Скверные девчонки. Книга 1 - Томас Рози - Страница 66

— Если бы ты не женился, с твоим домом ничего бы не случилось!

Александр редко злился, и гнев его обычно утихал так же быстро, как разгорался, взрывая привычное равновесие. Он схватил ее и больно дернул за руку.

— Если бы мы не поженились, ты сейчас не сидела бы рядом со мной. Не было бы Лили. А дом можно отремонтировать. И этот дом будет восстановлен.

Джулия отметила до боли знакомое выражение его лица. Решительность, почти одержимость. Она не могла только понять, кому эта одержимость адресована — им двоим или Леди-Хиллу.

— Да, — сказала она. — Так и будет. Но сколько это будет стоить?

— Я думал, ты не беспокоишься о деньгах, — отрезал он. — Неважно. Сколько бы это ни стоило!

«Он делает вид, что не понимает, о чем речь, — подумала Джулия. — Он намеренно избегает разговора на эту тему, потому что не хочет сталкиваться лицом к лицу с некоторыми нашими проблемами».

— Почему ты не хочешь быть счастливой? — спросил он резко. — Разве сегодня ты не была счастлива? И это согрело всех нас. Даже Тоби. Но почему только сегодня?

— Я была счастлива сегодня, потому что…

Надо было сказать правду, но Джулия знала, что она трусиха. «Александр храбрый», — думала она. Уклонившись от ответа и глядя в сторону, она сказала:

— Я спросила Чину, была ли она счастлива, когда жила здесь. Она заявила, что ее муж был человеком с очень тяжелым характером. А мой — не такой.

Ее ожесточение развеялось, и она слабо улыбнулась.

— Еще она сказала, что я должна радоваться тому, что у меня есть.

Александр провел по лицу рукой, линии в уголках рта обозначились резче.

— Не нужно сравнивать моих мать и отца с нами. Тридцать лет, война и революция разделяют наши поколения. Жаль, что Чина не понимает. Не стоило ей этого говорить.

Джулия допила последний глоток виски и встала, глядя на него сверху вниз.

— Все в порядке. Она на твоей стороне. Разве это плохо? Я бы хотела, чтобы у меня была такая мать!

«Странно, но ведь это правда», — с удивлением осознала Джулия.

— Если бы рядом со мной был кто-то, кто поддерживал бы меня, как тебя — Чина! Но такого человека у меня никогда не было.

Александр тоже поднялся. Он обнял ее, прижал к себе, прислонив голову Джулии к своему плечу.

— Джулия! Я знаю, тебе в жизни пришлось нелегко. Не так, как мне, если сравнивать. Но теперь у тебя есть я, и ты — мать. Тебе двадцать два. Ты уже большая девочка. Ты должна быть взрослой — ради Лили.

«Нет, — подумала Джулия. — Я так и не стала взрослой. Я не знаю, какой я должна стать, но пока еще не стала. Может быть, тогда я стану счастливой?»

Она прижалась к Александру, спрятав лицо и погрузив пальцы в его свитер грубой вязки, а он успокаивающе погладил ее по голове. Она остро почувствовала собственный эгоизм и тупость, стремление к разрушению, которое было у нее внутри, но вместе с тем она знала, что пойдет к Джошу, сделает все, о чем бы он ни попросил, и покорится своей судьбе. Вернуться назад, в этот удушающий день с чаепитием и пустыми разговорами под деревьями, было невозможно.

— Пора спать, — сказал Александр.

Чтобы освободить комнату для Чины, они перенесли колыбель Лили в свою спальню. Они наклонились над кроваткой и, затаив дыхание, смотрели на ребенка. Лили спала на спине, широко раскинув руки и ноги, шелковая кромка одеяла касалась ее вспотевшего и раскрасневшегося личика. Мокрые черные волосы прилипли ко лбу.

Джулия нагнулась ниже и вдохнула ее запах, прислушиваясь к тихому посапыванию. Любовь неудержимо нахлынула на ее, ей захотелось вытащить из колыбельки этот влажный сопящий комочек.

— Лили, — прошептала она, желая прижать ребенка к груди, прильнув лицом к складочкам на маленькой белой шейке.

— С днем рождения! Подумай, сколько лет у тебя впереди. Сколько всего впереди!

К запаху детской присыпки, чистой кожи и теплой фланели примешался острый запах мокрых пеленок. Ребенок захныкал, Джулия приподняла ее головку, баюкая.

— Ты разбудишь Лили, — сказал Александр.

