Под прикрытием - Стил Даниэла - Страница 40

– Твой отец, мне кажется, очень тебя любит, – попробовал схитрить Хорхе. – Как ты думаешь, насколько сильно?.. Он, наверное, занимался бизнесом, до того как стать послом?

Ариана кивнула.

– И сколько человек умерло по его вине? – Он прищурился.

– Нисколько, – твердо ответила она. – Мой отец – человек честный и справедливый.

– Мой брат занимает высокий пост в правительстве Аргентины и тоже называет себя честным человеком, – усмехнулся Хорхе. – Но он богат, а богатые честными не бывают. И все же я знаю, что настанет день, и он выступит на нашей стороне – на стороне справедливости. Мой брат уже начал нам помогать. Когда-нибудь мы вместе свергнем нынешнее насквозь прогнившее правительство и создадим новое, которое будет управлять страной честно и на благо большинства. К власти придут достойные люди, которые будут отстаивать интересы угнетенных и эксплуатируемых, которые накормят голодных и оденут нагих, и тогда наша Аргентина станет новым раем на земле!

Судя по всему, Хорхе совершенно искренне верил в то, что говорил. Провозглашенная им, пусть и кратко, политическая программа выглядела вполне привлекательно, но Ариана отнеслась бы к ней с куда бо́льшим сочувствием, если бы не была его пленницей.

Между тем Хорхе снова вернулся к тому, с чего начал:

– И все-таки, Ариана, скажи мне, сколько, по-твоему, даст за тебя твой отец? Десять миллионов? Или все двадцать?.. А может – только пять?..

– Я не знаю, – повторила она. Больше всего Ариане хотелось, чтобы он перестал задавать ей свои заковыристые вопросы, а сумму назначил сам. И тогда она через несколько дней была бы дома.

– Твою фотографию напечатали во всех газетах и показывают по всем столичным телеканалам. Думаю, ты стоишь достаточно много, – заключил Хорхе и приказал одному из своих людей принести ей еды. Ожидая, пока в палатку доставят рис, мясо и фрукты, которыми исчерпывалось скудное лагерное меню, Ариана подумала вдруг, что в своей полувоенной одежде она очень похожа на остальных обитателей лагеря, и если власти вдруг отыщут убежище Хорхе, в перестрелке ее могут убить, приняв за бандита. А это, в свою очередь, означало, что в каком-то смысле она действительно стала одной из них. Конечно, еще не совсем, не полностью, но… На мгновение Ариана почувствовала себя человеком, который застрял меж двумя мирами и не знает, к какому из них он принадлежит в большей степени. В одном мире, который, кажется, она уже начинала забывать, ее ждал отец, готовый заплатить любые деньги – отдать все свое состояние, если потребуется, лишь бы дочь снова вернулась домой, зато в другом был Хорхе, который понемногу превращался из тюремщика в спасителя, поскольку это из его рук она получала воду и еду, и это он освобождал ее из темного и душного ящика, который раз от разу сводил Ариану с ума. Нет, она помнила, что это Хорхе ее похитил, а сейчас назначает цену за ее голову, но… но граница меж двумя мирами с каждым днем становилась все более нечеткой и зыбкой, и понять, где ее настоящее место, было невероятно трудно.

На следующий день в посольство к Роберту Грегори явились двое членов аргентинского правительства. Один из них – обходительный, спокойный и довольно молодой – заверил безутешного отца, что власти Аргентины делают все, чтобы спасти его дочь. Его спутник был постарше. Лощеный, самоуверенный, одетый в дорогой костюм, он показался Роберту типичным чиновником, а коррупцией от него разило сильнее, чем дорогим французским парфюмом. Прожженный политикан, он говорил исключительно от своего лица, пытаясь убедить американского посла, будто именно он делает все, что только в человеческих силах, чтобы организовать поиски Арианы наилучшим образом.

Когда оба наконец ушли, Роберт поинтересовался у Сэма Адамса, кто, собственно, такие были эти двое.

– Тот, что помоложе, – ответил Сэм, не заглядывая в секретное досье, которое у него, конечно же, имелось, – когда-то сочувствовал коммунистам, но впоследствии прозрел и отказался от чересчур радикальных взглядов. В настоящее время представляет интересы самых состоятельных людей страны. В правительстве пользуется большим влиянием и надеется когда-нибудь стать президентом.

