампы, чей-то предсмертный хрип. В голове, единственная, наверное, последняя в этой жизни, мысль: «Только бы не его, Господи, только бы не его…».

…осторожно поглаживающая по волосам ладонь и тихий, родной, полный отчаяния голос, шепчущий:

- Черт бы тебя побрал, Сладкий, не смей умирать насовсем!

Билл попытался заверить, что ничего подобного делать не собирается, но сил не было. Последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание, это что-то влажное, нестерпимо горячее, прикасающееся к его губам.

5.

Легкие разрывало от боли. Воздуха не хватало катастрофически. Дышать нечем. Было ощущение, будто он тонет в зыбучих песках. Страшно. Непоправимо. Пересохшее горло сжималось от боли, будто он проглотил кусок колючей проволоки. Билл задергался, выгнулся, стараясь вырваться из этой убивающей его темноты, и попытался глотнуть хоть чего-нибудь: воды или кислорода - не важно чего, лишь бы стало полегче.

К щеке что-то прижалось, успокаивая, а на язык полилась невероятно вкусная жидкость, принося долгожданное облегчение. Билл глотал жадно, присасываясь к исцеляющему источнику всё сильнее. Через несколько секунд, у него хватило сил поднять руки и схватить оказавшийся неожиданно мягким сосуд, не давая ему отстраниться.

- Тише, тише, Сладкий, - послышатся голос, с легкими вкраплениями скользящей в нём боли. – Не так активно, ладно? Думаю, для начала тебе хватит…

- Нет! – выразил категорическое несогласие Билл, как только у него отняли чудотворный напиток. – Еще хочу!

Веселый ласковый смешок, раздавшийся в ухо и заставивший маленькие волоски на загривке встать дыбом, подействовал отрезвляюще. Покинувшая его ненадолго способность соображать неохотно восстанавливалась, так же как и зрение, да как, впрочем, и все остальные его способности.

Билл моргнул мелко, почти не открывая глаз, пошевелил пальцами на ногах, а потом и на руках, убеждаясь в их дееспособности, и, наконец, поднял ресницы. Но тут же их опустил, и сильно вжал голову в подушку, увидев совсем близко какое-то странное пятно. Полежал так немного, радуясь осознанию, что лежит и никакой боли больше не испытывает. Снова решился открыть глаза.

Пятно никуда не делось, зато пришло понимание, что это никакое не пятно вовсе, а склонившийся над ним Том, потирающий свое запястье со странной, явно свежей раной на нём.

- Это же не ты хрипел? – выпалил Билл вопрос, где-то глубоко, на подсознании, не отпускающий его всё это время.

- Хрипел? – недоуменно переспросил веревкоголовый, раздражая своей несообразительностью.

- Я слышал. Хрип. Предсмертный, - пояснил Билл и задрожал от ужаса при всплывших в голове воспоминаниях. – Это же не ты?