— Надо ей сменить пеленки.

Джулия положила ее на кровать и расстегнула ее ночные одежки. Пока она вынимала мокрую подкладку и подкладывала сухую, Лили открыла глаза и уставилась на нее осмысленным немигающим взглядом. Странно, но иногда ребенок казался для Джулии немым укором неожиданно свалившейся на нее ответственности, а иногда, в такие моменты, как сейчас, она готова была умереть или убить кого-то за ребенка.

Она снова приподняла Лили, поцеловала в уголок рта и отнесла назад в кроватку. Девочка засунула палец в рот и начала шумно сосать его. Наблюдая за ней, Джулия дала молчаливый обет: «Я постараюсь делать все как можно лучше. Даже если не все получится, я постараюсь».

Подошел Александр и обнял ее за плечи.

— Теперь моя очередь, — сказал он.

Он снял с нее легкое платье, в кармане которого был глубоко спрятан заветный бумажный квадратик. Его руки скользнули по бедрам Джулии, задержались на тонкой талии и медленно двинулись вверх, пока наконец не достигли груди. Джулия гордилась своим новым, чувственно округлившимся телом, когда кормила Лили. Но сейчас она снова похудела, груди ее казались еще меньше, чем до рождения ребенка, и она стыдливо прикрыла их рукой. Однако Александр оттолкнул ее руку и начал целовать ее соски, медленно описывая языком круги вокруг них.

— Джулия… — Его губы впивались в ее кожу.

Руки Александра согрели ее застывшее тело. Она перестала думать об обиде. Сейчас ею овладело куда более мощное чувство. Ее голова запрокинулась, и она сделала глубокий вдох… Она яростно отогнала все прежние мысли, счеты. Сейчас был только этот голод, и оба они чувствовали его. Они знали, чего хотят. Аппетит требовал удовлетворения, и средство было здесь, рядом.

— Я хочу тебя, — шепнула Джулия.

Она высвободилась из его объятий, отвернулась, стесняясь своего хрупкого тела и взгляда Александра. Потом быстро легла на постель, открываясь ему навстречу. Он устремился за ней, и ее тело выгнулось под его руками. Они жадно целовались. Она расслабилась, на какое-то время отдаваясь наслаждению, затем прошептала:

— Подожди.

Джулия села, расстегнула его рубашку, вытащила запонки и расстегнула пряжку пояса. Она не видела его лица, пока раздевала его. А Александр между тем внимательно следил за ней. Такой он еще никогда не видел ее. В прошлом он не замечал эту настойчивую, повелевающую Джулию. Сегодня она все взяла на себя. Теперь это была зрелая, более загадочная женщина, чем та девушка, на которой он женился. Она казалась Александру невероятно соблазнительной и сексуальной. Он снова застонал, извиваясь на простыне и почти теряя контроль. Он готов был взорваться, но хотел доказать свое превосходство, войти в нее, почувствовать ее ноги вокруг своих бедер. Александр поймал ее за руку и попытался подмять под себя, но она оказалась более ловкой и проворной, чем он ожидал. Немного поборовшись с ним, она уложила его окончательно. Когда он сдался, она улыбнулась, вытянула над ним длинную белую ногу, подняла все тело, паря над ним и не теряя равновесия, затем опустилась, и они соединились. Но это было еще не все.

Александр, скованный в движениях, смотрел на нее снизу вверх. Ее темные глаза были непроницаемы, но ему казалось, что она видит его насквозь.

— Подожди, — снова прошептала она.

Она начала двигаться, сначала очень медленно, поднимая бедра и снова опуская их, но вскоре ее движения стали резче и порывистее. Она сидела прямо, уверенно, потом ее спина выгнулась, пальцы сжались и она набросилась на него, как кошка. Он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице и то, как ее язык ищет его. Их взгляды встретились, властное выражение глаз Джулии немного смягчилось. Она овладела им для своего собственного удовольствия, повелевая им и заставляя его удовлетворять ее требования. Вместе с тем Александр ощущал, что она отдает всю себя, щедро и обильно, как никогда раньше. Они были равны. Внезапно исчезло преобладание одного, и не нужно было бороться дальше. Александр вскрикнул, его тело взметнулось вверх. Руки Джулии расслабленно опустились, голова запрокинулась назад. В это мгновение она забыла и о Лили в ее колыбельке, и о Чине, спящей на узкой кровати в соседней комнате. Ее глаза заволокло туманом, она закричала, и этот триумфальный крик разорвал тишину дома.