Роберт Грегори кивнул. Молодой политик – его звали Луис Муньос – говорил с искренним состраданием к его горю и обещал всяческую помощь, но Роберт почему-то ему не верил – как, собственно, и его спутнику постарше. Так он и сказал Сэму, и тот кивнул.

– Хулио Маркес только и умеет, что трепать языком. Никакого толку от него ждать не приходится, – сказал агент. – А вот Муньос может однажды стать по-настоящему опасен. Он умен, дальновиден, и у него отличные связи. Некоторые считают, что он далеко пойдет. Думаю, на самом деле оба явились сюда только затем, чтобы убедить вас, какие они оба отличные парни. Не уверен, что они действительно пытаются нам помочь.

Гораздо больше, чем в помощь аргентинского правительства, которое в аналогичных ситуациях не раз демонстрировало полную некомпетентность и неэффективность, Сэм Адамс верил в силу ЦРУ, у которого повсюду были осведомители и агенты влияния. И Роберт склонен был с ним согласиться. Во всяком случае, предложения помощи, которые он получил от посольств других государств, казались ему куда более искренними, нежели клятвенные заверения этих двух аргентинцев. И конечно, Роберт верил в Сэма Адамса и его людей, которые все это время поддерживали его и помогали ему.

Кошмар неизвестности продолжался еще долго. Похитители не давали о себе знать, и Роберт начал бояться, что Ариана давно мертва. Такой вариант был не исключен, но он гнал от себя эти мысли. Спецназ ЦРУ продолжал прочесывать джунгли у подножия Анд, завербованные информаторы наводили справки среди местного населения, но никто, похоже, не видел ни девушки, ни похитивших ее бандитов. Сэм Адамс, однако, по-прежнему был уверен, что Ариану схватили именно люди Хорхе, которые скрываются где-то в предгорьях, да только напасть на след банды не удавалось.

Только через три недели после похищения на одну из телестудий Буэнос-Айреса позвонил неизвестный и потребовал за дочь американского посла двадцать миллионов долларов непомеченными купюрами. Место и способ передачи выкупа, сказал звонивший, будет оговорено дополнительно. Полиции удалось проследить звонок, но оказалось, что он был сделан из платного телефона-автомата в одном из административных зданий, а значит, звонить мог кто угодно. Но по крайней мере сумма была названа, и Роберт мог надеяться, что Ариана жива. Ему оставалось лишь собрать деньги и ждать второго звонка от похитителей.

За два дня до того, как один из его людей сделал первый звонок и потребовал выкуп, Хорхе перенес свой лагерь еще дальше в джунгли. На этот раз Ариану усадили в кабину уже знакомого ей грузовика и не стали ни связывать, ни надевать ей мешок на голову. Водитель был вооружен, но третьим в кабине сидел сам Хорхе, на которого она уже привыкла полагаться как на защитника и благодетеля. На новом месте – еще одной поляне в глухих джунглях, похожей на старую как две капли воды, – он тоже держал ее в поле зрения почти постоянно, но свободу не ограничивал. Впрочем, бежать ей все равно было некуда – кругом первозданные джунгли, заблудиться в которых раз плюнуть. А заблудиться означало умереть от голода, от когтей хищников или от укуса змеи. Белый человек в этих местах выжить просто не мог, и Ариана отлично это понимала. Понимала – и сама держалась поближе к Хорхе. В нем она теперь видела свою единственную надежду когда-нибудь вернуться к отцу.

– Не делай глупостей, и тогда с тобой ничего не случится. Я отправлю тебя обратно к отцу, как только получу деньги, – заверил ее Хорхе в первый вечер после переезда, когда, сидя в его палатке, она поедала ужин – рис, мясо. Хорхе, впрочем, ел то же самое. Отужинав, он достал из помятого алюминиевого кофра сигару и с удовольствием закурил. В кофре, похожем на небольшой плоский чемоданчик, Хорхе держал и свои тетради, в которых делал какие-то таинственные записи. Как он сказал, этот кофр его люди нашли в джунглях на месте крушения небольшого частного самолета, перевозившего наркотики из Эквадора в Аргентину.